Отец нависал над тазом, в задумчивости разглядывая бубен. Ася едва видела в полутьме, но все-таки смогла рассмотреть изображенные на нем пляшущие фигурки. Приценившись, доктор достал из кармана обломок кости и осторожно ударил по задубевшей коже. Неприятный, едва слышимый звук заставил встать дыбом волосы на затылке. Проснулся Ленин – и затем к Асиному огромному ужасу встал и на кривых лапах быстро пошагал к отцу.

- Куда?! – безмолвно, одними губами закричала Ася.

Варан даже не глянул в ее сторону. Он выбрался в ту часть сарая, где не было все безнадежно завалено, и встал перед отцом, задрав голову. Наверное, в глаза заглядывал. Ася зажала рот рукой, опасаясь, как бы себя не выдать. У нее рвался не то крик, не то уже попросту мат.

Но Сорьонен на диковину, явившуюся из угла, обратил не больше внимания, чем на бочки или лопаты.

- Не видит! – с облегчением подумала Ася.

- Видит, - поправил ее черный шаман.

- А ты откуда знаешь?

- Я там тоже был, - выдал скелет, и тут Ася действительно его заметила.

Черный выдвинулся из тьмы в противоположном углу, едва различимый, и на вид довольно жуткий на своем пне. За его спиной торчал, не зная, куда себя применить, большой дохлый медведь. Он стоял на задних лапах, передние опустив на пень в том месте, где древесина образовывала что-то наподобие спинки.

- Это ты?- Ася с опаской поглядывала на гостя.

- Я, - подтвердил шаман.

- Тогдашний?

- Всегдашний, - передразнил Черный и едва заметно ей кивнул.

- С ума сойти легче, - выругалась девушка мысленно. – А он тебя видит?

- Конечно. Но делает вид, что нет. Потому что не хочет.

- А ты не мог ему помочь?

- Смотря в чем, - вздохнул скелет. – В том, что он задумал, ему уже никто не помощник.

Доктор между тем примерился и снова ударил в бубен, заставив черного шамана досадливо скривить череп. Медведь оторвал лапы от пня и зажал ими уши, а потом яростно заревел.

В сарае будто бы стало светлее, и Ася уже поняла, почему. Крыши больше не было.

Вместо нее над ними горел млечный путь, а в него, раскинув ветви от одного края горизонта до другого, упиралось огромное мировое древо. Вершина его терялась в небесах, а корни уходили так глубоко под землю, что наверное, доставали до самой Туонелы.

- Какое большое! - подумала Ася. – А у меня такое не получалось.

- Он очень могущественный шаман, - напомнил скелет. – Вернее, мог бы им стать.

- А почему отказался ты?

- По той же причине, почему он теперь готов согласиться, - задумчиво сказал саам. – Я тоже любил женщину.

Ася молча щелкнула челюстью и пообещала себе, что когда-нибудь еще об этом спросит. Наверняка, та еще вышла история. Но сейчас важным было совсем другое. Например то, что вокруг отца начали летать какие-то духи – все, как один, страшные, и совсем не похожие на тех, что он вызывал у нее на кухне.

Ей показалось, что-то у доктора не получалось.

Будто бы не тысяча тысяч слетелась к нему на помощь, а какие-то черти – и не исключено, вовсе не остроголовые.

- Он не умеет правильно звать, - подтвердил ее опасения Черный. – И не дает мне его научить.

- Но разве Тао Мэй...

- Тао Мэй – азиат, - отмахнулся скелет. – А это северное колдовство. Саамы всегда разбирались в нем лучше всех. Нас все боялись.

- И что теперь делать? – Ася едва держалась, чтобы не выскочить из-за бочек и не кинуться отцу на помощь.

Ей было страшно.

За него, за мать, беспомощно лежащую на соломе, точно приготовленная жестокому языческому богу жертва. А может быть, так оно и получилось? Тогда понятно, почему Сорьонен считает, что убил свою жену! Но ведь он не мог...

- Жертва не она, - в ее голове печально сказал черный шаман. – А он.

Ася лишилась дара речи. А Ленин вдруг стал расти. Он превращался почему-то не в динозавра, и не дракона, а во что-то неопределенное. В итоге стал похож на большой, испещренный какими-то символами камень высотой доктору примерно до плеча.

