Отец давно и беспробудно дрых на лавке, храпел, иногда начинал судорожно кашлять. Тетка уместилась на лежанке, отгородившись от них цветастой лоскутной занавеской. Асе отвели место на полатях, но сон не шел – не давали расслабиться не то тревога, не то вина. Оба спутника оказались крайне неприятными. И поговорить бы с кем, но ни тетка, ни отец таких обсуждений не поощряли, хотя наверняка, думали-то все равно о том же.

В небе пронеслась и угасла падающая звезда.

- Мама? – подумала вдруг Ася.

Наверное, это было очень глупое предположение. В конце концов, может быть, Марина действительно теперь прохлаждалась в неведомых чертогах оленьего бога – если они у него, конечно, имелись. Судя по тому, как выглядел Черный, у саамов из всех архитектурных достижений были равзе что чумы из веток и оленьих шкур. Такие себе чертоги... но вдруг ей там хорошо? Может теперь не мучает болезнь, не нужно держаться за жизнь – из последних сил, не ради себя уже, а ради того, чтобы не смотрел таким затравленным безнадежным взглядом отец?

Ася вздохнула.

Она повозилась еще на крыльце, потом запахнула тулуп поплотнее, влезла босыми ногами в деревянные теткины калоши и пошла к озеру. Тропинка подзаросла, но в свете звезд все-таки не было риска уйти куда-то не туда, в чащу, к маахисам. Вскоре стало слышно, как негромко плещет вода вокруг пирса.

Ася с волнением подняла взгляд, стараясь разглядеть за негустыми березами черный дом.

К счастью, он был на месте.

- Отсюда все началось, - ступив на шаткий пирс, тихо сказала она. – Всегда надо искать дом.

Черный, почти полностью обвалившийся, ночью он выглядел особенно скверно. Окна зияли провалами, дверь едва держалась на одной петле, внутри наверняка стоял могильный холод. Не дом – кошмар ночной, а идти придется. Запоздало подумала Ася, что следовало бы предупредить отца, а то мало ли, что случится...

- Пришла, наконец, - из темноты послышался знакомый голос, вот только совсем не тот, что она ожидала.

Дверь отворилась, и на пирс выбрался Франческо де ля Серна.

Ася отшатнулась. Посол Гондураса выглядел настоящим призраком, его бледная кожа в неярком звездном свете и вовсе казалась прозрачной. Глаза – черные провалы, одежда изорвана, и не поймешь, из какого века. Может быть, это был учитель классической литературы с того острова? Или еще какое-то столь же несчастное воплощение?

- А ты меня ждал? – бодро спросила она.

День выдался таким тяжелым, что разбираться с новой напастью не было уже никаких сил. Поэтому Ася хоть и храбрилась, на самом деле внутри уже решила – будь что будет. И если де ля Серна явился, чтобы утащить ее в Туонелу – она пойдет. Возможно, даже добровольно, потому что это хотя бы призрачная возможность исправить все, что они с отцом наворотили.

- Ждал, - эхом повторил южанин. – Вы всегда возвращаетесь в этом дом. И ты, и он.

- Ну вот, я вернулась, - поторопила его девушка. – Что дальше?

Печальный и отстраненный вид посла ее отчего-то начал подбешивать. Хотелось уже, чтоб прямо сказал, зачем пожаловал, а не разыгрывал тут ожившее надгробие. Да, выглядел он, безусловно, плохо, и вообще, откровенно мертвым – разве что не сыпались на ходу червяки и не отваливались конечности, как порой случалось с черным шаманом, но...

- Знаешь, я сегодня видела чувака с головой оленя, и ростом он был ну примерно до неба, - сообщила Ася устало. – После этого меня уже трудно чем-то удивить или напугать. Хочешь попробовать?

- И в мыслях не было, - учитель примирительно поднял руки.

Может быть, это значило «сдаюсь», но Ася ему больше не доверяла.

- Мне хватило одной дохлой вороны, - напомнила она.

- Я думал, мы это обсудили и пришли к соглашению, - возмутился де ля Серна. – Там, в овраге...

- Ах, так ты прямиком оттуда, - Ася указала пальцем вниз, обозначая тем самым направление одного весьма зловещего места. – Своевременно.

- Вообще-то, я опоздал, - потупил взгляд учитель. – Если бы пришел вовремя, у тебя был бы шанс спасти мать.

