— Вот только не говори, что для тебя это совсем внезапно и ты меня ни в чем не подозревала, — кривит губы герцог.

Как всегда, одет с иголочки, в белоснежном камзоле с золотой вышивкой. Как будто в гости пришел. Но ведь явно же не в гости.

— Что вы здесь делаете? — пытаюсь вернуть себе уверенность и собранность.

Он морщится и прозносит:

— Давай вот без этого официоза. Понятно же, что ни у одного из нас нет уважения к другому, и оба мы преследуем свои эгоистичные цели. Твои — владеть островом, обогащаться за счет него, осчастливить своего дракона, — каждое слово, словно яд, капает с его губ.

Я не двигаюсь с места, но то и дело взглядом ищу возможности побега. Но… Некуда! обратно к пристани? В кусты? Далеко не убегу. Вперед? Алброу перегородил дорогу.

Мне нужно позвать Рину и Лиру! Или хотя бы сказать им убираться с острова как можно быстрее.

— Ты ищешь своих подружек? — выгибает бровь герцог. — Не трудись, мои люди уже о них позаботились. Нам с тобой никто не должен мешать.

Все внутри обрывается, когда он говорит это. Что… Что они сделали с Лирой? А с Риной? Ох… Вард… Как я буду тебе в глаза смотреть? Если вообще придется.

“Ранна? Дерево. Попроси дерево помочь”, — обращаюсь я к драконице. В ответ слышу сначала тишину, а потом почти обреченное: “Оно погибает, Адалия… Этот отравил землю”.

Ужас заполняет меня от пяток до кончиков пальцев и волос. Все тело коченеет.

— А твои цели какие? Чего хочешь ты? — пытаюсь потянуть время и отвлечь Алброу я.

— О… Они великие. И ты… Ты поможешь мне их сделать еще лучше! — лицо герцога искажает злорадная усмешка, больше похожая на оскал.

Он делает выпад вперед, я успешно ухожу в сторону, но следующим ударом Алброу сбивает меня с ног, а потом хватает за волосы и встряхивает как мешок.

— Как ты вообще сюда попал, мразь? — цежу сквозь зубы я.

Больно… Он так тянет, как будто скальп снять хочет. Мне ничего не остается, как перебирать ногами в сторону особняка. Вот он с… собака сутулая!

— Чувствую, сдержанность не является твоей добродетелью, — усмехается Алброу. — Может, из-за этого Тарден обратил на тебя внимание? Необъезженная норовистая кобылка?

— Иди ты… — извернувшись, пинаю его, за что получаю болезненный тычок в бок.

— Я-то пойду. Только вот ты пойдешь со мной, дорогуша, — рычит он, сильнее сжимая волосы. — Да брось. Я знаю, почему он обратил внимание. Невероятное событие — появление истинной пары.

Черт. Он знает. Откуда? Он долго следил, он видел. Сделал выводы. Неужели Эльтерия именно об этом хотела меня предупредить? А если да, то…

— Что с Эльтерией?

— И это тебе интересно? Что с этой дурой? — фыркает Алброу. — Забудь. Если бы она была умнее, могла бы просто потом найти себе мужика и жить. Но не-е-ет, полезла, куда не следовало.

Герцог так быстро тащит меня по ступенькам террасы, что я пару раз падаю, разбивая себе коленки. Но это уже вообще не имеет никакого значения. Я несколько раз пробую применить магию на какие-то предметы, чтобы хотя бы для приличия стукнуть герцога… У меня будто ее вообще не осталось.

— Как ты попал на остров? — ответ на этот вопрос кажется очень важным. Как будто если я узнаю его, многое в пазле сойдется.

— Методом хитрости и грубой силы, — Алброу втаскивает меня в открытые двери и тянет к библиотеке. — Пятерыми пришлось пожертвовать. Твой Тарден не пожалел силы, чтобы поставить на остров защиту. Но нет ничего не снимаемого. Ты же понимаешь, что мы тоже не сидели сложа руки? У нас было много времени.

— “Драконье сердце”, — вырывается у меня.

— О, ты в курсе. Можно гордиться — мы знамениты, — отвратительно хохоча, говорит Алброу. — Именно так. У нас накопилось уже довольно много драконьей крови. Достаточно для изготовления артефакта, который сейчас медленно отравляет деревянного великана. С ним падет основная защита острова.

