Наверное, это было невероятно сложно, знать, что вот он, портал, но не иметь возможности им воспользоваться. И он потратил всю свою жизнь на то, чтобы изучить, найти способ изменить механизм работы.

Несколько десятков страниц исписаны разными формулами, схемами, зачеркнутыми и перечеркнутыми цифрами и символами. Я в них ничего не понимаю, поэтому просто перелистываю, пока не дохожу до записи: “У меня получилось: портал может быть независим от пола. Но первый раз открыть портал должна драконица из моего рода. А, значит, этого никогда не произойдет. На этом я оставляю свои надежды, мое старое сердце может больше не вынести”.

Уже собираюсь закрыть книгу, но через две страницы нахожу крошечную приписку.

“Надежда есть. Если верить моему маленькому мышонку, то однажды грань миров достаточно истончится, и души смогу сделать переход. Осталось только сохранить портал и ключ, а для этого я создам охранное заклинание на владение островом. Однажды он попадет в нужные руки…”

Как интересно.

Снова кручу в руках медальон. Значит, должна открыть драконица из его рода.

Я снова возвращаюсь к мысли о том, что тот голос — это моя драконица (я снова очень надеюсь, что это не душевная болезнь). Могу ли я… быть из рода этого хранителя? Тогда я должна суметь открыть портал?

Надеваю медальон на шею и прячу под платьем. Пусть будет со мной, мне так безопаснее.

Раздается стук в дверь и Рина просовывает голову в дверь, с удивлением замечая меня сидящей на полу.

— Там приехал гонец из Валерона… Говорит, от твоей “матушки”, — это слово она произносит очень язвительно. — Привез “очень нужную и важную посылку”.

Ага! Отличненько! Значит, я наконец-то узнаю, чем мачеха поила Адалию.

Следующие несколько дней проходят в сплошных делах и заботах, которые на первый взгляд не кажутся очень существенными, но на самом деле важны.

 “Лекарство”, которое прислала в посылке мачеха, я отдаю врачу, и он, покряхтев и посетовав, как же он “оставит ниру Лиру, ведь ей надо долечиться”, все же отправляется в поместье рода Даррел на южной границе с горами Сиртании. К сожалению, туда только в одну сторону путь неблизкий, так что быстрых вестей я от него не жду.

 Как только корзинки подсолнечника подсыхают, крестьяне приступают к следующему этапу сбора семян подсолнечника. С помощью цепов они выбивают из корзинок семена, а потом в несколько этапов очищают их от примесей. Вот кажется, что посеяно было не так много, а на самом деле для сбора урожая приходится приложить немало усилий.

 Вард приезжает к закату третьего дня вместе с провизией и мотками ткани из города.

 — Как там наши дорогие гости? — спрашиваю я, когда он передает все Лире и Лидии.

 — Не скажу, что были жутко рады путешествию домой, — хмыкает Вард. — Как я понял, Рыжая госпожа получила от этой поездки только разочарование. Но вот герцог… Он мне не нравится.

 — Как будто мне он нравится, — поджимаю губы, но понимаю, что Вард не совсем это имеет в виду.

 — Он явно не достиг той цели, что хотел, но все же его настроение я бы не назвал плохим.

 Он уводит лошадь с каретой, но я следую за ним. Хорошо: подальше от других ушей.

 — Вард… — я вижу, что он не горит желанием общаться, но я устала откладывать этот разговор, тем более что все слишком круто начинает заворачиваться. — Мне нужны ответы.

 — С чего ты взяла, что они у меня есть?

 — Ты дракон. Вы в этом во всем с рождения варитесь. А я человек, не пойми как вообще втянутый в то, что, мне кажется, даже выше моего понимания, — если он так и продолжит упираться, я вообще скажу ему, что я из другого мира.

 — Что ты хочешь? — Вард поднимает тяжелый взгляд.

 — Что ты знаешь об… истинности?

 Да, я все же прочитала ту книгу. Про истинность. И как бы мне ни было это страшно, непонятно, непривычно… Но все указывает на то, что я истинная пара для Тардена. Только я совсем не понимала, что это значит для меня.

 Вард сжимает челюсти так, что желваки ходят, смотрит на меня исподлобья, а потом кивает в сторону своей пристройки, безмолвно предлагая обсудить там.

