По аудитории пронёсся шумок, вызванный одновременным закатыванием четырнадцати пар глаз. Ручаюсь, в Академии не было ни одного человека, которому бы пришлись по душе стихотворные опусы лорда Фестона. Кроме него самого, разумеется.
Нарелия склонилась над своими драгоценными карточками, крупная розовая жемчужина закачалась на цепочке. На девичьей шее, в обрамлении белого золота и мелких камней, драгоценность выглядела куда уместнее, чем на разрушенном полу хранилища. Невольно улыбнулась, глядя на неё — моя дожидалась своего часа в шкатулке, хранимая ото всех в тайне.
Я кашлянула, догадываясь, что более удачного случая для этого разговора не представится.
— Раз уж так вышло, что я наполовину Фламберли, пусть не по имени, но по крови… Думаю, что смогу забрать Джейми из вашего дома, когда… Ну. Ты понимаешь. Замужняя родственница — то, что надо. Сможешь навещать его, когда захочешь, а там и оглянуться не успеешь, как к себе заберёшь. Я не то чтобы умею ладить с детьми, но уж точно не стану дрессировать, как псину в бродячем цирке.
Стопка карточек стукнула срезом по столу. Нарелия уставилась на меня так, будто я предложила скинуть лорда Фестона со скалы в море прямо на его кресле. Она быстро заморгала, осознавая услышанное. Неуверенно улыбнулась:
— Спасибо. Не ожидала. Но в этом нет нужды. — Она коснулась жемчужины пальцами, и улыбка стала гораздо ярче: — Вскоре я сама смогу это сделать.
— Охо-хо, так кто же наш загадочный воздыхатель? — оживилась я.
Нарелия поджала губы, но видно было, как ей до смерти хочется поделиться этим не только со мной, а с целым светом. Она бросила взгляд в сторону и склонилась к моему уху:
— Ди… То есть, лорд Клоффермортон, кхм. Я приняла его предложение.
— Ха! — выпалила я, чем привлекла внимание всей аудитории. Пришлось сделать вид, что обнаружила в записях нечто потрясающее. — Так и знала. Но разве не он должен перейти в род Фламберли? Ты ведь победила его в прошлом году.
— Его дар сильнее, печать такая яркая и чёткая, что любой позавидует, — шепнула Нарелия. Она так очевидно гордилась женихом, что было трудно сдержать вздох умиления. — А что до победы… В тот раз на моей стороне оказалась удача. И теперь она снова склонила ко мне свой лик.
— Леди Фламберли, — позвал лорд Фестон с постной миной, — вы так разговорчивы, потому что уже заполнили пробелы в своих скудных знаниях? Прошу, не томите нас в ожидании и продемонстрируйте их.
— А давайте я? — Тянуть было незачем. Тот, кто ставит целью придраться во что бы то ни стало, всё равно найдёт способ это сделать. Хоть все тридцать томов «Истории магического искусства от прародителей до наших дней» вызубри от корки до корки.
Тем более, что была у меня кое-какая идея…
— Что же, начнём с лёгкого, — с холодной ухмылочкой сказал лорд Фестон. — Полагаю, недавние новости отвлекли вас от подготовки, леди де Блас, так что не буду вас мучить. Расскажите-ка мне о ходе битвы между силами Совета восьми Ил'Мораэ и порождениями Бездны на 35-м году Ивы, после которого Запретные земли получили своё название.
Аудитория разом загудела, зашелестела, зацокала языками. Вот же гад! Историю магии соседнего Ил'Мораэ никто и не думал учить: эльфы всегда держались особняком, никем не интересовались и к себе особенно не пускали. Всё, что мне было известно об этом сражении — из Бездны явились столь мерзкие твари, что и пером не описать, гаже просто некуда.
Я вдохнула поглубже, расправила юбку на коленях и напустила на себя вдохновенный вид:
— Позвольте начать с ошеломляюще прекрасных строк, что поразили меня во время Соревнований равноденствия: они как нельзя лучше описывают историю этого противостояния. Бесконечно во тьме блуждаем, мы стремимся достигнуть света…
ߜߡߜ
Свадебный дуб в столице вырос как нельзя удобнее — на пологом холме, плоская верхушка которого так и выпрашивала учредить на ней площадь. Случилось это задолго до нас, и теперь дуб радовал пышной кроной, необхватным стволом и желудёвым опадом, который деловито сметали на корм. В прежние времена любого друида бы хватил сердечный удар от такого святотатства. Нынче же лунозарный Геал-Аит превратился в руины и порос мхом, друиды проводили свадьбы и похороны за скромную плату, а хрюшки ежедневно получали угощение от священных дубов — и нисколь не трепетали от этого факта.