Тошнота подкатывает к горлу, когда я слышу, с каким удовольствием он говорит о том, что они копили кровь драконов. Ублюдок.

— А вот Тарден как-то не особо жаждал делиться кровушкой, — Алброу останавливается и дергает меня за волосы, заставляя смотреть на себя. — Но той ночью в шторм он сделал нам одолжение. Потому мы тут. А сейчас, — губы растягиваются в предвкушающей улыбке. — Ты отдашь мне самую ценную вещь в этом особняке — драконьи книги.

— Хрен тебе! Сморчок белобрысый! — плюю ему в рожу и пинаю по голени что есть силы.

— Стерва! — восклицает он и швыряет меня на пол.

Искры из глаз сопровождают мое приземление так же, как и боль в вывихнутом запястье.

— Либо ты сейчас идешь за книгами, либо твои подружки будут долго и очень изысканно умирать, — цедит Алброу, стирая с лица мой плевок.

А из столовой два бугая выводят связанных Лиру и Рину.

Они тоже явно не сдались без боя: обе всклокочены, платья порваны, а в глазах горит ненависть и обещание отомстить. И каким бы сейчас отчаянным ни было наше состояние, я твердо уверена, что справедливость восторжествует.

Один из бугаев, тот, что пошире в плечах, посутулее и с квадратной выпирающей вперед челюстью, делает подсечку и таким образом роняет Рину на пол, заламывая ей связанные руки. У меня перехватывает дыхание от ее вскрика, я порываюсь кинуться к ней, но мне дорогу преграждает Алброу.

— Лучше не рыпайся, — усмехается он. — Хочешь, чтобы сумасшедшая старуха тоже так упала?

Рот наполняется горечью, и я качаю головой. Для Лиры это падение будет намного хуже: она только-только почти перестала хромать благодаря Харрису… Черт. Как же так?

Этот мерзавец точно рассчитал, когда уедут Вард и все остальные. А, может, у него тут и разведчики какие-то были? Хотя, вряд ли: дерево бы не позволило. Значит, что-то другое.

Второй бугай кивает Лире, чтобы она сама опустилась на пол, и она с трудом это делает. Если что-то пойдет не по плану этих придурков, тетушка Ли найдет возможность его поставить на колени. Но пока что Лира и Рина связаны, а я валяюсь в ногах у Алброу.

Отличная картина, которая меня совсем не устраивает. Поэтому, преодолевая накатывающую тошноту, я заставляю себя подняться на ноги.

— Чего ты хочешь? — сжимая кулаки и стараясь не показывать, что я еле стою от головокружения, спрашиваю я.

— Глобально или в моменте? — выгибает бровь герцог, уверенный в своей победе. — Впрочем, все, что я делаю, ведет нас к одной большой цели — поставить всех драконов на место. У них слишком много власти, денег, влияния. Слишком много для тех, чье количество измеряется штуками.

— И неужели никакой благодарности? — усмехаюсь я.

— За что? За то, что они пару раз взмахнули крыльями в войне, которую мы бы и так выиграли, но позже? Зато драконы вышли победителями, — на лице Алброу появляется презрительное выражение. — Они просочились во все уровни власти, получили удивительные преимущества и права. Долгие годы мы думали, что они неуязвимы. Но…

Я вся превращаюсь во внимание: как и что они узнали? Но Алброу не продолжает.

— А вот ты как раз и оказалась тем самым ключиком, который позволит понять, как управлять драконами, — он меняет тему. — Так очаровала моих людей, что они были готовы сделать для тебя все, чтобы “защитить”. Ну… Правда, когда я просил одного из крестьян это сделать, я не уточнял, кого защитить.

Крестьяне? Он кого-то о чем-то просил?

Черт. Тот крестьянин, который что-то делал у беседки. А я совсем забыла, хотела же попросить Тардена проверить.

— Какая же ты мразь… — вырывается у меня.

— Ну я же ничего не делал, это все тот мужик. Ты бы видела, как горели его глаза! Он верил, что, закладывая небольшой обережный артефакт, он поможет тебе, — улыбка превращается в оскал, в котором видна не только злость, но и зависть: его-то так крестьяне не уважали, не любили. — Впрочем, мы только оттягиваем неизбежное, а твои подружки уже устали стоять на коленях. Вперед!