Картины, одна страшнее другой, громоздились у Аси в голове. Чем могло это все закончиться? Как она могла быть такой глупой? А вдруг Черный, дорвавшись до чужих судеб, сделает что-то отцу? Или маме? Или вовсе решит, что пришло время устроить Рагнарек?

- Стой! – орала она. – Стой, подожди меня!

Так он ее и послушал.

Скелет двигался так, будто его всасывало в чертоги пылесосом, а ее, напротив, отталкивал сильный встречный ветер. И тем не менее, держась за отчаянно коловший бок, Ася продолжала бег.

- Да чтоб тебя черти остроголовые забрали! – во рту стало солено, как будто горлом пошла кровь.

На заявление о чертях внезапно среагировали тени на стенах, о которых она совсем позабыла. Динозавры, воины древности, закованные в доспехи рыцари – все замерли, а потом расступились. Из-за их спин гурьбой, похожие на заросли кустов, шагали со стены в коридор остроголовые черти.

- Заберете? – не веря своим глазам, уточнила Ася. – Вот именно сейчас?

Черти, наверное, не умели говорить, но подхватили ее и понесли. Даже взвизгнуть она не успела.

- Куда вы меня тащите?

Ответ напрашивался сам собой.

- А дерево?

Черти ее не послушали.

Они и так ждали слишком долго. Прежде, чем мир померк и схлопнулся в черноту, Ася успела заметить небольшую пещеру, а в ней стоял посреди похожий на обеденный стол первобытных людей камень...

Пробуждение – если это было оно – оказалось странным. Ася снова была в том же коридоре, где по стенам плясали тени. Рядом с ней, преданно заглядывая в глаза, торчал страж Туонелы. Правда, она так и не поняла, кого он вообще тут способен охранять, потому что умом его превосходил даже Ленин в бытность свою вараном.

- И все? – спросила она у стража.

Он не умел говорить, и смысла-то вопроса, наверное, тоже не понял, и Ася уже успела себя обсмеять за такое поведение, но лангольер вдруг отозвался приятным женским голосом:

- Ты должна защитить Древо!

- Вот тебе и раз, - подумала девушка.

И побежала дальше по коридору. Ели ее черти? Кто знает? Она ничего не помнила. Но тело вроде было прежним, разве что, поубавилось усталости, и ноги несли ее так легко, словно она долго готовилась к марафону. Страж, вернее, как выяснилось, стражница, едва поспевала следом.

Коридор на этот раз кончился быстро, и они прибежали в знакомые мрачные чертоги.

Дерево было на месте.

Под ним, привалившись спиной к стволу, лежал скелет.

- Ну и кого тут надо спасать? – заорала Ася с порога.

Черный не шелохнулся.

Дерево, с виду вполне нормальное, пошевелило ветвями, и шарики-миры на них нежно зазвенели.

- Де ля Серна! Ты там как, живой?

Вопрос, наверное, был глупым, особенно учитывая то, где они находились. Но дерево едва слышно отозвалось:

- Помоги мне.

- А чем?

Ася подошла поближе. Скелет опасным не казался, более того, кажется, он наконец-то умер совсем, потому что кости его уже ничего не связывало между собой, и если бы не лохмотья – рассыпался бы от малейшего ветерка. И с кем тут воевать?

- Куда я, туда и он, - слабым голосом пояснил Мартин.

- Вот и как это понимать?

Ася подошла к скелету и на пробу подергала его за руку. Делать этого совсем не хотелось – мерзко было. А когда иссохшая, давным-давно сгнившая конечность осталась у нее в руках, девушка взвизгнула и отскочила.

- Фу, - пожаловалась она. – Зачем я это делаю?

- Так делу не помочь, - согласилось дерево. – Он отравляет меня собой. Сделай что-нибудь, и поскорее!

- Легко сказать!

Ася огляделась. Ничего, даже малость похожего на ответ на ее задачку, вокруг не было. Темнота, пустота, бесполезный страж, да еще остатки мертвого шамана, тоже непонятно, куда и кому годные. Разве что колотушку из них сделать, что ли... Но где взять бубен?

- Принеси мне бубен! – на пробу попросила Ася у стража. – Буду камлать!

«Если сумею», - добавила она про себя.

