— Не верю… Очень красиво.

— Вода не желает тебе зла. Она вообще ничего не желает, — добавляет он, переводя взгляд на меня. — Нет нужды её бояться.

Мы немного постояли молча. Удивительное зрелище! Я бы могла разглядывать вечно эти краски, но тут колокол башни напомнил, что время неумолимо.

— Ох, боюсь, мне нужно идти, — с сожалением протянула я. — Лорд-декан устроит мне головомойку, если опоздаю на урок изящной словесности.

Тангиль умудрился одновременно огорчиться моему уходу и развеселиться от сказанного. Пожалуй, не стоит использовать слово «головомойка», не то эффективность уроков будет поставлена под сомнение.

Попрощавшись, я прямой дорогой устремилась к «Терракотовым холмам». Вышагивая по дорожкам и траве, которая всё ещё радовала зеленью стараниями территов, я всё пыталась ухватить мысль. Непоседливой мышью та вилась в голове, выскальзывала, стоило зацепить кончик хвоста. Сказанные Тангилем слова отчего-то раздражали.

И лишь переступая порог, я пережила момент настоящего озарения. Так и остановилась с занесённой для шага ногой.

Вот же оно. Лежит и ждёт, когда возьмут.

Уже знаю, что скажу лорду Морнайту, когда поднимусь в кабинет.

Круглое зеркало в передней отразило улыбку предвкушения. Сейчас я напоминала себе ведьмочку Мэлли с лубочных картинок — ту, что добивается своего в каждой сказке.

— Мы должны поехать в поместье Триккроу вместе, — провозгласила я, едва распахнула дверь рабочего кабинета. — И тогда доберёмся до их реликвии. Вернее, добираться буду я, а вы отвлечёте внимание.

Лорд Морнайт, отчего-то, был не в восторге.

— Рановато вам присутствовать на подобных… сборищах, — только и сказал он. — Я и сам собирался игнорировать приглашение.

— Что, простите? Сомневаетесь в том, что я достаточно взрослая?

Хмурое лицо мужчины на секунду разгладилось:

— Ни в коей мере, Дарианна. Я говорил не о возрасте. Свет — ничто иное, как гнездо змей в кружевах и позолоте. А вы сейчас особенно уязвимы.

От его слов веяло теплом. На мгновение позволила себе погреться в нём, понежиться разомлевшей кошкой. Очень приятно, что за меня переживают, но решимость действовать от этого ничуть не угасла.

— Не думаю, что кто-то станет меня топить посреди званого вечера, — сказала я, придвигая кресло поближе к столу. — Разве не вы говорили, что я должна что-то придумать? Вот я и придумала.

— Воистину, язык мой — враг мой… — пробормотал лорд Морнайт под нос. — А впрочем… — Он потёр подбородок с задумчивым видом. Перевёл взгляд на меня, будто оценивал что-то. И кивнул: — Не обращайте внимания на моё ворчание, Дарианна. В это время года я всегда… А, не суть. Вы правы в том, что не желаете упустить возможность. Думаю, лучшего случая проникнуть в имение Триккроу нам не представится, а саму реликвию не вывозили из него уже больше сотни лет.

Не успела я обрадоваться, как он вдруг посуровел. Глаза под соболиными бровями вспыхнули недобрым огнём:

— Будьте готовы к тому, что привлечёте много внимания. И не всё оно порадует душу. У нас есть несколько дней, чтобы подготовить соответствующий туалет, пришлю к вам портную. И чтобы вы не наделали шума своими острыми словечками, самое время вернуться к нашим занятиям.

И было так.

Если прежние нагрузки я считала просто докучливыми, то нынешние вызывали желание перемахнуть через забор Академии и скрыться в лесах. Открылся сезон, адепты проводили выходные в театрах и на балах. Бетель звала прогуляться по осенней ярмарке, посмотреть на актёров и полакомиться орешками в меду. Ужасно хотелось пойти с ней, но на увеселения не оставалось времени.

Я училась горделиво и плавно ходить, говорить без грубых просторечий, вести беседу и пользоваться столовыми приборами. Всю ту премудрость, которой предполагалось обучать в течение года, лорд Морнайт запихнул мне в голову за несколько дней. А ведь и обычные занятия никто не отменял.

