Отец выдохнул, как перед прыжком в воду с обрыва, а потом что-то негромко по-фински сказал. Ася не разобрала. Тетка вздохнула, опустила плечи – из нее разом как весь воздух выкачали, она даже в объемах уменьшилась. Мужик опасливо покосился на отца, но не сгинул. Хотя может быть, уже пожелал бы.

- Что он им сказал? – заинтересовался Макс.

- Хотела бы я знать...

Кажется, план притвориться сумасшедшей или начать умирать прямо тут в затоптанном снегу посреди улицы пока не стоило воплощать в жизнь. Ася вздохнула с облегчением. Между тем тетка снова взяла ведро и прошла мимо в дом, махнув рукой. Мужик и вовсе убрался.

- Заходите! – крикнул Сорьонен. – Все в порядке. Я ее обезвредил.

Ася не выдержала и хмыкнула. Тетка представилась ей эдакой морской миной колчаковских времен, которые до сих пор иногда вылавливали из моря, а потом долго обсасывали это событие в новостях. Обезвреживать Лену, насколько она помнила, по-настоящему умел только Ян. Вопрос, конечно, у кого он этому научился...

- Пойдем, холодно, - поторопил ее Ковальский. – И вашему волку инструменты нужны поскорее. Как бы не помер.

В доме было жарко, печь топилась. На столе, прикрытый вышитым полотенцем, остывал пирог. Ася узнала его по запаху – точно такой же черемуховый, и наверняка, с завитушками из теста поверх варенья, тетка пекла и в ее мире. В детстве он Асе не нравился, а теперь уже распробовала. Сразу захотелось теткиного пирога, но судя по тому, как складывалось общение, пока на это не стоило и надеяться.

Отец рылся в сундуке, который парой минут ранее они с теткиным мужем, или кто уж был этот негостеприимный человек, вытащили с чердака. На пол уже извлекли гербарий, газеты подшивками, банки с неведомыми существами – однажды законсервированными, но с тех про испортившимися и даже высохшими... Ковальский, глядя на все это, почему-то хмыкал и то и дело понимающе кривился.

- Ничего не меняется, - пояснил он Асе. – Оказывается, твой отец везде это хранит.

- Может он ведьмак? – подмигнула девушка.

- Колдун так точно, - вздохнул Макс.

Ася почти ожидала, что на свет божий извлекут бубен и колотушку, которые отец давно себе завел, а потом спрятал и по-рассеянности забыл, но пока ничего такого не происходило. Появились книги, покрытые крупными пятнами не то крови, не то какой-то ржавчины. От них во все стороны летела пыль.

Тетка чихнула и отвернулась.

- Какой дряни только нету! – пожаловалась она.

Сорьонен покачал головой.

- Инструменты не вижу что-то, - пожаловался он. – Не брал никто?

- Да кому тут брать?

Ася призадумалась, а правда, кому, и вдруг поняла важную вещь. В доме были только тетка и ее муж, во всяком случае, на глаза показались. А где мама, где они с Эрно? Может быть, живут в другом месте? Или что-то уже случилось?

В груди похолодело.

Шанс нормально увидеть маму, пусть даже она ее не узнает и не поймет, был таким реальным! Ася не утерпела.

- Па... – она вовремя поправилась. – Доктор Сорьонен, а где ваши жена и дети?

Она на всякий случай спросила это по-русски, хотя не представляла, знает ли тетка здесь еще какой-то язык. В ее мире Лена прекрасно владела английским и немецким, не говоря уже и о финском, которым, впрочем, почти никогда не пользовалась.

Отец замер над развороченной кучей хлама.

Пожевал челюстями, вздохнул, огляделся – как-то беспомощно.

А потом тоже спросил:

- А правда, где?

Тетка отвернулась к печи и как-то снова уменьшилась в объемах. Смотрелось это довольно зловеще, и сердце Аси сжали тиски недобрых предчувствий. И мысль о том, что это лишь один из миров, одна из бесконечных стекляшек в причудливом витраже бесчисленных вероятностей, нисколько не утешала. Да и вообще, откуда она это знает? Что другие миры вообще есть в то время, когда она в них не находится?

Философия не была ее сильной стороной, да и кому нужна она в пятнадцать лет?

