— Адалия, останься, — Тарден ловит мой взгляд и на несколько мгновений словно заключает его в силки.

Отчаянная просьба. Приказ. Я не его подчиненная, и мне не стоит забываться. Иначе кем мне быть? Любовницей?

Эльтерия фыркает снова, а зрачки Тардена на миг вытягиваются в вертикальную линию. Значит, Ринг жив.

— Доброй ночи, — разрываю зрительный контакт и отворачиваюсь. — Если что-то потребуется, передай через господина Харриса.

Эльтерия пытается задержаться в комнате, но к ее неудовольствию я жду, когда она выйдет. Дольше необходимого она не задерживается: переступает через разбитый чайник на полу, окруженный темной лужей, и уходит в сторону своих покоев.

Интересно, второй раз попытается добраться до Ариона? Или найдет другой способ?

Я присаживаюсь у чайничка и собираю осколки. Ринг все же еще с Тарденом. Эта мысль заставляет улыбнуться. Маленькая, но победа.

Тут внезапно в коридоре снова раздается женский визг с той стороны, куда ушла Эльтерия.

Визг завершается, зато начинается ругань. Эльтерия костерит и всех мышей, и шторм, и этот гребаный особняк… Мне тоже достается несколько отменных эпитетов, но меня почему-то это забавляет.

Не могу обижаться на нее, потому что внезапно испытываю искреннее сочувствие. А еще тепло и нерациональную радость от того, что Тарден, не задумавшись ни капли, ей сказал уйти, а меня попросил остаться. Безо всяких двойственных толкований.

Наверное, то, что я радуюсь поражению рыжей, характеризует меня не с самой лучшей стороны, но я не золотая монета, чтобы быть для всех удобной. С самого попадания в этот мир я кому-то мешала, пожалуй, продолжу этим заниматься и достигать своих целей.

Бросаю взгляд за окно: шторм будто не думает заканчиваться, драконово дерево размахивает ветвями так, будто сражается с ним. Но, несмотря на то что дерево очень близко к самому дому и к окнам, оно ни разу не ударило веткой даже по стене, не то что по стеклу.

Мне все чаще кажется, что оно разумное. Бред, конечно… Хотя учитывая, что тут повсюду магия, а дерево вообще иномирского происхождения, может быть все что угодно.

— Не нравится мне эта визгливая рыжая, — вдоль стены пробегает Чес и останавливается около меня. — Мало того, шляется тут, когда Рина ей настоятельно посоветовала ей сидеть в комнате. Так еще и что-то против меня имеет!

Искренне посмеиваюсь над возмущениями мыша и позволяю ему забраться мне на плечо, потому что руки заняты осколками. Жидкость, что была в чайничке, резко пахнет какими-то травами.

— Не знаешь, откуда Эльтерия добыла этот чайник? — спрашиваю Чеса.

Он задумывается на секунду, а потом издает отрицательный хмык. Что ж… Может, кто-то из домашних ей принес? С собой у них точно никаких чайников не было.

— Что она сейчас делает? — направляюсь вниз, чтобы передать Харрису, что я перевязала рану Тардена, и, возможно, раз у него есть силы, стоит еще раз поговорить насчет девицы.

— Заперлась у себя в комнате, пыталась пару раз выйти, но я же молодец! Я стоял на защите! — слышу довольные нотки в голосе Чеса, которые прослеживаются у него каждый раз, когда он умудряется кого-то напугать. — Так что к ней пошел ее мужик успокаивать.

— Он ее брат, — поправляю я мышонка уже вполголоса, потому что захожу в столовую.

На меня сразу же перемещаются три напряженных взгляда: Вард, Рина и Харрис. Во всех немой вопрос и ожидание хороших вестей.

— Господин Харрис, Арион позволил мне промыть и перевязать его рану. Ваша мазь прекрасно сработала, крови остановлена, — отчитываюсь я.

— А… дракон? — с затаенным страхом произносит лекарь.

— Когда Тарден выгонял Эльтерию, он был на месте, — усмехаюсь я. — Поэтому я предлагаю вам еще раз завести с ним разговор… Сами понимаете, про что.

