С бортником дело срастается хуже, и его мы находим только уже после обеда, когда я готова плюнуть на все. Все, с кем мы успеваем пообщаться, отказываются пробовать новое место, новые цветы и вообще… Вредничают!

 Однако после обеда мы наталкиваемся на одну презабавную лавку, где продают штук двадцать разновидностей меда. Я не сильна в этом, но судя по другим лавкам, это очень необычно.

 Так вот хозяин, поджарый мужчина с массивными кистями и носом картошкой, выслушав нас, соглашается поставить у меня на поле улей. Просто так, “для опыту”, как он говорит. Мы договариваемся о том, что он приедет, и, наконец, с облегчением выдыхаем: основное, что было необходимо, сделано.

 — Адалия, Вард просил зайти в Храм. Сходишь со мной? — Рина мнется, как будто ей страшно.

 И это совсем не похоже на нее.

 — Мне там всегда неуютно…

 Адалия никогда не была в Храме в Валероне. Это вообще считалось привилегией аристократов, но Рина меня уже не один раз поддержала, поэтому я решаю, что это просто мой долг сходить с ней.

 Храм Драконьей Праматери возвышается над всем городом. Его огромные башни и шпили уходят ввысь, словно пронзая облака. Он построен из темного, почти черного камня, и от одного вида, кажется, начинают подкашиваться ноги. А ведь это даже не главный, столичный Храм!

 Массивные врата украшены резными изображениями драконов: их морды с оскаленными зубами, раскрытые крылья, извивающиеся тела словно охраняют вход. Ринг лишь отдаленно на них похож, уж слишком он мне кажется добрым и вовсе не таким страшным.

 Мы входим в огромный зал с высокими потолками, освещенный мерцанием многочисленных драконьих статуй и барельефов. По центру возвышается алтарь, сделанный из блестящего черного камня. А за ним пылает вечный огонь, словно сердце самой Драконьей Праматери.

 У самого алтаря на коленях стоит, наверное, служитель и что-то бормочет. Его слова, хотя и тихие, возносятся под самые своды, отражаются от потолка и витражей, гудят. Их просто невозможно разобрать.

 Я решаю не проходить далеко и остаюсь почти у самого входа. Здесь… Хорошо. Спокойно. Как будто я вернулась в бабушкин домик через много-много лет, а там все так же пахнет блинами и деревянными полами, так же тепло от печки, так же ждут…

 Рина тихо подходит к служителю, и он поднимается на ноги. Они перекидываются парой фраз, и девушка отдает какое-то письмо. Наверное, как раз то, что хотел отдать Вард. Рина улыбается, кладет на алтарь мешочек с монетами и направляется к выходу.

 Служитель с доброй улыбкой следует за ней, пока они не подходят ко мне вплотную. Но как только он поднимает взгляд на меня, его зрачки резко расширяются, превращая радужку в тонкий-тонкий ободок. На лице отображается шок, и служитель хватает меня за руку.

 Я перестаю дышать, пытаюсь высвободиться, но он держит крепко и шепчет в этот раз то, что я разбираю четко:

 — Чужая… Долгожданная… Возрождение крылатых…

Все тело пробирает холод и страх. Меня пугает этот сумасшедший пустой взгляд, направленный как будто не на меня, а в самую мою душу. Неужели он понял? Увидел, что я не Адалия, что я попаданка.

 И что будет, если кто-то узнает об этом?

 Логично предположить, что если драконы считаются пришедшими из другого мира, то совсем безумной идея моего попадания не выглядит. Но как к этому отнесутся местные?

 — Мне кажется, вы ошиблись, — хрипло произношу я, отдирая пальцы служителя храма от себя. — Мне больно.

 Не скажу, что прям настолько, чтобы жаловаться, но почему-то именно эти слова приводят служителя в себя. Его взгляд становится осмысленным, он резко отдергивает руку и хмурится:

 — Прошу прощения, — произносит служитель, рассматривая ладонь, которой касался меня. — Я… сожалею. Но теперь вынужден буду сделать о вас запись.

 — Запись? — переспрашиваю я, все ещё не понимая, что происходит.

