Борис глянул по сторонам — ни души. Он вытащил из кармана «ТТ» и вручил девушке. Ольга взвесила оружие на ладони.

— Я верю вам, — кивнула она.

Градов спрятал пистолет.

— Хорошо, что верите. Теперь насущная проблема: как нам быть? Прежде всего, нам нужна квартира.

— А квартира вашего друга?

— Там опасно. Рано или поздно они…

— Да, но у меня и того нет.

— Разве у вас нет друзей, которые могли бы…

— Пустить нас на постой? Есть, конечно. Но я ни за что не стану подвергать их риску. Вы и я — живые мишени. И если нам суждено умереть, зачем прихватывать с собой попутчиков?

Борис пристально посмотрел на Иллерецкую.

— Неплохо сказано.

— Так что, идем?

— Пошли. Но мне ужасно надоело метро. Деньги на такси у тебя есть? Тут недалеко, много не надо.

— Мы перешли на «ты»? — улыбнулась девушка.

— Почему бы и нет? Или две живые мишени не обойдутся без церемоний?

Иллерецкая снова улыбнулась.

— О'кей, ди-джей.

— Никогда не называй меня так.

— Договорились. А деньги есть.

Они поймали такси и вскоре подкатили к дому Андрея Мезенцева.

— Я пойду первым, — заявил Борис.

Ольга заглянула в его глаза и кивнула. С пистолетом в руке Борис поднялся по лестнице. Позвонил несколько раз, открыл дверь и быстро обошел комнаты, готовый стрелять при первом же подозрительном шорохе.

Убедившись, что все в порядке, он выглянул на площадку и позвал:

— Оля! Заходи!

Девушка взбежала по ступенькам.

— А здесь уютно, — заметила она, оглядевшись.

— Так же уютно, как у чертей на сковородке, — скривился Борис. — Только под нашей сковородкой еще не развели костер.

— Не паникуй. — Ольга прошла в кухню и занялась досмотром холодильника и шкафов. — Фу, везде одни консервы. Но я могла бы пожарить картошку.

— Ты умеешь?

— А что тут уметь? Бери нож…

— Погоди, — Борис подсел к столу, — мы потеряем лишний час, а значит, подарим его им.

— Ты собираешься предпринять что-то немедленно?

— Если бы я знал что…

Иллерецкая открыла банку консервов, окончательно похоронив идею о картошке.

— Проголодалась, — извиняющимся тоном сказала она. — Борис, а где твоя знаменитая дискета?

— Со мной. Она всегда со мной.

— Ты не пробовал подбирать пароль?

— Подбирать? — удивился Борис. — Знаешь, если миллиард обезьян будут колотить по клавишам пишущих машинок миллиард лет, одна из них напишет «Войну и мир». Жаль, что мы не можем столько ждать.

— Да, но нам не нужна «Война и мир», нужно только слово… В какой директории находился этот файл?

— «Египет».

— Так и попробуй слово «Египет».

Борис вытащил дискету из кармана рубашки, покрутил ее в руках.

— Ты думаешь, так просто? Тоже мне, секрет… Отставив банку, Иллерецкая водрузила локти на стол и подперла ладонями щеки.

— Но ведь надо попытаться. Любопытно, с какой целью профессор закрыл файл? Предполагал, что информацию могут похитить?

— Не обязательно. Может быть, он сделал какое-то открытие, от которого прыгал до потолка, и не хотел, чтобы до поры до времени в файл кто-то заглядывал. Да и вряд ли профессор рассчитывал вечно хранить файл на винчестере. Потом он перенес бы его на дискету, чтобы как-то воспользоваться им, вот и позаботился заранее. Мало ли что. Коллеги там, соперничество, научный приоритет.

— Зачем твоему Беку научное открытие? Нет, тут что-то другое.

Борис поднялся и направился в комнату. Иллерецкая последовала за ним. Включив компьютер, Борис вставил дискету и ввел с клавиатуры слово «Египет» в английской орфографии, потом в русской.

— Неправильно, — вздохнула девушка.

— Разумеется.

— Попробуй его фамилию.

— Подожди, как это будет… — Борис взял авторучку и нацарапал на старой газете «KALUZHSKY», затем набрал на клавиатуре. — Не получается. Теперь по-русски… Снова ноль. Да нет, Оля, ерунда все это. Ты хорошо разбираешься в компьютерных делах?