Рина, краснея, отводит взгляд, Харрис почти убегает из столовой, так спешит к своему пациенту, и только Вард не сводит с меня жесткого, изучающего взгляда. От него наверняка не укрываются ни припухшие губы, все еще горящие от безумных поцелуев, ни наспех поправленная одежда. Ведь он именно для этого меня туда отправлял.

Но почему? Он знает, что я не девица, уверена, догадывается, кто этому причина. Снова убеждаюсь, что Варду известно больше, чем он показывает. Вопрос остается только как из него это достать?

Ставлю тазик на стол, загнув скатерть, чтобы не испачкать. А потом показываю Рине и Варду осколки, завернутые в тряпицу:

— Эльтерия собиралась принести Ариону что-то в этом чайнике, — выкладываю перед ними. — Она что-то брала на кухне?

Вард качает головой, показывая, что ничего не знает, а Рина хмурится:

— Я отнесла ей этот чайник, чтобы она согрелась. Но я относила ей мяту, а это… Не могу определить по запаху.

— Вот и я не могу, — поджимаю губы и напряженно думаю, как узнать. — Чес, могу тебя попросить проследить за рыжей? Если она куда-то пойдет, дай знать кому-нибудь из нас. Но не надо пугать ее, договорились?

Мышонок кивает и резво через стол и стул спрыгивает на пол. Хотя, наверное, вряд ли она куда-то еще пойдет сегодня. Похоже, ее страх перед мышами гораздо сильнее, чем желание чего-то добиться от Тардена.

Вард сгребает тряпицу вместе с осколками:

— Арион завтра сам выяснит, что тут было. Эльтерия явно дура, если так просто оставила осколки, — с пренебрежением говорит он.

— Ты так говоришь, как будто уверен, что с Рингом будет все хорошо, — Рина поднимает усталый взгляд на своего кузена. — Что, если…

— Теперь уверен, — он кратко смотрит на меня, а потом поднимается с места. — Нира Адалия, вам лучше идти отдохнуть.

— Обязательно, — киваю я. — Рина, думаю, ты тоже иди. Я сейчас только чая выпью и тоже поднимусь.

Рина идет за Вардом, который к своему неудовольствию, вынужден ночевать не у себя, а в доме. Я же наполняю чашку ароматным мятным чаем, который мне до безумия напоминает поцелуи Тардена, и иду в библиотеку.

С трудом, но мне все же удается развести там камин, я подтаскиваю к нему кресло, на котором частенько засиживалась с книгами и достаю что-то с, как я их назвала “драконьих” полок. Как я поняла, книги тут были написаны тем самым языком, которые могла прочитать только я. Нет, не только, Тарден еще мог, потому что дракон.

Но я-то тут при чем? Ни при чем. Если не допустить безумного предположения, что тот самый голос, который я слышала — это голос… Драконицы?

Одна эта мысль заставляет мозги закипать. Как там говорила Скарлетт? Я подумаю об этом завтра. После этого безумного дня и… я просто не готова обмозговывать такие серьезные вещи, в том числе потому, что мне дико страшно.

Я откладываю книгу названием вниз и обхватываю чашку обеими руками, вдыхая щекочущий аромат.

— Не спится?

Я даже вздрагиваю от того, насколько неслышно подкрался Говард. Случайно? Иди намеренно?

— Немного да, — стараюсь сделать голос естественным, но немного испуганным. — Никогда не любила ветер, бьющий в окно. Хорошо, что хоть крышу мы успели подлатать.

Герцог Алброу останавливается на пороге, как будто понимает, что я бы его не очень хотела пускать. Но, наверное, совсем не пустить его будет слишком подозрительно, поэтому я киваю на стул чуть поодаль от камина, и Говард, не сводя с меня глаз, садится.

— Я, кажется, немного заблудился, — говорит он. И даже как будто не врет. Как будто. — Хотел раздобыть воды, но ошибся дверью.

— Бывает, — смотрю за ним поверх чашки,  а его взгляд начинает все чаще скользить по стеллажам. — Особенно в незнакомом доме. Вы же тут не бывали?

По лицу Говарда пробегает тень, как будто он раздумывает, соврать или сказать правду.

— Бывал, — все же говорит он. — Когда-то, очень давно, когда мы были еще детьми. Уже тогда особняк стоял запущенным…

— Так почему ваши родители не выкупили его?

Глаза Говарда сужаются, как будто он подбирает слова.