Откуда страж возьмет бубен, она пока даже думать не хотела. Что-то вспоминалось о том, что вообще-то, свое орудие труда шаман должен сделать самостоятельно, но тут как на зло не было ни магазина товаров для творчества, ни времени, чтобы научиться. Кажется, еще немного, и дереву правда конец. А заодно и всем мирам, что оно бережет. Ася видела, как от скелета расползается по стволу гниль.

- Оттащить его надо,- решила она, и, скорчившись от отвращения, принялась отшвыривать подальше легко отрывавшиеся друг от друга кости.

Последним покатился в угол треснутый давно пустовавший череп.

- Ты извини, если что, - сдерживая глупую, совсем неуместную улыбку, сказала Ася. – Бедный Йорик!

Эта мысль потянула за собой другие. Целая цепь воспоминаний – медленно сгоравшая от туберкулеза мама, а потом этот учитель – кажется, отец лечил его, не жалея сил, точно хотел сквитаться с судьбой. Чем он там болел? И откуда она знает это, ведь оба молчали! И даже Ковальский старался неудобную тему обходить, наверное, из солидарности.

Ася постучала по стволу:

- Тук-тук, есть кто дома?

- Пока да, - скрипнуло дерево голосом де ля Серна. – Но мне очень плохо. Я гнию.

- А ты чем болел, напомни?

- Рак легких! – с готовностью выдал посол Гондураса. – Ты разве не знаешь теперь?

- Кажется, знаю. Но у меня не то, чтобы много времени было на адаптацию! Меня кажется только недавно сожрали. И то не факт.

- Сожрали все-таки, - с явным облегчением сказал Мартин. – Что ж, это уже что-то.

- Черный шаман – это ведь твоя болезнь?

- Что?

- Его нет на самом деле, он давно умер! – пораженная собственной догадкой, проговорила Ася. – Он – твоя болезнь. Ты дал ей лицо и имя.

- Очень смешно! – обиделся учитель.

- А все-таки подумай!

Кости черного шамана теперь валялись где попало, но гниль со ствола так и не ушла. Более того, она продолжала расползаться, и Асе стало не по себе – а вдруг она погубила вселенную, легкомысленно согласившись отдать Мартину привилегию побыть деревом. Хотя кому она врет, деревом ей быть совсем не хотелось, наверное, поэтому и вышло так легко сбагрить эту обязанность! Только сказала «да» - и пожалуйста, уже новое мировое древо тянется к полярной звезде из глубин Туонелы.

А что у дерева проблемы с головой такого масштаба – этого она не учла. Думала, само пройдет. И что теперь с ним делать?

- Мартин, ты мертв, - напомнила она, лихорадочно пытаясь подобрать новые, более убедительные доводы. – Лет двести уже. Какой у тебя может быть рак? Ну подумай сам! Ты же привидение!

- Насчет последнего не уверен, - задумался де ля Серна.

- Как ты можешь болеть, если ты уже помер? – надавила Ася. – Это попросту невозможно!

- Я, наверное, привык... – с некоторым смущением признал учитель.

- Отвыкай! А то ты будешь очень хреновое дерево!

- Заметил уже.

- И я стану деревом сама, - добавила девушка. – Даже если мне этого очень не хочется. Но это фигня по сравнению с тем, что ты сейчас со своей привычкой болеть нечаянно сгноишь всю вселенную!

- Помоги мне!

- Да уже, слепой ты идиот! – заорала Ася на все чертоги. – Уже помогаю! Куда, блин, больше! Или бери себя в руки, в ветки, что у тебя там теперь, или вылезай оттуда – сама постою! Считаю до десяти! Раз, два, три...

На счете пять миры, которые Мартин держал на ветках, тоненько, жалобно зазвенели, и на секунду Асе показалось, что она ошиблась, а потом, что учитель и вовсе психанет и уронит их все на пол, и будет долго, тщательно после этого страдать. Но дерево, хоть тряслось так, будто персонально для него в стылом и одновременно тухлом воздухе подземных чертогов устроили штормовое предупреждение, все-таки выстояло. На счете восемь оно замерло так, будто его сковали крещенские морозы. А на счете десять гниль, распространившаяся уже почти на весь ствол, начала медленно опадать на пол чешуйками.

Мартин молчал.

Наверное, ему было очень тяжело.

Ася перестала считать и зачарованно смотрела, как идет в мертвом черном мире такой же черный снег.