Вот и теперь, придя в себя, он всё равно не смог усмирить своё гремящее сердце — и немудрено, ведь вовсе не удивление, но другое чувство теперь задавало ему свои ритмы.

— Нельзя, нельзя, чтобы тебя видели, — проговорил он испуганным голосом, стараясь взять себя в руки.

— Знаю. Поэтому я прихватила маскировку, — сказала Маргарита, демонстративно приподнимая свою маску. — Ну-с, — протянула девушка, присаживаясь на кресло возле балкона, на котором недавно сидел он сам. — Начинай.

— Ч-что начинать? — растерялся Ахнимид.

— Доклад! Я оставила тебя своим регентом, помнишь? Рассказывай, как живёт мой город в отсутствии своей императрицы, — с наигранным высокомерием потребовала девушка и сложила руки.

Ахнимид почувствовал, как у него задёргался правый глаз. На секунду у него мелькнула мысль воскликнуть, что это он был царём Аль-рука, но затем, вспоминая печальный и незабываемый опыт их самой первой встречи, напомнил себе, что главное достоинство настоящего царя — это терпение, и приступил к рассказу.

Он поведал девушке про тяжкий период в самом начале, когда священному городу, потерявшему рабскую силу, пришлось в срочном порядке перестроить свою экономику (один из министров даже предлагал обратить в рабство низшие сословия, за что Ахнимид опустил его до тех самых сословий); про военные стычки, которые происходили с и между восставшими, которые мешали Аль-руку восстановить старинные границы своего царства, и так далее. В те времена Восток напоминал влажную глину, которая постоянно меняла очертания, отчего царскому картографу приходилось работать не покладая рук.

Рассказал Ахнимид и о том, что было после, когда глина стала постепенно затвердевать в лучах палящего восточного солнца. Как им пришлось вести напряжённые дипломатические игры, чтобы не позволить восставшим собраться в коалицию, как моря заполонили пираты, а дороги — разбойники, и каждая пядь плодородной земли или шахта превращалась в точку преткновения, за которую могла вспыхнуть полноценная война.

Наконец он пересказал содержимое последних советов и хрупкий баланс, который в итоге сформировался на Восточном побережье. С недавних пор на него старательно пытались повлиять внешние силы — Федерация, которая стремилась заполучить себе верных вассалов и ресурсный придаток на континенте, Свободный Альянс, который искал союзников, и, разумеется, Доминион Таргор, который пытался не позволить ему этого сделать.

Не забыл Ахнимид упомянуть и про наследие самой Маргариты. Некоторые цари откровенно называли себя её вассалами. У девушки появился собственный культ — «Воинство Белой Фурии». Его последователи считали, что именно она должна стать верховной императрицей Востока — или даже всего мира.

Маргарита внимательно слушала его рассказ, закрыв глаза. В один момент Ахнимид даже воодушевился и стал перечислять ей свои достижения. Он прекрасно понимал, что пустая гордость — вещь совершенно бессмысленная, однако ничего не мог с собой поделать, ибо желание похвалиться перед красивой девушкой представляет собой саму жизнь для молодого человека.

По завершению рассказа Ахнимид гордо выпрямил голову. Маргарита задумчиво кивнула и сказала:

— Хорошо… А что насчёт самого важного?

— Самого важного?

Сперва Ахнимид растерялся — что может быть важнее политики Восточного побережья, от которой завесили судьбы десятков миллионов, — но затем пришёл в себя и прошептал: — Ты про печать?..

Следуя заветам призрака древнего волшебника, который обитал внутри последней, и загадочного человека в маске ворона, он разместил перед старинной башней надёжную охрану и даже заручился в этом отношении помощью бывшего «Огненного Императора» Гермеса, который теперь был правителем одного из сильнейших возрождённых царств — Астериск.

Именно его покровительство держало руки прочих царей на расстоянии от «источника проклятия». Самих рук, меж тем, было не занимать. Ходили слухи, что человек, который проникнет в загадочную башню, может подчинить проклятие своей воле и сделаться «Императором Монстров». Ахнимиду горько было это признавать, но в словах древнего волшебника нашлась толика истины: некоторые люди настолько безрассудны, что в своих амбициях готовы подписать смертный приговор всему человечеству.

