- Варенья может дать? Или хлебушка?

- Да вроде только поели, но спасибо! – кофе оказался крепким и очень вкусным, хотя молоко было непривычно жирным.

Ася даже забеспокоилась, не схватит ли у нее желудок.

- Ты вот еще что мне скажи, - вдруг с некоторой неловкостью, пряча глаза, спросила тетка. – Рыжий этот...

Ася подавила улыбку.

- Который? – невинно уточнила она.

- Помладше, - не поднимая взгляда, пробормотала Леена. – Он откуда взялся?

- А, Ян, - Ася уже не пыталась скрывать умиление, которое охватило ее при виде явно робевшей тетки.

Ради такого зрелища даже на рассечение пойти было не жалко! В ее мире Леену уже ничего не пугало и не удивляло, и уж тем более, не заставляло стесняться, а если вдруг Ян умудрялся что-то совсем уж исключительное учинить, получал не стеснение, а тапком. Или еще вот сковородкой.

- Он из академии, - пытаясь сочинить для тетки наиболее обтекаемый ответ, начала она. – У отца учится. В некотором смысле.

- Это в каком же?

- Ну в медицинском! – нашлась Ася, чувствуя, что ступает по очень зыбкой почве.

- Аа... в медицинском, - раздумчиво повторила Леена. – Понятно тогда, почему такой бесцеремонный.

- Восточник же, что ты хочешь! – вздохнула девушка.

- И не говори, - мечтательно глянув в окно, согласилась тетка. – А в волка почему превращается?

- Ну, так он из наших.

- Из каких это еще наших?

- Таких же, как мы с отцом, - неопределенно ответила Ася. – Непростых.

- Жаль, - вздохнула Леена. – Ну да ладно.

- Это ничего, - утешила ее племянница. – Это даже хорошо.

- А тебе откуда знать?

- Уж я точно знаю, - пообещала Ася и стала пить кофе, потому что очень боялась наговорить лишнего. Мало ли, как аукнутся ее слова! Другого отчима ей уж точно не нужно. Да и мало ли, может, Ян с Лееной должы пройти огонь и медные трубы, прежде чем станут во всех мирах настолько близки? Не испортить бы чего...

- Скажи ему, чтоб забор мой больше не метил, - предупредила тетка, вмиг рассеяв все романтические помыслы, - И кур чтоб тоже ни-ни.

В дом у озера они пошли вместе. Одну Асю тетка отпускать не захотела, и сложив в корзину кое-какую снедь и прихватив еще один кофейник, чинно зашагала по улице. Комары, непрерывно зудевшие вокруг, Леену словно бы не беспокоили, она шла с грацией и торжественностью прогулочного парохода, катавшего по заливу туристов.

Прежняя жизнь уже начинала казаться сном, только бусиной в бесконечных четках миров, которые перебирал невидимый монах.

Ася вздохнула.

Ей опять сильно захотелось домой. К брату, к тетке, которой вечно нет дома, к наглому хулигану Яну, к школе и урокам, к Катьке...

- О чем грустишь? – моментально уловила ее настроение тетка.

- Я не железная, - абстрактно отозвалась Ася. – Я пытаюсь справиться со всем, что на меня навалилось, но очевидно, не справляюсь.

- Всем так кажется, - пожала плечами Леена. – Но нет судьи, чтобы вынести окончательный вердикт.

- А ты как?

- Справляюсь? – переспросила тетка.

- Ну да. У тебя ведь тоже жизнь не сахар, да?

- Какая уж есть.

Женщина обмахнула вспотевший лоб краем платка, которым повязала пышные пшеничные косы. Сколько ей было лет? Ася не знала. Она слышала, что раньше старели быстрее, ведь не было ни кремов, ни масок, ни «уколов красоты», так что Леене с ее морщинками вокруг глаз запросто могло быть и пятьдесят, и тридцать...

- Ну, я как-то иначе ее представляла в твоем возрасте, - поделилась тетка. – Думала жить буду в Столице, выйду замуж... за офицера.

Ася постаралась не озвучивать очевидную мысль, пришедшую ей на ум. Помнила она из книг, что в прежние времена небольшая степень родства не считалась помехой для свадьбы. Офицеров на примете у будущей ее тетки было немного, да и об отце она часто отзывалась с какой-то совсем не сестринской тоской. Что ж, наверное, были надежды, да не сбылись. Странно узнавать это теперь.