- О, сейд! - сказал отец, близоруко прищурившись. – Очень кстати.

- Сейд? – удивилась Ася едва не вслух.

- Долго объяснять, - отмахнулся Черный. – Как идол. Или алтарь.

- Или жертвенник? – холодея, хотя казалось, дальше уже некуда, уточнила Ася.

Черный шаман в ее голове промолчал, но тот, что виднелся в углу, наполовину скрытый за крутящимися в воздухе духами, утвердительно кивнул.

В сарае творился уже кромешный ужас.

Ленин успел дорасти почти до ныне отсутствовавшего потолка и в таком виде окаменел, вокруг него плясали полпрозрачные, но на вид откровенно зловещие создания, и головы у них через одного были звериные. Туловища при этом – человеческие. Кто-то был огромным, кто-то – карликом, но все до единого – уродливые и жуткие. Настолько, что смотреть на них было одновременно и страшно, и отвратительно.

- Так нельзя! – Ася забыла, что должна молчать и прятаться, впрочем, среди хаоса, царившего вокруг, ее едва ли кто-то мог услышать.

Кроме духов.

Они замерли, услышав ее голос, а потом закружились еще быстрее, только вот эпицентр воронки стал смещаться от камня к ней. Отец, доселе безучастно, в явном параличе наблюдавший за созданным им кошмаром, медленно повернул голову и уставился туда, где пряталась его дочь.

Дальше скрываться не имело смысла.

- Ты ничего не изменишь, - предупредил черный шаман.

Он как будто бы даже не злился.

- Ты знал, что я не выдержу? – только и смогла спросить Ася.

То, что духи теперь скапливались над ней, а отец заинтересовался ее убежищем, ее не особенно радовало. Но если это сможет остановить то, что он задумал – придется потерпеть.

- Все идет, как должно, - философски отозвался Черный и выехал из угла.

Он достал бубен, такой же гнилой и древний, как он сам, и несильно в него ударил прямо костяшками пальцев.

Собственно говоря, костяшки у него были, а вот пальцы – нет.

Звук, который получился, заставил поежиться даже Ленина, который теперь существовал в виде каменной горы, усеянной небольшими круглыми отверстиями. Внутри них что-то светилось.

- Вот откуда взялся Тунгусский метеорит, - подумала Ася с усмешкой.

Сорьонен обернулся на Черного, кивнул ему, как соседу, встреченному поутру у сигаретного ларька, и снова направился в сторону бочек. Звероголовые демоны полетели за ним. Несмотря на то, что сарай с виду был совсем невелик, он, вероятно, обладал теми же свойствами, что и пруд - в некоторых обстоятельствах становился просто бесконечным, поэтому чтобы дойти от центра до угла, доктору понадобилось, по ощущениям, минут пять. За это время Ася успела немного успокоиться, попытаться уползти в другой угол и смириться с происходящим.

- Не делай этого, пожалуйста! – попросила она отца.

Сорьонен молча смотрел на нее сквозь запотевшие очки и возможно даже узнавал.

Или нет.

За его спиной громоздился жутковатого вида полупрозрачный не то черт, не то вовсе языческий бог с головой оленя.

- Папа, прошу тебя, - повторила Ася. – Не надо.

- Папа? – только и смог уточнить доктор.

А потом, словно почувствовав что-то, обернулся.

И наконец увидел то, на что его дочь уже какое-то время смотрела в ужасе.

Человек-олень возвышался до небес, его рога упирались в звезды. Глаз не было – вместо них горели, кажется, кометы, а может быть, целые солнца. В мускулистых обнаженных руках, покрытых не то татуировками, не то наскальной живописью, он держал топор.

- Это что, Перун? – Ася некультурно тыкала в божество пальцем.

- Мяндаш, - пояснил Черный нетвердым голосом. – Наш верховный бог.

Скелет оленя тоже побаивался, он отъехал поглубже в темноту и явно подумывал свалить. Ася была с ним солидарна, но не собиралась бросать отца.

- Так, для понимания, - голос чуть подрагивал, когда она спросила, - Ты это вот так сразу планировал?

Сорьонен только и смог, что отрицательно мотнуть головой.