Сейчас я им немного завидовала. Не потому, что хотела погрызть желудей (мучнистая горечь, да и только), а из-за тошнотворного волнения, от которого не спасали даже эликсиры. Эреза влила их в меня столько, что они едва не лезли из ушей — но тошнота никуда не делась и даже немного усилилась.
Свадебная процессия разделилась на две части: мужчины ждали наверху, собирая град желудей на макушки и шляпы. Женщины сгрудились у лестницы на площадь и готовились преодолеть 113 ступеней на пути к моему замужеству.
— Сколько живу, не понимаю, отчего нельзя сделать наоборот, — жаловалась леди Эскриг. Она обмахивалась шёлковым веером, к явному неудовольствию леди Лоденрой, что стояла позади неё и принимала на себя ароматическую атаку. — Мы бы прекрасно могли отдохнуть в тени, пока джентельмены карабкаются по лестнице.
Денёк, как нарочно, выдался жаркий. Ни клочка облаков; солнце зависло в лазоревом небе и неустанно проливало благодать на всё живое. Всё живое недовольно жмурилось, пряталось под зонтиками и посылало компаньонок за лимонадами.
— Пора! — вдруг крикнул кто-то впереди. За причёсками, зонтами и шляпками не разглядеть, кто именно.
Одной рукой я вцепилась в юбку свадебного наряда, другой — стиснула запястье Бетель, да так, что она охнула.
— Тише, тише, — зашептала подруга, — всё будет хорошо. Если запнёшься на лестнице, я поддержу магией.
В копилку страхов прибавился ещё один.
По ступеням загодя раскатали дорожку, чтобы невеста не изваляла длинный шлейф в пыли. Платье будто держало меня в кулаке: расшитый золотой нитью лиф плотно облегал торс, юбки из слоёв белоснежного шёлка весили так много, что придавливали к земле. Это чувство слегка отрезвляло.
Ступень за ступенью я поднималась наверх, стискивала ткань в ладонях и думала лишь об одном… Как бы не полететь с этой чёртовой лестницы вверх тормашками.
Но как только нога коснулась вымощенной светлым камнем площади, заботы практического толка вылетели из головы. Гостьи разошлись в стороны. Взору открылись не только увитые цветами дубовые ветви, но и те, кто с нетерпением ожидал нас под этим творением магии Терры.
Среди почётных гостей были леди-ректор и генерал де Блас (без последнего я бы с радостью обошлась). Весь кабинет министров, Королевский совет, принцы и даже сам король — не верилось, что я вообще дышу с этими людьми одним воздухом.
Но никто из них — да простит меня его величество, — не притягивал внимание так настойчиво и неотвратимо, как лорд Морнайт. Я поймала его взгляд издалека и более ни на кого не смотрела, просто шла к нему под торжественную мелодию, как застигнутый бурей корабль следует к маяку.
Не пролегай дорожка этим же курсом, вышел бы конфуз.
Чем ближе я подходила, тем сильнее колотилось в груди. Всё время хотелось что-то поправить: краешек перчатки из тончайших кружев, задники новых туфель, диадему с розовой жемчужиной в центре. Хорошо хоть завитые волосы убраны назад — пряди перед лицом свели бы меня с ума.
Лорд Морнайт выглядел ожившим совершенством, и я хотела быть ему под стать.
Его глаза сверкали. Тёмно-багровый свадебный камзол оттенял их зелёный цвет и делал таким ярким, что даже не верилось. Он шёл ему куда больше привычной мрачности чёрного. Величественная осанка, благородные черты, а главное — то, с какой любовью он смотрел на меня. Был ли хоть у кого-то в этом мире жених прекраснее?
Наверное, так думают все невесты. Но сегодня очередь почувствовать себя особенной выпала мне.
Я остановилась в положенных трёх шагах от него, так близко и так далеко одновременно. Позади меня без промедления выстроились Эреза, Бетель, Тангиль и Лиам, позади жениха — леди Алистер, лорд Фицрой и женатая пара его дальних родственников.
