- Это и был твой план? – утончил он, косясь на скелет.

Скелет, постукивая зубами, неловко отжимал у речки остатки своих тряпок.

- В теории да, - кивнула Ася. – Но там еще предполагался мой дух-помощник, а он куда-то пропал.

Де ля Серна вздохнул.

- Ты же понимаешь, что это значит?

- Ты о чем именно?

Посол Гондураса обвел рукой то, что их окружало. Ася на всякий случай еще раз взглянула, вдруг, она что-то важное упускает? Так. Темнота, холод, ветра нет, растительности нет, ничего живого тоже нет. Если, конечно, не считать труп волка, поджимавший мокрый хвост, два века, как мертвого Франческо де ля Серна, скелета шамана... вот еще на земле, оказывается, не песок и не галька, а тоже – косточки. Просто мелкие.

- Ты лучше прямо скажи, чем загадки загадывать, - попросила Ася. – И так голова квадратная.

Она разулась и выливала воду из яновых сапог.

- Сюда не на пикник приходят! – возмутился Мартин. – Это Туонела, понимаешь? Здесь вообще не место людям!

- А где тут люди? – тыкая в него сапогом, с явным сарказмом уточнила девушка.

Посол Гондураса пожал плечами.

- Ты готова умереть?

- Не планировала такого. Но это и не совсем смерть, верно?

- Нашла у кого спрашивать! - усмехнулся де ля Серна. – Я же не шаман. И даже в духи-помощники не гожусь. Я просто давным-давно мертвый учитель классической литературы.

- И чтотам в твоей классической литературе пишут об этом месте?

- Что прежней ты отсюда не выйдешь, дочь шамана! – вместо посла ответил Черный.

Теперь он говорил вслух.

И что особенно странно – по-русски.

- О, смотрите-ка, кто проснулся! – Ася неторопливо обувалась.

Старик больше не пугал ее, она понимала, в этом страшном месте они на равных. А это уже какая-никакая основа для диалога, потому что запугиваний она не терпела с детства. Не страх они у нее вызывали, а отвращение и гадливость даже.

- Меня это устраивает, - добавила она. – А тебя?

Черный шаман фыркнул.

- Я могу отсюда уйти, - сообщил он, впрочем, без прежней высокомерной уверенности. – В любое время.

- Прекрасно, ступай, - разрешила ему девушка. – А я вот не собираюсь бежать. Я хочу стать настоящим шаманом, а не воровать силу и людей.

- Ну, строго говоря... – начал было Мартин, но шаман махнул в его сторону оставшейся рукой – и учитель отдернулся.

Но больше ничего не произошло. Ася сперва недоумевала, а потом поняла – здесь не существовало силы! А значит, они действительно на равных! Правда, в худшем значении этого слова, но тем не менее... А уж кто выйдет с рассечения более могущественным шаманом – тут не ей решать, но кажется, кое-какие шансы у нее имелись. Все-таки, отец в очень большого волчару превращается, и по мирам разгуливает, как ему того захочется.

- Ты перестанешь быть собой, - напомнил Черный.

- Я это слышу от скелета, у которого вообще нет имени, - вернула подачу Ася.

- У меня было имя! – возмутился нойда. – Но я умер!

- И какое же?

- Я его забыл, - признался шаман. – Оставил духам.

- Но ты же не рождался? Как ты мог его оставить?

- Оставил как-то, - уже без прежней спеси вздохнул скелет. – Я не помню точно, кем был, кажется, саамом-оленеводом.

Ася кивнула, не зная, как еще реагировать на такую смену тональности. Теперь старик вызывал жалость, ну или хотя бы сочувствие, но голос внутри – кажется, он принадлежал Яну – напоминал, как опасно доверять черному шаману. Он был хитер и изворотлив, и почти погубил тогда и ее отца, и самого Дворжака. Как они с ним справились? Надо было спросить, пока имелась такая возможность, а теперь придется выпутываться самой.

В идеале, пришли бы уже, наконец, эти черти, сделали, что должно, и больше никого не придется бояться. Но вдруг они правда заберут ее имя? Вспомнит ли она родных? Маму, которую только успела узнать? Себя? Друзей? Это пугало гораздо сильнее, чем перспектива расчленения тупыми кухонными приборами и последующего пожирания.

- Я хочу предолжить тебе сделку, - Ася решила работать на опережение.

Тетка часто говаривала – не можешь воспрепятствовать – возглавь. Кажется, теперь девушка, наконец, поняла подлинный смысл этой присказки.

- Сделку? – удивился старик. – Что ты можешь мне предложить?