 Рина в растерянности смотрит на меня, а потом шепотом выдыхает:

 — Но ведь это только для девушек из семей аристократов. Адалия…

 — Видимо, не только, — строго смотрит на нее служитель. — Мы не можем проверить всех девушек королевства. Но такая сильная искра должна быть внесена в список.

 — Не надо никуда меня записывать, — первое оцепенение от шока проходит, и я начинаю понимать, что мне не очень нравится то, что происходит.

 — Я просто обязан! — протестует служитель.

 В его глазах даже появляется азарт, фанатичный блеск. А у меня все ощущение уюта и безопасности, которые было до этого, рассеиваются. Мне безумно хочется сбежать из Храма.

 Оглядываюсь на двери, осматриваюсь, пока в голове зреет план побега.

 — Идемте, нира… — служитель выжидательно смотрит на меня, ожидая, что я послушно последую за ним.

 Не на ту напал. Я внимательно смотрю на одну из статуй драконов сбоку от алтаря, разогреваю в груди жар так, что даже дышать становится сложно, а потом мысленно отдаю приказ двигаться.

 Магия потоком льется от меня к статуе, которая начинает оживать, медленно двигаться и крошить камень. Служитель резко оборачивается и застывает столбом при виде этого зрелища.

 Я хватаю Рину за руку и тяну на выход: наш шанс наверняка имеет продолжительность не более, чем несколько секунд, потому что надолго моего запаса магии на каменного гиганта не хватит. Нужно уходить.

 Рина понимает быстро, потому уже через пару ударов сердца мы бежим вниз по каменным ступенькам крыльца храма и влетаем в первый попавшийся экипаж.

 — Прости, Адалия, — девушка, переводя дыхание, обмахивается руками и очень виновато на меня смотрит. — Я этого и боялась… Точнее, я боялась, что это меня могут внести в список Избранных, а оказалось, что я подставила тебя.

 Даже напрягая память Адалии, я не могу сориентироваться, что за список.

 — Это те девушки, которые могут родить дракону сына, — объясняет Рина. — Драконы имеют право себе в жены выбрать любую из списка.

Могут родить. Внутри все скручивается в узел от этой мысли. Когда я думала о том, что тут у меня здоровое тело, я старалась не думать о возможности иметь детей, потому что это слишком болезненно. Но я могу… Я тут правда могу!

 — Дай угадаю: отказы не принимаются? — хмыкаю я, а девушка кивает.

 Тут, похоже, драконам вообще не принято отказывать. И невинную деву им вынь да положь, и Избранную для наследника какую хошь. А девушки? Их вообще кто-то спрашивает?

 — Кто же драконам отказывает? — разводит руками Рина. — Вместе с замужеством приходят и стабильность, и достаток. И даже зачастую титул повыше, хотя до сегодняшнего дня в списке были только аристократки.

 С одной стороны, мне Рина снова напоминает мне про мое происхождение, а с другой — а не все ли равно? Склоняюсь ко второму варианту, потому просто хмыкаю: имени моего священнослужитель не знает, где меня искать тоже. Да и вообще, я скоро улечу из города, так что фиг им, а не мое имя в этом дурацком списке.

 — Так, Тардену ни слова, договорились? — почему-то мне очень не хочется, чтобы он знал об этом странном происшествии.

 Рина хмурится, но не спорит. В конце концов, я просто больше не буду ходить в эти дурацкие Храмы. Не была никогда, не стоило и начинать.

 Экипаж останавливается у ратуши, мы расплачиваемся и выходим. Солнце начинает клониться к горизонту, тени от строений и палаток становятся длиннее, создавая причудливые узоры на брусчатке.

 Толпа горожан стала более спокойной и созерцательной. Люди неспешно прогуливаются между рядами, заинтересовано рассматривая вечерние предложения торговцев. Звуки становятся приглушеннее, но не менее живыми - доносятся мелодичные наигрыши музыкантов, звон бокалов в расположившихся здесь же тавернах.

 — Где вы были? — раздается знакомый недовольный голос рядом.

 — У девушек могут быть свои дела? — прищурившись, спрашиваю я.

 — Главное, чтобы они не заканчивались поднятой на уши охраной, — раздраженно заявляет Тарден.