 Я дожидаюсь, когда он распряжет лошадь, и иду за ним. Вард молча ставит на дровяную плиту чайник, умывается и только после этого садится за стол напротив меня.

 — Значит, наконец-то поняла? — хмуро спрашивает он.

 Я киваю и в то же время пожимаю плечами. Ну как бы… Поняла, но и не поняла в то же время.

 — Я надеюсь, что Ар тоже уже допетрил, — тут Вард усмехается. — Да по вам с первого взгляда это было видно!

 — Перестань издеваться, — огрызаюсь я. — Я совершенно серьезно. Я человек, он дракон. Как это вообще возможно.

 — Значит, ты не человек, — пожимает плечами Вард.

 Не человек. Да… Я не человек. И этот голос во мне тому доказательство. Она, или как ее назвал Ринг, Ранна, появлялась за эти дни еще пару раз, отпускала едкие комментарии в сторону моих мыслей, а потом снова затихала.

 — Но… Мои родители были…

 Людьми. У Адалии они были людьми. Но что, если… Что если представить, что когда-то давно драконицы ушли именно в наш мир. По какой-то причине не смогли проявлять свою вторую сущность, а потом и вовсе драконья кровь совсем смешалась с людской.

 Тогда выходит, что кто-то из моих далеких прабабок (не Адалии, а именно моих), была драконицей? И Ранна — это действительно вторая половина моей души, которая смогла проявиться здесь и, быть может, только благодаря драконову дереву, которое принес Ринг.

 — Проклятье, Вард! — стучу я ладонями по столу. — Ну неужели ты не мог этого сразу сказать? “Ребят, вы тупите! Вы истинные! Плодитесь и размножайтесь!”

 Тут хмурый кучер не сдерживает улыбку, а потом и вовсе начинает хохотать. Пинаю его под столом, но тот, похоже, вообще не замечает.

 — Хотел бы я тогда посмотреть на ваши лица, — отсмеявшись, говорит он. — Да вы разве что убить друг друга не хотели. Хотя, может, и хотели. Но на самом деле это нельзя говорить, пока вот тут, — он дотронулся до моей груди напротив сердца, — сами не почувствуете. Истинность идет от сердца.

 — Ты так говоришь, будто знаешь…

 — Нет, Адалия, не знаю. Не довелось, — как-то горько говорит он. — Но дед мой рассказывал легенды пращуров. Было там что-то такое.

 — И поэтому я смогла… — пытаюсь как-то получше сформулировать, но что-то все криво выходит. — Вылечить Тардена?

 — Скорее поддержать его силу, но да, — кивает Вард. — Другую бы Ринг уже просто не принял. Так что… Теперь ты знаешь, что его жизнь в твоих руках. Да и… Слабое место ты его.

 — Что ты имеешь в виду под слабым местом? — уточняю я.

 — То, что он все что угодно сделает ради тебя, — Вард мрачно смотрит на меня. — Ты тот поводок, с помощью которого им можно управлять. Поэтому Адалия, пожалуйста, будь осторожнее.

 Серьезное заявление, однако. Хотя я вроде бы и так не особо лезла на рожон. Ладно, если исключить тот момент, когда я выбежала на берег ждать Тардена. Хотя я теперь понимаю, что тянуло меня туда.

 — И насколько это все… настоящее? — вижу непонимание в глазах Варда. — Ну, я имею в виду чувства. Если это все магически обусловленное, правда ли мы чувствуем это?

 Кажется, я сама запуталась, пока говорила.

 — Так в том и дело, Адалия, — мягко улыбается Вард. — Потому никто и не говорит заранее, что вы истинные. Даже дракон молчит, пока человек не поймет. Теперь понимаешь?

 Киваю. Я не тормоз, я медленный газ. Просто это все так странно, что очень сложно осмыслить человеческими мозгами, привыкшими видеть в определенных рамках. Мне проще придумать, как сделать масло или придумать водопровод, это не касается каких-то сверхъестественных вещей.

 Закипает чайник, и я, используя магию, ставлю перед нами чашки и завариваю мелиссу со смородиновыми листьями. Вард смотрит на это немного печально, и это понятно: он наверняка себя все еще чувствует неуютно из-за того, что потерял магию.