Полное ощущение, что меня выжали как лимон. И бледность какая-то повышенная… Дамочки у Триккроу решат, что у меня чахотка. Хорошо хоть платье готово — всё ж меньше головной боли.

Лорд-декан снова оплатил расходы из своего кармана. Я-то поначалу думала, что он ссужает мне те деньги, которые выделяла Академия. Но случайно выяснила, что подобное не практикуется. Да моего появления в этих стенах в этом не было нужды.

О возврате потраченного он ничего не говорил. Но я так привыкла ждать подвоха от всех и каждого, что не могла так просто отпустить эту мысль.

Быть кому-то обязанной — тяжкий груз. Живёшь в ожидании, что долг вот-вот попросят вернуть.

Не хочу думать, что он как-то решил меня использовать. Кто угодно, но только не он. Не похож лорд Морнайт на такого человека.

То, как лорд-декан временами смотрел на меня… Будто его глаза могли сказать то, о чём молчали уста.

Думать об этом было неловко. Казалось, что кто-то может подслушать, что происходит у меня в голове.

Я представила себе лицо Нарелии, случись ей подсмотреть эту мысль, и расхохоталась на всю комнату. Сунула лицо в подушки. Да уж, что только не приходит в голову от усталости.

Мне хорошо знакомы пределы бедности, они просты и понятны каждому: если у тебя нет ни еды, ни крова, ни обуви — это и есть предел. Больше терять уже нечего. А вот есть ли пределы у богатства…

Ограда вокруг поместья Триккроу сверкала позолотой в последних лучах закатного солнца. Я глазам своим не поверила, так и прилипла к окошку кареты. Потом спохватилась, бросила взгляд на лорда-декана — тот не стал смеяться, только покачал головой. Держи себя в руках, подумала я, пока мы катили через парк. Если так потратились на простой забор, внутри ожидает нечто безумное.

Так и вышло.

Я подобрала шлейф платья и вылезла из экипажа. Портная расстаралась на славу: кремовый шёлк ниспадал красивыми складками, ткань колыхалась при каждом шаге. Мне очень нравилось это ощущение, но наступить на подол и порвать было страшно.

Со ступеней поместья сбегала ковровая дорожка, чтобы гости не запачкали подошвы несуществующей пылью. Двор едва ли не блестел от чистоты, словно каждую плитку оттёрли вручную. У входа ярко горели фонари с целыми гроздьями люминов. «Мы сильны и богаты! — буквально кричало всё вокруг. — Можем себе позволить».

Высокие, словно в храме, двери стояли распахнутыми. Оробев, я с благодарностью ухватилась за локоть лорда Морнайта. Ну и ну. Неужели они правда живут в этом огромном доме? Если пытаться разглядеть чердак, шея заболит. Она и так слегка ныла под весом тяжёлого узла волос, в который верная Лия напихала целую клумбу. Пряди у лица всё время хотелось поправить, без зеркала казалось, что их мягкие волны не на своём месте.

Должно быть, неуверенность отразилась на лице, потому что лорд-декан быстро шепнул на ухо:

— Они такие же люди, как и вы. Ничего не бойтесь.

Я сжала его руку через ткань. Кажется, то же самое говорил Тангиль на пиру в честь начала учебного года.

Да.

А сразу после этого Нарелия подпалила мой рукав.

В громадный холл легко бы влезла городская ратуша. Все мои внутренние усилия уходили на то, чтобы не распахнуть рот самым простецким образом. Подумать только, по высоченным потолкам шла роспись! Облака и херувимы, какие-то воины на долгогривых конях, золотые вороны с огненными цветами… Не представляю, сколько заплатили этим заносчивым художникам, чтобы они согласились месяцами болтаться между небом и землёй.

Люминов в люстру натыкали так много, что в холле было светло как днём. Едва мы оказались под сводами этого невероятного дома, как дворецкий громогласно оповестил всех:

— Лорд Маркус Морнайт, эсквайр и леди Дарианна Шасоваж!

Я вздрогнула и отпустила шлейф.

Гостей лично встречали хозяева дома. Наряд леди Триккроу переливался рубиновыми оттенками, массивная брошь у плеча удерживала длиннющие белоснежные перья. Такие же колыхались в её золотистой причёске всякий раз, как она двигала головой. Почему-то именно перья сразили меня наповал. Что за птица сложила голову ради них?