Ася застыла.

- Кто ты, черт побери, такой? – зарычала она, бросаясь вперед.

Вжатый в трухлявую стену дома посол Гондураса сразу захрипел и даже закашлялся. Девушка слегка ослабила хватку, но до конца обтрепанный воротник так и не отпустила. А то мало ли, каких от этого призрака стоило ждать неприятностей.

- Мертвый учитель классической литературы, - пытаясь успокоить дыхание, сказал мужчина. – Не более того.

- Тогда какое у тебя право так говорить? Что ты знаешь-то вообще? – Ася кричала.

Кричала прямо в лицо человеку – наверное, человеку – который не мог ей возразить. Только смотрел бездонными черными глазами, и кажется, самую малость, любовался. Когда девушка прооралась и перешла на несвязные восклицания, часть из которых были подцеплены в свое время из лексикона Яна, он осторожно заметил:

- Вся в отца.

Ася тяжело дышала. На эту вспышку ярости, кажется, она потратила те силы, которые шли далеко за последними. Убедившись, что гнев иссяк, де ля Серна осторожно взял ее за руки и отцепил от себя. Пальцы у него оказались не просто холодными – ледяными.

- Ты с Северного полюса, что ли, приехал?

- Я же мертвый, помнишь? – беззлобно усмехнулся учитель.

- Ты поразительно вездесущ для покойника, - вернула любезность Ася. – Я сяду тут, если не возражаешь?

И не дожидаясь приглашения, то ли села, то ли рухнула на пирс. Хорошо еще, не проломились трухлявые доски, а то не хватало еще свалиться в заболоченное озеро к лягушкам. Де ля Серна помаялся да и сел рядышком, но все-таки на уважительной дистанции.

- Скажи мне, это везде так? – спросила Ася.

Чуствовала, что вопрос получился какой-то неуклюжий, но другого пока родить не могла. Мысли путались, а еще она почему-то замерзла – будто бы замогильный холод мартиновых рук передался и ей, и теперь она... остывала?

Учитель помолчал, обдумывая. Может, искал за словами правду, может, любовался светлевшим горизонтом. Небо становилось зеленоватым, звезды таяли, а над озером понемногу собирался туман.

- В отличие от тебя, я не могу свободно бродить по мирам, - наконец, сказал Мартин. – Куда пойдет черный шаман, там могу показаться и я. Мы связаны.

- И он до сих пор не сбежал?

- Он здесь. Ждет.

- А почему вдруг решил играть в молчанку?

- Ты его не слышишь... теперь.

- После того как зарубила топором Ленина? – озвучила уже давно понятое Ася.

- Да. Теперь ты не можешь пользоваться чужой силой, придется будить свою.

- Отлично, - кивнула девушка. – Вот прямо сейчас и начну.

Учитель смерил ее усталым мрачным взглядом и ничего не ответил. Туман все сильнее затягивал озеро, из виду пропал уже не только дальний берег, но и заросли рогоза метрах в двадцати от пирса. Деревня с березовой рощей еще раньше истаяли в предрассветном молоке. Где-то очень далеко над горизонтом начало подниматься неяркое северное солнце.

Ася любовалась туманным рассветом и ни о чем особенно не думала. Де ля Серна молча сидел рядом. Он был настолько тихим, что о его присутствии легко было забыть. Учитель даже не дышал – что совершенно не удивительно. У самой Аси изо рта при каждом выдохе вырывалось невесомое облачко пара. Если б не старый тулуп, в котором она так и заявилась на берег, наверняка, замерзла бы.

- Знаешь, этого всего как-то слишком много на одну меня, - тихо сказала она. – Я раз за разом пытаюсь прожевать то, что откусила, и не могу. И вообще, такое чувство, что на меня просто свалили огромную гору и сказали – иди и неси. И я иду. И несу. Правда, зачем и куда – неизвестно. А спросишь – так все сразу напускают тень на плетень и удаляются с загадочным видом. Скорее всего потому, что и сами нифига не знают, и эту самую гору тоже никуда не донесли и свалили в конце концов на будущее поколение. То есть на меня. Как версия? Правдоподобно?

- Вполне, - пожал плечами Мартин.

- Вот только почему они думают, что я что-то лучше них знаю? Особенно, если никто не спешит поделиться со мной ценным опытом? И что я лучше смогу то, что они запортачили?