Ася стиснула зубы, чувствуя, как предательски набегают на глаза давно сдерживаемые слезы. Она устала. Она уже черт знает сколько скитается по мирам, замучилась и потерялась. Она не знает, как вернуться домой и что делать дальше. Даже остроголовые черти, которым она кое-что задолжала, казались теперь желанными гостями.

- Ты чего? – Макс взял ее за руку.

Теплые карие глаза Маруси светились беспокойством. Ася всхлипнула и молча уткнулась лицом ему в грудь.

- Ну, ну... – забормотал восточник, гладя ее по спине. – Ничего страшного пока не случилось.

- Я больше не могу! – говорить у Аси толком не получалось, все силы уходили на то, чтобы не завыть в голос. – Я об этом не просила! Сколько можно уже издеваться...

Сорьонен, наконец, сообразил, что случилось, вздохнул и погладил ее по голове.

- Ничего, девочка, ничего. Я так живу, и тоже давненько подумываю застрелиться.

Макс у Аси под щекой как-то окаменел.

- Я тебе застрелюсь! – зашипел он. – Придумал тоже!

И вдруг Асю у Макса отобрали, и девушку окутало родное тепло. От тетки пахло точно так же, как дома, разве что не было едких тяжелых духов, которыми она обильно брызгалась на работу. Но запах хлеба, уюта, недорогого мыла...

- Тетя Лена... – пискнула Ася и закрыла глаза.

- Вы что с ребенком сделали, черти полосатые? – недобро уточнила Леена, прижимая Асю к себе.

Ася не видела, как Макс с отцом оторопело переглянулись и едва не попытались спрятаться под столом. Ответа на этот вопрос у них не было, да и быть не могло.

- Все в порядке, девочка, - добавила тетка. – Я тебя в обиду не дам. Не реви.

Не реветь у Аси не получалось, она вцепилась в теткин передник и не хотела его отпускать. Она как будто снова оказалась дома, и все тысячи миров схлопнулись в один. Ася закрыла глаза. Было хорошо и спокойно. Слезы сами собой перестали течь, она стояла, швыркая носом, и не видела, каким взглядом смотрит на отца его сестра. Много в этом взгляде было вопросов, а еще очень явно наклевывался удар чем-то тяжелым.

- Инструменты... – напомнил Макс.

Он рылся в сундуке уже самостоятельно и периодически чихал от пыли.

- Где же они могут быть? – добавил отец. – Ты никому не отдавала, Леена? Или может быть, муж?

- Да какой это муж! – зашипела тетка.

Ася подавила смешок. Ей абсолютно не хотелось отрываться от родного человека.

- Могут еще, наверное, в сарае быть, - задумчиво произнесла тетка. – Там помнишь, короб стоит?

- Пойду проверю.

- Лампу возьми, темно там.

Отец, наверное, за лампой и отправился, но далеко не ушел. Крики с улицы услышали все разом – невозможно было не услышать. Да и собака залаяла так, что едва не рвала цепь. Тетка Асю все-таки отпустила и кинулась к окну, правда, сквозь морозные узоры, плотно его покрывавшие, сложно было что-то разглядеть.

Переполох на улице явно набирал обороты. Кто-то орал по-фински, кто-то, кажется, по-русски. Ася заподозрила неладное, но прежде, чем кто-то что-то успел сделать, в избу влетел, тяжело дыша, абсолютно голый человек.

Из одежды на нем была только кровь – свежая и запекшаяся. Длинные темно-рыжие волосы спутались в колтун, и по цвету тоже мало отличались. Ася вскрикнула. Сорьонен с Марусей синхронно кинулись ловить и остановили безумца, усадили на лавку. Тетка с явной опаской набросила на него издалека свой бывалый мундир.

- Ян, ты? – наконец, сообразила Ася.

Дворжак поднял на нее сумасшедший взгляд. Он тяжело дышал и вряд ли понимал, где и с кем находится.

- Подождал бы, зачем бегать по морозу в таком виде? – спросила девушка укоризненно.

В дом с криками вбежали запыхавшиеся слуги баронессы.

- Попался, нечестивец! – кричал мужчина. Девушка держала в руках ухват и тоже выглядела угрожающе.

- Не трогайте его, он хороший, - вступилась Ася за молодого шамана. – Просто боится.

Сорьонен задумчиво смотрел на парня, а тот косился на него – с явным страхом.