Во-первых, потому что этого не позволил Леонид, который грозил направить в город свои легионы, если рабы устроят резню; во-вторых — потому что сызнова создать администрацию, которая возьмёт на себя правление двадцатью миллионами человек, было далеко не просто.

Таким образом Аль-рук разделился на две половины: нижние кварталы, в которых правили рабы, и верхний город, в котором столпились свободные горожане. Казначейскими вопросами занимались прежние министерства, которые Маргарита обложила данью.

Некоторые считали, что Белая Фурия поступила даже слишком мягко. Впрочем, осудить её решение в открытую никто не смел — и потому что на данный момент она пользовалась абсолютным доверием у восставших, которые вполне могли четвертовать тебя за такое, как еретика, и потому что в этом не было нужды, ибо совсем скоро всё и так встанет на свои места, когда начнётся нехватка продовольствия…

Пропитание вот уже много лет представляло собой главную головную боль для чиновников Аль-рука. Даже вольным горожанам приходилось в тяжкие времена переходить на грибную похлёбку — рабы в это время питались крысами. Но теперь они стали свободны, а потому хотели наедаться до отвала.

Маргарита была не против. По её приказу «Армия Маргариты», а также солдатские семьи питались ничем не хуже, чем свободные жители города, при том что и последние не голодали… И вот здесь уже была проблема.

Девушка нарушила хрупкий баланс, за которым в своё время следили десятки счетоводов. Склады, которые чудом уцелели во время восстания, теперь стремительно пустели, а ведь им ещё нужно было выделить припасы для будущего похода в сердце пустыни.

Знающие люди начинали бить тревогу. Другие, которые сами зарились на власть, — точить ножи. Некоторые министры тайно связались с Леонидом и попросили у него поддержку, когда начнётся голод, и народ поднимется против Белой Фурии. Был пир — но это был пир на краю бездны. Весь город замер в тревожном ожидании, в то время как сама Маргарита, казалось, не собиралась ничего предпринимать, чтобы остановить грядущее бедствие.

Когда её спросили, как именно она намеревается решить проблему продовольствия, девушка ответила, что им поможет Федерация Серого архипелага.

После этого её противники стали с улыбками откупоривать праздничные вина.

У Федерации тоже были проблемы с рабами. Многие из них устраивали кровавые восстания и становились пиратами. Серый архипелаг никогда не станет помогать восставшим, особенно если предводителем последних был не Гермес Астериск, в жилах которого струилась королевская кровь, но безродная девчонка. Напротив, с высокой вероятностью они наложат торговое эмбарго до момента, пока в Аль-рук не вернётся законная власть.

Некоторые чиновники даже отправили собственные письма Великим семьям Федерации, прося посильную поддержку в борьбе с бунтовщиками. Каждый день они ожидали увидеть на морском горизонте федеральный флот, который сорвёт вуаль безумного кошмара, что захватила священный город

Маргариту предупреждали про опасность. Даже Гермес, который занимался организацией армии, сделал ей замечание, но девушка не слушала. Нет, у неё были намного более важные дела, а именно…

— Вино.

— Ты… ты когда-нибудь бываешь трезвая⁈

Утро. На одном из многочисленных балконов Дворца из Чёрного Камня, с видом на город, который простирается до горизонта, стоит широкое кресло. На нём лениво валяется девушка, в руках у которой пустеет медный бокал. Рядом — рассерженный мальчик.

— Мне сегодня позировать для статуи, а это скучно. Я только пьяненькая могу это выдержать, — с улыбкой отвечает Маргарита.

— Для этой, для этой статуи ты приказала разобрать мавзолей моих предков!

— Ага.

Ага⁈

— Скоро голод, — сказал ребёнок, когда немного пришёл в себя. — Что ты собираешься с этим делать? Ты хочешь извести мой город?

— Хм… — Маргарита задумалась, а мальчика пронзила дрожь.