Всё это он поведал Маргарите. Девушка задумчиво кивнула… и вдруг сказала:

— Я не об этом! Я про самое важное.

— С-самое важное? — Ахнимид совершенно растерялся. Важнее Владыки демонов, который стремится уничтожить всё человечество?

Маргарита покачала головой с таким видом, будто разговаривает с неразумным ребёнком, и пояснила:

— Моя статуя. Её уже достроили?

— …

Ахнимид почувствовал себя как улитка, которую посыпали солью.

— Мы… работаем над этим, — прохрипел юноша.

— Можно и побыстрее, — недовольно сказала Маргарита.

—...

После этого девушка приподнялась и потянулась:

— Ну ладно. Мне пора. Приятно было повидаться!

— Да… Пока, — опустошённым голосом ответил Ахнимид.

— Хм… Но вообще ты хорошо поработал, Ахни, — неожиданно прибавила Маргарита. — И заслужил подарок.

— Подарок? — уныло спросил юноша и вдруг растерялся, когда девушка приблизилась прямо к нему, на расстояние, на котором он мог рассмотреть каждую её ресничку, и наклонила голову.

— Закрой глаза, — с лёгкой улыбкой прошептала Маргарита.

Закрыть глаза? Зачем? Ахнимид растерялся, а затем стремительно покраснел. Маргарита стояла прямо перед ним и смотрела на него с хитрой улыбкой. Юноша сглотнул и, чувствуя, как в сердце назревает буря, прикрыл веки и вытянулся вперёд.

В следующую секунду он почувствовал, как нечто мягкое прикоснулось к его губам. Мягкое и липкое. Более того, затем оно проникло ему в рот, наполняя последний сладким молочным привкусом. Юноша вздрогнул, немедленно выплюнул таинственный предмет себе на ладонь и увидел блестящий кругляшек.

— Вкусно, правда? Новая разработка! — сложив руки на груди заявила Маргарита.

Юноша рассеянно посмотрел на неё, затем на конфету и вздохнул.

— Ну всё, мне пора, — прибавила Маргарита и направилась к балкону. — Кстати, если достроишь мою статуя, я тебя поцелую.

— Что…

— Пока! — махнула девушка и перемахнула через перила. Ахнимид протянул руку, собираясь её остановить, но было поздно, и Маргарита растворилась среди голубого неба.

Примерно через десять минут придворные обнаружили своего царя возле балкона. Юноша рассеянно стоял на месте и смотрел перед собой. Когда его спросили, собирается ли он присутствовать на полуденном заседании совета, Ахнимид вздрогнул и немедленно кивнул, а уже на следующий день каменщики и скульпторы со всего города получили приказ и стали стекаться в Колизей…

…

…

Наблюдая за Маргаритой, которая прошла через западные ворота старинного города и отправилась вместе с небольшим караваном в сторону пустыни, Михаил потянулся и свалился на кушетку. Теперь оставалось только немного подождать, и девушка снова изменит судьбу всего мира.

Сам он между делом решил сделать небольшой перерыв. Нельзя всё время работать. Как Ахни совершал свои небольшие сиесты, чтобы проветрить голову от многочисленных государственных вопросов, так и Михаил любил время от времени поставить паузу в деле спасения вселенной.

С этой целью он вышел из рабочего пространства, погладил Александра, который лениво сидел на балконе, наблюдая за своим хозяином, насыпал ему еды и капнул в неё из колбочки густого серого раствора, который держал в холодильнике.

Наблюдая за тем, как кот уплетает содержимое своей тарелки, Михаил почувствовал лёгкую жалость, что не может просмотреть его характеристики и сравнить, как он смотрится на фоне сородичей.

Чёрный раствор представлял собой разработку старинного мага, прямо как фрукт, который сделал Михаила сильнейшим человеком на Земле, но при этом был совершенно безболезненным и действовал только на представителей семейства кошачьих.