Девушка промолчала.

- А вот сижу в деревне, будто больше заняться нечем, - добавила Леена.

- А чего не уедешь?

- Может и уеду, - мрачно сказала тетка. – Но пока не могу. Есть тут за кем присмотреть.

Она кашлянула.

- Больше, собственно, и некому.

И Ася вдруг поняла, о ком речь. Ей стало не по себе. Крепло чувство, что она приблизилась к цели своего пребывания в этом мире. Вот оно! Мать! Этот узел ей предстоит распутать, чтобы освободиться! А там, глядишь, можно к остроголовым чертям на рассечение и домой.

- Это же мама, да? – спросила она, заступив тетке дорогу. – Я должна ее увидеть.

На крыльце дома маялся Ян, уже снова в человеческом обличьи. Растрепанный, с лихорадочно горящими щеками, а глаза – наверняка, совершенно бесстыжие, он опустил, когда завидел Леену, и теперь воровато поглядывал на нее исподтишка. Все эти абсолютно симметричные мероприятия Асю веселили до крайности, но она переживала за мать – и еще за Марусю. Что с ним там случилось, в конце-то концов! Всего-то до церкви сбегал и до станции. Наверное.

- Что там? – спросила она у Яна.

Ян вздохнул.

- Одыбал вроде, - и отвернулся. – Водка всем восточникам на пользу.

- Главное, в меру, - дипломатично согласилась Ася.

- А чего ты в дом не заходишь? – заинтересовалась тетка.

Она поставила корзину на доски пирса и с интересом поглядывала то на парня, то на зараставшее рогозом и какими-то странного вида кувшинками озеро. Неподалеку чернела лодка с пробитым насквозь бортом.

- Он меня выгнал, - пожаловался Ян. – И обратно сказал пока не заходить.

- Я ему выгоню, - подбоченилась Леена. – Раскомандовался тоже.

- Да пусть, - Дворжак махнул рукой.

Общество тетки явно скрасило ему неудобство, и теперь он с восхищением на нее таращился – совсем так, как будет делать двести лет спустя, шастая по их квартире в модных трениках «Найк». О том, как они обтягивали мускулистый, как и все остальные части тела, бандитский зад, Ася могла бы порассказать, да не стала. В рубашке навроде женской ночнушки будущий гроза района смотрелся куда как милее и невиннее.

И тетке похоже нравился ничуть не меньше.

«Бывает же», - подумала Ася почти что с завистью. – «А ведь еще недавно меня какао угощал. Хотя, сама же ему наобещала... вот и поверил.»

Было если и обидно, то разве что самую малость. Вот когда посол Гондураса, не к ночи будет помянут, швырнул в нее ворону, было гораздо неприятнее. И симпатия, до тех времен немалая, к учителю как-то сразу улетучилась, и вовсе даже не потому, что означенный учитель для полного счастья был еще и застрявшим между мирами мертвецом.

- Заходите уже, - вдруг послышался из дома усталый отцовский голос. – Хватит там за дверью пыхтеть.

Тетка выгнула бровь, но сдержалась. Вслед за Яном, который сразу бросился обратно в дом, вошли в прохладную сырую темноту и Ася с теткой. После яркого летнего дня сперва обе ослепли, но Ася быстро сориентировалась.

Теперь Макс лежал на лавке, под голову ему сунули то ли валенки, то ли скатанную шинель, на лбу покоилась застиранная тряпка. Бутылка водки стояла пределах досягаемости ополовиненная. Отец плескал на себя воду из старого деревянного ведра и тряс головой.

Маруся слабо улыбнулся.

Но потом вспомнил что-то и помрачнел.

- Баронесса наша три месяца, как преставилась, - сообщил он. – Я на церковном кладбище могилу нашел.

Ася подавилась воздухом, который до этого момента спокойно проникал в ее легкие. Потом стало дурно. Тетка недоумевающе посмотрела на всех, подождала немного, а потом осторожно спросила:

- А вы что ли не знали?

- Не знали, - с лавки подтвердил Маруся.

Тряпка сползла на лицо, и он ее пытался оттуда по возможности аккуратно убрать. Ася хотела подойти и помочь, но внезапно подкосились ноги, и она свалилась бы, не удержи ее вовремя случившийся на пути Ян.

- Тихо ты, - шикнул он. – Тебе еще убиться тут не хватало!