— Увлекалась одно время в институте, но многое забыла. Да и устарели порядком мои знания.

— Скажи, а пароль можно как-нибудь обойти? Существует в принципе такой способ?

Иллерецкая размышляла с полминуты.

— Ну, думаю, если только… Ведь число знаков в пароле, а значит, и число их комбинаций ограниченно, так? И если перебрать все…

— Миллиард обезьян миллиард лет?

— Да, вручную. А на суперкомпьютере со специальной программой? А может, и другие способы есть. Но не у нас с тобой. Наверное, если бы дискета попала к людям, у которых…

Ее прервал звонок в дверь. Ольга и Борис на мгновение окаменели. Рука Градова потянулась к пистолету.

— Кто это? — шепнула Ольга.

— Мезенцев отдал мне свой ключ. Не знаю, есть ли у него запасной. Вдруг он возвратился раньше? Я спрошу.

— А если это не он?

Градов выхватил дискету из дисковода, сунул в карман джинсов Иллерецкой.

— Быстро на кухню, открой окно. Справа — пожарная лестница. В случае чего сразу делай ноги. Место встречи — у памятника Маяковскому, каждый день в десять утра. Ночуй где хочешь, хоть в парке, хоть на вокзале, но не дома. Все поняла?

— Я без тебя не уйду.

— Со мной все будет в порядке. Бегом на кухню!

Звонок повторился — долгий, настойчивый. Затем прозвучали три коротких звонка, три длинных и снова три коротких. Сигнал бедствия, SOS?!

Подтолкнув девушку в сторону кухни, Борис выбрался в прихожую, прижимаясь к стене, — еще засадят автоматную очередь через дверь. Едва ли люди Бека станут его убивать, но ведь неизвестно, кто там за дверью.

— Кто?! — выкрикнул Борис фальцетом.

К его крайнему изумлению, послышался женский голос.

— Мне нужно видеть Ольгу Иллерецкую. Я знаю, что она здесь.

— А зачем вам Ольга?

— Вы поймете, как только откроете дверь.

— Я не открою.

— Это я убила киллера в Варсонофьевском. А вы спасли меня на даче Калужского, спрятали в сарае. Потом заходили туда перед приездом милиции. Вы сказали «я сматываю удочки»…

— Верно! — выпалил Борис. — Это вы…

— Открывайте же!

— Вы одна? — Борису пришло в голову, что девушку могли схватить боевики Бека и теперь используют как отмычку. А не хитрость ли все это, не с ними ли она, не их ли шпионка? Нет, тогда не убежала бы от Бориса на даче.

— Если я скажу, что одна, вы поверите? Не заставляйте меня торчать на площадке!

«Действительно, — подумал Борис, — любые ее слова — не доказательство. Не спуститься ли во двор по пожарной лестнице? Обогнуть дом, разведать обстановку у подъезда… Но пожарная лестница хороша для бегства, да и то если они не поставили возле нее пост. Пользоваться ею для рекогносцировки рискованно, увидят соседи — вызовут милицию. Только этого не хватает для полного счастья».

Борис бесшумно открыл замок и отступил в комнату. Стискивая рукоятку нацеленного на дверь пистолета, он крикнул:

— Входите!

Дверь распахнулась. В прихожую вошла девушка с большой сумкой. Она была одна, и Борис опустил пистолет.

Он был подготовлен к тому, что увидит, и все же не мог не поразиться абсолютному сходству вошедшей с Ольгой Иллерецкой.

В проеме кухонной двери появилась Ольга.

— Здравствуй, сестра, — сказала гостья.

— Это невозможно, — прошептала в изумлении Ольга. — Да, вот теперь я понимаю тебя, Борис…

— Меня зовут Таня, — представилась девушка, запирая дверь. — А вы Борис, очень приятно.

— Таня Иллерецкая?

— Ну… — Девушка замялась. — В каком-то смысле.

— Что это значит?

— Я устала, хочу отдохнуть. — Она поставила на пол сумку, в которой что-то глухо звякнуло, прошла в комнату и села на диван.

— Но Таня… — пробормотала Ольга, еще не оправившаяся от потрясения. — У меня нет и не может быть никаких сестер. Борис рассказал мне, как перепутал нас, и я предполагала, что мы… похожи, да, очень похожи, но это… Вы — зеркальное отражение.

— Более того, — сказала Таня, — у нас одинаковые отпечатки пальцев.