Особенно это касалось отца и частично его друга Ковальского, оба единодушно замалчивали все мало-мальски важное.

- Мы ее потеряли, - наконец, с явной неохотой сообщил Тао Мэй. – Кари недоглядел, а я не проверил.

- То есть как потеряли, как кошелек, что ли? – возмутилась девушка.

Никаких разумных картин при этих словах ее воображение не рождало. Только странные и очень странные. Навроде леса с маахисами, черного дома и озера, которое никогда не бывает одинаковым.

- Душу, - пояснил шаман. – Потом мы вместе искали – не нашли. И тысяча тысяч тоже.

- Но она может приходить даже в мой мир!

- Это как-то связано с тобой, я полагаю, - азиат прошелся по комнате, и словно по команде, чтобы всякий разговор сошел на нет, явился Маруся с чайником. – Ты куда бегал, на Неву что ли?

- Почти, - запыхавшись, подтвердил Макс. – В доме воды нет.

- Не увиливайте! – напомнила о себе Ася. – Почему мама вернулась?

Тао Мэй обнялся с чайником, словно желая отгородиться им от назойливой собеседницы. Асю эти трюки не брали. Из-под кровати на шум даже высунулся Ленин и задумчиво глядел теперь на всех участников разговора.

- Он ее слушается, - добавила дочь шамана. – Вы знали?

- Чудны пути кармы, - улыбнулся Тао Мэй. – Вот что я тебе скажу, глупая белая девочка. Не ищи у меня ответов. Пришло время тебе обрести их самой.

- В Туонеле? – с неохотой переспросила Ася.

- Может, и в ней.

Шаман подумал немного, пристроил на печке чайник, поразглядывал его пару минут. Макс, чувствуя, что лучше не лезть с вопросами, устроился возле отца.

- Женщины-шаманы встречаются редко даже в моем народе, - наконец, сообщил Тао Мэй. – Это неспроста. Сила женщины переменчива и капризна, как весенняя погода. Ей сложно управлять. И природа ее совсем другая. На моем веку я едва ли одну хорошую шаманку встречал. И в тысяче тысяч их почти что нет, а какие есть – такие старые, что совсем себя забыли. Так что ты для меня сейчас – большая загадка.

- Приятно слышать, - вздохнула Ася.

- И если уж начистоту, - добавил Тао Мэй, повернувшись к ней и заглянув прямо в глаза. Взгляд у древнего шамана оказался страшный - черный и бездонный. – Вся тысяча тысяч считает, что тебя следует убить, чтобы избежать больших неприятностей.

Ася сложила руки на груди. Несправедливость обожгла ее, но мириться с ней она не собиралась. Нет ей места среди тысячи тысяч – она найдет свое. На худой конец, черный шаман всегда рад встать на ее сторону. Возможно, то, что он предлагает, не намного хуже остроголовых чертей или такой вот явной дискриминации.

- Они ведь даже меня не знают!

- Тысяче тысяч ведомо все, - вполне дружелюбно пожал плечами Тао Мэй. – Прошлое, будущее и настоящее. То что было и то, что еще только будет. Они не могут ошибаться.

- Да, да, и с мамой они не ошиблись, - поддержала Ася. – То-то я и вижу.

Тао Мэй спокойно наблюдал за ее гневом, не делая попыток успокоить. Конечно, когда тебе три сотни лет, едва ли тебя заденет всерьез женская истерика. Но Асе было не до шуток.

- И почему вы до сих пор этого не сделали? – спросила она, отведя глаза.

Смотреть на чудного азиата было теперь неприятно.

- Я запретил, - так же безоблачно отозвался шаман. – Твой отец в тебя верит, а я его побратим. Его решение – и мое тоже.

- Он сам в себя не верит, - вздохнула Ася. – Как он может знать?

- Кари среди нас особый случай, - пояснил Тао Мэй. – Он смог сохранить свое имя там, где не смог никто. Все меняется. Может быть то, что было правильным всегда, теперь подлежит сомнению. Поэтому мы решили дать тебе шанс.

- Ну спасибо, конечно, - Ася уселась на табуретку и безотчетно начала пинать ногой хвост варана.

Ленин повернулся к ней, встал на задние лапы, а передние поставил ей на ногу. Заглянул в глаза – преданно и глупо.

- Великий дракон, - подумала она и погладила каменного идола по шершавой башке.

