- Ты точно знаешь дорогу? – спросила Ася, дернув отца за рукав.

Тот усмехнулся.

- Не доверяешь?

- Тут жутко. И по-моему, я только что видела могилку с крестом.

- Это хорошо. Значит, мы почти дошли, тут должно быть церковное кладбище.

- А сама церковь?

- Тоже есть. Смотри, вот разве не она?

Сорьонен указал куда-то во мрак, и Ася действительно смогла разглядеть небольшую деревянную церквушку, вернее, слегка блестевшие в слабом свете луны кресты.

- Вижу, - согласилась девушка. – Почему везде так темно?

- Три часа ночи, - пожал плечами отец. – Все спят. Поп точно спит, ему вставать к заутрене скоро.

- А вы разве не лютеране?

- Кто как. У нас в деревне поп-восточник.

Мимо церкви и кладбища шли молча. То и дело среди деревьев проступали то кресты, то тяжеловесные, старинные памятники, похожие уже чем-то на маахисов. Асе сразу стало интересно, не шастают ли те неподалеку, прячась среди берез по сугробам, но спрашивать она не стала.

Оглянулась – баронесса героически прорывалась через снег, склонив голову. Пожилой слуга держал ее под локоть, а Ковальский помогал идти девушке-служанке. Никто не отставал. А за их спинами лес будто бы стал еще темнее, и кто-то в нем зашевелился.

- Папа, там ходит кто-то в лесу, - холодея, зашептала Ася.

Сорьонен вздохнул.

- Иди вперед, - твердо сказал он. – И больше не оборачивайся.

Для небольшой рощи лес оказался каким-то невероятно обширным. Они шли так долго, что Ася сперва успела замерзнуть, потом вспотеть – возможно, от страха, а уж что творилось с бедной баронессой! Правда, она молчала и не жаловалась, но скорее всего, не давало воспитание. Ася подозревала, что когда силы у Вероники иссякнут окончательно, она просто молча и стоически свалится в обморок. Так, кажется, пристало поступать в сложных ситуациях нормальным благородным дамам.

Наконец, надгробия закончились, а среди деревьев появился просвет. В нем стоял туман, неярко блестевший в лунном свете.

- А утро наступит когда-нибудь? – спросила Ася.

- Сейчас полярная ночь, - брякнул отец, не задумавшись о том, что окончательно подкосил боевой дух своего маленького отряда. – Но будет чуть посветлее.

Первый дом стоял на отшибе, и Ася сразу узнала его. Что ж, удивляться было нечему. Он действительно был во всех мирах, разве что в этом казался еще не таким ветхим. У самого озера из тумана подбитым кораблем выглядывали покосившийся забор, негостеприимная черная изба, и дальше уходил куда-то в серую морозную муть пирс.

- Это же твой дом! – возвестила Ася. – Там кто-то живет сейчас?

- Не думаю. Пока должен пустовать.

- Знаешь, а он на тебя чем-то похож! – заметил Макс, переводивший дыхание.

Баронесса молча и задумиво смотрела на здание, так непохожее на ее особняк.

Отец с Ковальским сразу взялись за хозяйство, в чем им активно пытались помочь слуги баронессы – но больше мешали. Дом оказался своенравным и не всякого готов был терпеть. Ася только сунулась к дровам – и тут же посадила огромную занозу, которую теперь изо всех сил пыталась вытащить в неярком свете керосинки. На девушку-служанку чуть не обрушилась казалось бы крепко висевшая на стене полка с горшками, а пожилого слугу дом так обдал дымом, что тот до сих пор кашлял и не мог отдышаться.

- Домик с характером, - оценила Ася.

- Сиди спокойно и ничего не трогай, - порекомендовал отец.

- Это он в тебя такой?

- В дядю. Нрав у него был прескверный.

- Да ну? – искренне удивился Макс.

Ася, наконец, сладила с занозой, бросила ее на давно не метенный пол и с интересом принялась разглядывать обстановку. Дом был почти таким же, как она запомнила, только вместо банки из-под майонеза стоял на окне грубый металлический подсвечник. Была бы банка – вот тут бы дочь шамана посмеялась. Но никаких примет того, что этот мир не настоящий, почему-то не наблюдалось. И это Асю немного тревожило. Походило на то, что в ближайшее время она отсюда не выберется.

