Последний заряд вышел таким бледным, что я решила закончить на этом. Огонёк исчез, поляна погрузилась в темноту, непроглядную после света. Я постояла, пока глаза не привыкли. Так, «огненную ловушку» сегодня отработала хорошо. А над «вихрем инферно» ещё нужно постараться. Этот закрут влево — какой-то ужас.

Возвращалась я глубоко за полночь, всегда следуя одним и тем же путём. Этот раз не стал исключением.

Мне нравились сплетения звуков и запахов ночного леса, перетекающего в сады. В безлунном небе сверкала яркая россыпь звёзд — голова кружится, если долго смотреть. Взойдя на высокий мост, я медленно ступала по камню, упиваясь этими мгновениями абсолютной свободы. Вдали от чужих глаз, среди безмолвия природы и плеска стремительно текущей внизу реки. Остановилась на середине, разглядывая видимые издалека огоньки главной башни.

Сбоку шевельнулась тень.

— А!

Я успеваю лишь коротко вскрикнуть. Чьи-то руки хватают под колени и опрокидывают в реку, я взмахиваю руками и переваливаюсь через ограду. Горсть огня слетает с пальцев, но всполох лишь задевает руку нападавшего. Его вскрик достигает слуха, а затем весь мир обрушивается в воду. Удар такой силы, что я глохну и слепну разом, в рот льётся ледяная вода, верх и низ меняются местами. Сознание меркнет в толще чёрной реки.

Вдох режет лёгкие так, словно их набили стеклом. Вода тоже умеет жечь не хуже огня. Кашель разрывает грудь в клочья. Я переворачиваюсь на живот, исторгаю из себя мутные илистые потоки, на зубах скрипит песок. Чей-то голос надо мной приказывает: «Дыши!» — и я вспоминаю, как это делать.

Захлёбываясь дыханием, я села в натёкшей луже. Сморщилась от мерзкого чувства: нос и горло будто изнутри ободрали наждаком. Сильные руки поддерживали под спину, не давая завалиться назад. Мыслями я ещё была там. Бесконечно тонула в равнодушном чреве реки, утаскивающей от берегов.

Когда вода и паника перестали застилать глаза, я уткнулась своему спасителю в плечо, всхлипывая от пережитого ужаса. Холодные пальцы скрюченными когтями вцепились в мокрую ткань камзола — не оторвать. Я не чувствовала никаких запахов, кроме вонючего ила, всё вдыхала и вдыхала, чая спрятаться в знакомом аромате: нагретое дерево, лавка пряностей, северный лес. Моё убежище, моя твёрдая земля под ногами.

— Шшш, всё хорошо. Всё позади.

Лорд Морнайт гладил мокрую голову, прижимал к себе, не давая упасть обратно в омут, полный слепого страха. Смерть была отвратительна. Заглянув в её уродливое лицо, я больше в этом не сомневалась.

— Вы вся дрожите… Идёмте, нужно согреть вас.

От его тела шло успокаивающее тепло, порождённое силой Игни, но этого было недостаточно. Когда я мёрзла на занятиях, он всегда заставлял греться самостоятельно, призывая живущую во мне силу.

Но сейчас даже не заикнулся об этом.

Просто взял на руки, словно ребёнка, которого нужно защитить. И отнёс в дом.

По дороге, пригревшись на плече, я мало-помалу пришла в себя. Даже узнала «Терракотовые холмы» раньше, чем оказалась внутри. Руки и ноги были ватные, совсем не слушались. К счастью, лорд Морнайт не собирался заставлять меня идти. Пронёс через гостиную, по лестнице, оставляя след из капель. Не спускал с рук, пока не добрался до спальни.

Волна силы прокатилась через комнату, весело затрещал огонь в большом камине. От одежды повалил пар. На вид просто. Но в действительности не всякий игнит мог так управлять температурой, чтобы одновременно испарить влагу и не дать ткани затлеть. Он уложил меня с величайшей осторожностью, словно фарфоровую куклу. Убрал прилипшие волосы с лица. Лоб саднил и пульсировал, горела правая щека — должно быть, там были ссадины.

— Можете говорить сейчас? Если не готовы, я…

— Я в порядке, — голос такой, словно и его ободрало о камни. — Давно хотела научиться нырять.

Я выдавила жалкую улыбку и закашлялась. Всё время казалось, что где-то на дне лёгких ещё осталась вода. В глаза словно песка насыпали, моргать было шершаво и неприятно. Я прикрыла веки, прислушалась к себе. Каждая поджилка тряслась так, что странно, отчего кровать не ходит подо мной ходуном.