Вот уже несколько недель прошло с ужасного дня, когда его мир перевернулся с ног на голову, и он, Ахнимид Аль-рук, божественный царь священного города, превратился в слугу, которому приходилось исполнять прихоти безумного тирана — девушки, которая, и он сам не мог в это поверить, была всего на год старше, чем он сам.

Самое страшное было в начале, когда она схватила плеть и сделала с ним неописуемое прямо на священном престоле из чёрного камня, но и после этого его жизнь превратилась в сплошное унижение. Белая Фурия заставляла его приносить себе еду, наполнять свою чашу, взбивать подушку, обмахивать себя веером, пока у него не начинали отваливаться руки, и творить прочие унизительные вещи.

Царь превратился в слугу, и это было для него величайшим унижением, как если бы его заставили ходить в грязных ботинках по лицам своих почтенных предков. Ахнимид испытал стыдливое облегчение, когда один из министров тайно сообщил ему, что совсем скоро явится флот Федерации и расправится с восставшими…

Сперва Ахнимид испытал облегчение, когда узнал, что их спасёт Федерация, но затем устыдился. Не престало царю полагаться на чужеземную помощь. Ему нужно сделать всё самостоятельно — и он сделает. Этой же ночью!

…Впрочем, данную клятву он повторял уже пару дней подряд.

Пока мальчик проклинал свою робость и подносил вино, Маргарита неожиданно задумалась, а затем сказала:

— Кстати… а может мне тоже построить мавзолей?

— Это… это бессмысленно! Тирану никогда не видать почётного погребения! — храбро воскликнул Ахнимид.

— Ради интереса, — невозмутимо ответила девушка. — Хм… Высотой он будет в тридцать этажей и с таким же подземельем! Это больше, чем у твоего?

— Ты…

— Впрочем, твой уже разобрали.

— ⁈

— … А ещё там будет лабиринт, а на фасаде большие золотые буквы: «Маргарита»! А ещё… прикажу погрести вместе с собой тысячу девственниц!

— Зачем тебе девственницы? Ты женщина! — придя в себя воскликнул мальчик.

— Да так, они вроде ценятся… Кстати, а что такое девственность?

— … Не знаю.

Некоторое время в комнате царила задумчивая тишина.

Дети (тринадцать и четырнадцать лет) с интересом размышляли над этим вопросом.

Наконец Ахнимид помотал головой и перевёл дыхание. Вечером. Уже вечером он это сделает, поклялся мальчик, однако до вечера сперва нужно продержаться, а сделать это оказалось не так и просто…

В итоге Маргарита отказалась от плана постройки мавзолея, но при этом всё равно придумала множество других безумных проектов и законов.

Сперва она приказала назвать в свою честь по меньшей мере сотню улиц, и хотя в городе действительно было достаточно место для подобного, в итоге советники уговорили её ограничиться одной единственной, чтобы не возникало особенной путаницы.

Затем велела устроить соревнование между городскими поэтами, каждый из которых должен был написать ей достойную оду (судить, правда, будет не она сама, но другие люди, потому что Маргарите не нравились стихи — в книжках она всегда их пропускала).

Наконец, довольная своей продуктивной работой в качестве новоявленного тирана, она решила устроить прогулку по городу. В нижних и портовых кварталах, в которых теперь хозяйничали восставшие, девушку встречали как героя, падая перед ней на колени и целуя землю, по которой она прошла; стоило ей, однако, зайти в верхний город, как сразу повисла гробовая тишина, от которой Ахнимиду стало ещё более неловко.

Всё это время мальчик был рядом с Маргаритой. Сперва он боялся, что его заметят и узнают, но, благо, согласно обычаям, царь прятал своё лицо перед смердами, а потому простой народ не знал, как он выглядит, и все воспринимали его как обыкновенного слугу.

Их свита стремительно продвигалась по верхнему городу, на улицах которого царило запустение. Ахнимид, который всё это время был на нервах, уже было подумал, что всё обойдётся, как вдруг Маргарита неожиданно остановилась и нахмурилась:

— Как-то здесь тихо…