- Как бы насовсем тут не остаться, - то ли сказала, то ли подумала она.

Ее услышала сидевшая в ветхом кресле баронесса и вопросительно взглянула. Кажется, в ее темных глазах скользнуло что-то подозрительно похожее на понимание.

- Давайте ужин стряпать, - предложил слугам Ковальский.

Те с готовностью взялись за припасы, а сам инициатор вооружился ведрами и вместе с отцом ушел на озеро искать прорубь. Асю сморило от тепла и усталости, она привалилась головой к шершавым доскам стены и задремала.

Сквозь сон слышала она, как переговариваются слуги, гремят миски, а еще где-то далеко ходит в лесу кто-то и громко тоскливо воет. Думала, что надо бы проснуться и предупредить отца с Марусей, как бы ни вышло чего, но сколько не принуждала себя, так и не смогла.

Ленин забрался к ней на колени в самый неожиданный момент глубокого вязкого сна. Ася вроде бы оказалась дома, в своей квартире, такой далекой и почти недосягаемой теперь. Была ночь, все спали, даже у тетки, часто читавшей допоздна, не горел свет.

В коридоре было тоже темно, пахло теплом и чуть-чуть жареным луком – наверное, затянуло вентиляцией от соседей. В туалете тихо шурчала вода, протекал бачок. Ася прошла на цыпочках в зал, там на диване, закинув руки за голову, дремал Ян. Почему он был не у тетки?

Ася не знала, услышит ее бандит или нет, но на всякий случай тихонько подошла к нему и потрогала за руку.

Ян зашевелился, но не проснулся.

- Слышишь меня? – Ася вдруг поняла, что обязана использовать эту возможность и сообщить о себе.

Даже если придется вытащить из кухонных шкафов все сковородки, колотить ими друг об друга и перебудить даже не всю квартиру, а если понадобится – целый подъезд.

- Ну привет, - вдруг сказал Ян и сел на диване, потирая сонное лицо.

- Привет, - Ася вздрогнула. – Помоги мне.

- Молодец, прямо говоришь, - оценил Дворжак. – Что случилось?

- В смысле что случилось? Я думала, вы меня ищете!

Ян промолчал, видимо, сказать ничего умного не мог. А может быть, как вдруг догадалась Ася, она оказалась опять не там и не в то время. Но во всяком случае, Ян ее узнал, а он был в некотором роде сущностью универсальной. Вдруг услышит этот – а поймет тот, который наверняка рыщет волком по всем мирам и разыскивает ее. Потому что отец сказал, а ослушаться его Ян не может, и потому, что сам не считает ее пустым местом...

- Ну, мы решили, нагуляешься – сама придешь, - хмыкнул бандит. – Дело молодое.

- Да уж, - долго вздохнула Ася. – С такой молодостью до старости можно и не дожить. А где отец? И Маруся?

Дворжак непонимающе вытаращился на нее в темноте квартиры, чем лишний раз подтвердил и без того стремительно крепнувшую гипотезу.

- Я тут твоего отца не видал ни разу, - признался Ян. – Ни с Марусей, ни без.

- Ясно, - Ася оглядывалась, пытаясь понять, что может ей сейчас пригодиться. – Тащи бумагу и ручку.

- Нифига ты раскомандовалась!

- У меня в комнате тетради должны быть, - настояла Ася. – Пожалуйста.

Ян тихо выматерился себе под нос, но все-таки встал и на цыпочках пошел за тетрадями. Где они у нее лежат, Ася представляла с трудом. Квартира выглядела знакомой настолько, насколько вообще в темноте ее можно было разглядеть. Советская полированная стенка с хрусталем, который никто и никогда не доставал, телевизор, вроде тот же самый, туско поблескивал выпуклым экраном. Дверь на кухню, заклеенная пленкой под витраж. Дальше – балконная дверь, тюль в горошек, кадка с огромным цветком неведомой видовой принадлежности в углу. Дверь в комнату тетки – закрытая. Диван, на котором еще недавно дрыхнул Ян, две двери – в ее комнату и в комнату брата. Интересно, а Эрно дома?

- Ну вот, что-то нашел, - Ян выбрался из ее комнаты, протягивая толстую тетрадь и пару ручек. – Зачем тебе это среди ночи?

- Важное поручение. Я сейчас напишу записку, отдашь ее либо тетке, либо отцу, если он вдруг появится.