— Раз вы уже шутите, значит и правда в порядке. Как это произошло? Только не говорите, чёрт подери, что вы правда учились нырять среди ночи!

Этот внезапный гневный рык заставил меня открыть глаза. Только сейчас я заметила, что лорд Морнайт сам бледен как смерть. Он раздражённым жестом рванул узел шейного платка, потерявшего форму от быстрой сушки. Сбросил испачканный камзол. Руки слегка дрожали.

— Не знаю, порадует ли мой ответ вас больше… Кто-то спихнул меня с моста.

Чёрные брови дёрнулись к переносице. Пристальный взгляд вдруг стал осязаемым: я почти чувствовала, как он скользит по мне.

— С моста за садами? Далеко же вас протащило… Подумать только, если бы я не ушёл сегодня пораньше… Если бы не заметил… — Он опустил лицо в ладони и с силой провёл, будто пытался стереть эту ночь. — Видели, кто это был? Может, слышали голос?

Спутанный клубок в голове мешал понять сразу, о чём это он. Стоило дёрнуть головой, как перед глазами всё плыло, к горлу подкатывала тошнота. Я сморщилась:

— Ага, да. Представился, пожелал удачи и визитную карточку в кармашек сунул перед тем, как отправить меня на дно. Я зарядила в него огнём, но по крику не понять даже, мужчина это или женщина. Кто-то достаточно сильный, чтобы поднять меня.

— Так себе примета, вы весите как пушинка, — буркнул он себе под нос. — Нападавший должен был знать, где и когда вас можно застигнуть врасплох. Никто за пределами Академии не мог устроить за вами слежку. У вас были с кем-то серьёзные конфликты?

Я перевернулась на бок, подсунула ладонь под щёку. Бездумно вцепилась в ткань покрывала, как в якорь. Серьёзные конфликты. Кто ненавидел меня так сильно, что был готов убить?

— Нарелия Фламберли пару раз пыталась оставить меня без последней рубашки. Это не фигура речи, если что. Искромсала мою одежду в лоскуты. Пришлось в ответ эээ… Подпалить ей пёрышки.

Лицо лорда Морнайта было очень красноречиво.

— Какого чё… Нет, какого дьявола я узнаю об этом только сейчас? Первый, кого вы должны ставить в известность о таких вещах, это я! Дарианна, я не представляю, как буду жить, если с вами что-то случится. Вернее, с вами уже случилось! Так что оставьте свою идиотскую привычку скрытничать и расскажите мне всё.

Я потупилась. Острый приступ вины сжал меня в точку. Отчаянье и решимость в словах лорда Морнайта были такими громкими, что их нельзя было проигнорировать.

— Тогда присаживайтесь поудобнее, что ли. Рассказ будет долгим. Однажды я пришла поглазеть на пожар…

Не пришлось тянуть себя за язык, слова вылетали сами собой. Я рассказала всё. Про нападение Дея Киннипера и получение силы Аэри. Про злую обиду Нарелии и её козни исподтишка. Про детство — сперва в приюте у святилища, а потом в вечных побегах от неудач, которые и привели меня сюда.

Длинная получилась речь и спутанная притом, но лорд Морнайт внимательно слушал, не упуская деталей.

— Понимаю, что у вас не было причин доверять мне сразу же. Но надеюсь, что сейчас ваше мнение изменилось.

Мужчина потёр щёку, раздумывая. Когда он уходил в глубокие мысли, огонь в камине чуть успокаивался. Будто питомец, не желающий помешать.

— Дей Киннипер — наша главная проблема на сегодня. Вы опасны для него не меньше, чем он для вас. Может, даже больше. Если раскроется, до чего он опустился, то позор покроет не только его самого, но и всю семью.

— Думает, это он меня?..

— У него был и мотив, и возможность. Как же всё неудачно… — Мужчина выпрямился в кресле. Он выглядел так, словно только что принял какое-то решение, быстро заговорил: — Пока у него есть поддержка семьи, а у вас — ничего, за лордом Киннипером остаётся первый ход. Даже моё поручительство тут не подмога. Суд с лёгкостью вывернет дело так, что знатный лорд окажется жертвой, а девушка без фамилии — преступницей. И ложь о происхождении усугубит дело. Иное решение стало бы прецедентом, которого не допустит ни один судья. Этого преимущества мы должны лишить его. Лишить веса семьи.