Варан закатил глаза и высунул язык.

- Боже ты мой, - добавила Ася. – Ну за что мне это все?

Ковальский, пристально наблюдавший за ней с кровати, кажется, искренне сочувствовал.

К тому, что в комнату еще кто-то явится – а места в ней и так уже почти не было – никто оказался не готов.

- Доктор где? – заорал, едва не сбив с ног Тао Мэя, огромный мужик в полушубке и валенках.

Пахло от него чем-то очень ядреным. У Аси сразу заслезились глаза.

- Болен,- отозвался Ковальский. – Я за него. Что у вас случилось?

- У нас, слава тебе господи, ничего, а вот у него – случилось! – уперев руки в бока, сообщил мужик.

Он тяжело дышал и все никак не мог отойти, наверное, всю дорогу бежал. Вот в этих самых валенках.

- Да говорите же прямо! – потребовал Макс и враз перестал быть милым.

- Извозчик я, Петр, помните?

Ковальский замотал головой, а потом присмотрелся и лицо его начало меняться.

- Да-да, тот самый, которого наш доктор через сундук бросил, - подтвердил мужик. – Но я на него зла не держу. Поэтому и прибежал. Жандармов я тут подвозил, ну и услышал кой-чего... как высадил их, сразу к вам бросился.

- Жандармов? – удивился Маруся.

Тао Мэй помрачнел, потом переглянулся с Асей, что-то в ее лице увидел и исчез. Просто был – и сразу не стало, только в воздухе, перебивая запах нового гостя, еще попахивало диковинными травами и дымом.

- Нашего доктора хотят арестовать за шпионаж! – поднатужившись, сообщил Петр. – Вот-вот сюда явятся.

Ася всплеснула руками. То, что исчез Тао Мэй, ее почему-то совсем не удивило. И что делать теперь?

- Бежать вам надо, - добавил извозчик. – У меня пролетка внизу. Собирайтесь скорее, увезу хоть до пристани, а там договоритесь. Есть люди, на север перевезут, лишних вопросов задавать не станут.

- Это можно, - Ковальский поворошил отца – отец оставался безучастным к происходящему.

- Пошли, - сразу согласилась Ася.

Она оглядела комнату и, не найдя ничего лучше, схватила драное одеяло, заменявшее шторы.

- Бери отца, - добавила она. – Неси в пролетку.

- Ты с нами?

- Куда я от вас денусь, - вздохнула Ася.

На самом деле, в том, где она окажется в следующую минуту, никакой уверенности у нее уже не было.

Внизу действительно стояла пролетка – так, оказывается, назывался небольшой конный экипаж. А еще шел мокрый снег, так что одеяло оказалось совсем не лишним, хотя ветер и под него забирался. Ася сидела, скорчившись, под боком у Маруси, а тот держал завернутого в плащ бессознательного отца. Копыта грохотали по брусчатке, лошадь бежала быстро, да еще извозчик постоянно ее торопил. Из-под колес хлестала вода вперемешку со снегом и грязью. Прохожие – такие же мокрые и недовольные, как пассажиры, с руганью шарахались.

Ася уже успела замерзнуть, зубы стучали, а еще было страшно.

Удирать от полиции ей еще никогда не приходилось, и то, что теоретически, она сможет отсюда сбежать в любой момент, не особенно придавало сил. В ногах пролетки скорчился Ленин – тоже замерзший и очень несчастный.

- Не впадай в анабиоз, - просила его Ася и время от времени легонько пинала.

Вдруг понадобится, например, дракон?

- Вот и порт! – обрадовался Петр.

Ясно было, что он хоть и взялся им помогать, жандармов тоже боялся и очень хотел сбыть опасных пассажиров как можно скорее. Он даже помог вытащить доктора и заволочь в каморку, где ютился недоброго вида сторож – одноглазый и очень старый – самый настоящий пират.

- Отвези их на Север, Иван, - попросил извозчик. – Доброе дело сделаешь.

Сторож вздохнул и поковылял прочь из каморки, бросив:

- Ждите.

Извозчик раскланялся и убежал, скомканно попрощавшись. Копыта прогрохотали прочь, потом все стихло – остались только шум ветра и близкий рокот недовольного моря.

- Кажется, не окончу я учебы, - задумчиво сказал Ковальский.

- Это почему?

- Мы ведь из страны бежим, если я правильно понял, - спокойно пояснил он.