- Твое имя, - твердо сказала Ася. – Я верну тебе твое имя.

За их спинами, кажется, вздохнули камни, песок под ногами обрел текучесть, стало темнее – хотя куда уж еще? Ася едва держалась на ногах, скелет – тот свалился грудой костей, с виду почти не связанных. Волк скулил, прижимая с морде оставшуюся лапу и непонятно, как вообще стоял. Де ля Серна пробирался к ней с таким трудом, будто выдергивал каждый раз ноги из болота, да еще против шквального ветра.

- Что ты делаешь? – кричал он. – Зачем?

- Спасаю нас всех, - отозвалась Ася.

Хотела бы она быть в этом так уверена, как пыталась продемонстрировать. Кто сказал, что это безумное место вообще подчиняется каким-то правилам? Что она, на самом-то деле, вообще о нем знает? Почему обещает все это, хотя ей самой никто и ничего не обещал? О таком лучше было даже не задумываться, иначе скует страх- и все, тогда точно конец.

Мамы здесь не было, но Ася каким-то чудом до сих пор ощущала ее руку на плече. И еще что-то важное и доселе неведомое – ее веру. Она знала, что у дочери получится, а значит, по-другому просто быть не может.

- Не то, чтобы я боялся смерти, - посол Гондураса, наконец, добрался до нее и крепко взял за руку, - но я очень надеюсь, что ты хотя бы понимаешь, что делаешь.

- Нет, - честно сказала Ася с отчаянной улыбкой. – Мне пятнадцать, идиот. Но я хотя бы попытаюсь.

Под руку ей сунулся волк. Теперь они были втроем.

- Еще безумнее отца, - вдруг усмехнулся скелет и подполз к ним. Протянул оставшуюся руку в явной просьбе. – Помоги встать, девочка. Я согласен на твою сделку.

Свободная рука была только у Мартина, и он не без колебаний подал ее старику. Скелет поднялся с таким звуком, будто кто-то высыпал из стакана гадальные позвонки. Отряхнул остатки балахона, выпрямился – и ветер, который чувствовали все, кроме Аси, сразу стих.

- Ты знаешь, что надо делать? – спросила девушка.

Она чувствовала – момент почти наступил. Бог знает, как, но понимала, что до решающего шага остаются считанные мгновения. Атмосфера вокруг менялась, становилась плотнее, да и тьма сгустилась. Куда-то вглубь пещеры отступала река, а впереди открывался просвет – только не солнце в нем сияло, а кажется, сами стены – мертвенным, красноватым отблеском.

- Он знает, - шаман кивнул на волка.

Волк своим видом показал, что так оно и есть.

- Кто он? – Ася чувствовала, что ответ где-то совсем рядом, и зверь всегда казался ей знакомым и даже родным, но никак не могла разобраться. Она не слышала его слов. Волк был в этом плане ничем не лучше Ленина. Ленина?

- Нет, - старик усмехнулся, обнажив немногочисленные оставшиеся в полусгнившем черепе зубы. – Это твой отец. То, что от него здесь осталось.

Чертей не было.

Пещеры, старика, посла Гондураса и черного волка – тоже.

Куда они все подевались, Ася понять не успела. Просто сделала шаг – и картинка сменилась. От разочарования она застонала и рухнула на колени. Сил и так почти не оставалось, и вот только она настроилась на рассечение...

Когда теперь снова получится?

Что стало с ее спутниками?

- Ну наконец-то! - за ее спиной обрадованно воскликнул Ян, а потом ее обняли и оторвали от земли.

Ася висела аж на двух парах сильных рук, и сама себе напоминала, наверное, носилки, вроде тех, таскать которые они время от времени тренировались в школе на ОБЖ. Да еще как-то соседа увозили с инсультом, и Ян выходил помочь измученным фельдшеру и санитару со скорой доволочь вниз стокилограммового дядьку.

- Мы думали – все! – тяжело дыша, сообщил Дворжак.

Кажется, он хотел лезть целоваться, но боялся отца. У отца волосы стояли дыбом, очки треснули, лицо почему-то было закопченное, точно он всю дорогу подкидывал уголь в топку паровоза. Ася прикрыла глаза, позволяя душе устаканиться в обалдевшем теле, потом снова открыла. Вокруг были знакомые уже руины, только теперь они выглядели как-то получше. Кое-где горел свет, вместо колючего снегопада с чернильного неба падали мягкие хлопья. Рождественская елка стояла рядом с замерзшим, целым еще фонтаном, в парке на аллеях горели газовые фонари. Было красиво и уютно.