Как только началась операция, Герман отошёл подальше, чтобы не отвлекать. Слишком ответственное дело, чтобы оказывать моральную поддержку. Всё-таки на мозгах операция — тут дружеская поддержка «доктора» будет скорее во вред.

Несколько часов прошли в тишине. Лежнев, как ни старался изображать беспечность и пофигизм, на самом деле дико нервничал. Причём переживал больше из-за Тианы — представлял, как ей будет паршиво, если всё пройдёт неудачно.

Кусто тоже явно был не в своей тарелке. Правда, за своего пилота он не переживал — его уверенность в способности Тианы справиться с любой задачей была абсолютно. Зато теперь ликс опасался, что его тоже кто-нибудь может вот так отрезать от управления собственным телом и оставить в состоянии полной беспомощности.

— Не понимаю, чего ты переживаешь? — возмущался Герман. — Ты же говорил, что у тебя мозг распределён по всему телу, и если какая-то часть будет повреждена, то просто отрастёт. Я вот не понимаю, как вообще такое существо как ты, можно отрезать от управления своим телом!

Про то, что до недавнего времени Лежнев и в отношении людей считал такое невозможным, парень предпочёл умолчать.

— А вдруг можно?! — недоверчиво переспросил Кусто. — Ты ведь не можешь знать наверняка, как и я. Не хочу, чтобы такое произошло. Мне кажется, это участь хуже смерти.

— Блин, дружище, — фыркнул Герман. — Ты регулярно испытываешь это на своём опыте. И по-моему, совершенно не переживаешь на этот счёт! Откуда вообще такая фобия у существа, которое во время слияния находится на положении наблюдателя и никак не влияет на то, что делает его тело? Ну, или влияет в минимальных пределах.

— Эээ. — Кажется, Кусто в самом деле забыл об этой маленькой особенности пилотирования. — Но это же Тиана! Это совсем другое дело!

— Согласен, — кивнул Лежнев. — Но тем не менее, не думаю, что ты сойдёшь с ума, если это будет кто-то другой. А там мы с Тианой что-нибудь придумаем и тебя вызволим.

— Хорошо, ты меня успокоил, — изобразил вздох тихоход.

Так и проболтали все несколько часов обо всякой ерунде. Зато, когда Кусто сообщил, что операция уже заканчивается, Герман был уже практически спокоен. На последнем этапе, когда всё было уже завершено, Анта пришлось лишить сознания. Приводить в себя сразу нельзя, так что ждать окончательного результата стали вдвоём. Тиана, он это видел, ужасно нервничала, хотя в целом операция вроде бы прошла успешно, и мужчина до последнего оставался в сознании.

— Он действительно сопротивлялся, — объясняла девушка. — Имплант, я имею ввиду. Пришлось отсекать ему сначала питание, а потом уже проводить основную операцию. Такой ужас! Впрочем, принцип действия точно такой же, как у наших симбионтов. Ты знаешь, если не обращать внимания на тот факт, что симбионт — биологический, а имплант — технический, я бы решила, что их произвели в одной лаборатории. Слишком много общего.

— Один народ по факту, — пожал плечами Лежнев. — Чего удивительного? Они думают так же, как и вы. Да и любая технология, я так понимаю, тайной надолго не остаётся. Вполне возможно, кто-то из киннаров увидел и повторил своими методами когда-то. Или наоборот, технофанатики…

— И всё-таки странно… начала было Тиана, но тут капсула запищала, сигнализируя о пробуждении пациента.

И Герман и Тиана бросились смотреть.

Ант открыл глаза, посмотрел на склонившуюся над ним парочку, и пробормотал:

— Выглядите как дети, склонившиеся над папашей на смертном одре. Которые ждут, когда уже можно начинать наследство делить.

Одно удовольствие было взглянуть на лицо Тианы, когда старый Ант заговорил. Смесь из гордости, облегчения, удовольствия от хорошо проделанной работы… Герман даже залюбовался.

— Давай, поднимайся, нечего капсулу занимать! — велел парень.

Ант поднялся из капсулы, и удивлённо охнул.

— Вот это да! — восхитился мужчина. — Будто лет десять сбросил!

— Вообще-то гораздо больше, — обиделась Тиана. — Такое ощущение, что у вас медицина вообще неразвита! Как у Германа на родине! Столько мелких болячек!

Ант поприседал, покрутил шеей, ещё раз удивлённо покачал головой.

— Имплант-то удалось вытащить?

— Конечно!

— Вот и ладно! Тогда давай Дара вытаскивай. И остальных инженеров, если получится. Или подожди, сколько времени прошло?! — Мужчина видимо попытался обратиться к внутреннему интерфейсу, чертыхнулся.

— Четыре часа, — объяснила Тиана. — Пришлось попотеть. Но теперь будет легче — капсула записала процесс операции, так что с другими пациентами уже не потребуется такого контроля. И сама операция займёт вдвое меньше времени!

Ант поднял глаза вверх, подсчитывая время.

— Да, сдаётся мне, всех заразившихся мы капсулой будем долго вытаскивать. Конвейер не устроишь. В общем, начинай с Дара, он на корабле лучше всего ориентируется, а сразу вслед за ним — кого-то ещё из местных. А дальше уже решим, что делать. Там, на астероиде, подавляющее большинство с имплантами. Всех через капсулу не протащишь… надо как-то своими средствами лечить.

— Мы ещё не узнали, согласен ли Дар на операцию, — педантично напомнила Тиана.

Ант только рукой махнул:

— Дураком надо быть, чтобы не согласиться. А среди инженеров у нас дураков нет.

И оказался прав. Процесс общения с лишённым возможности пользоваться своим телом мужчиной получился замороченный, но просигнализировал он совершенно точно: хочет избавиться от импланта несмотря на риски.

Ещё два часа пролетело гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Бедный Дар, правда, далеко не сразу оказался готов к общению — сначала, минут пять, он просто матерился, потом ещё какое-то время объяснял неизвестно кому, что он сделает с идиотскими экспериментаторами, которые ухитрились вместо удобного автопилота создать хрень, которая делает из человека зомби.

— Автопилот?! — Герман выхватил знакомое слово.

— А, — махнул рукой инженер. — Работы в авральном режиме последние два года. И всё равно медленно дело продвигается. Не успеваем. Ещё с планеты всё время подгоняют: «Быстрее, быстрее! Мы не успеем! Метрополия давит всё сильнее!» Ну, кому-то из умников пришла в голову мысль, что простые, неквалифицированые работы можно делать даже во сне. Тело-то не сильно устаёт, главное — мозги. Ну и решили приспособить имплант, чтобы, значит, днём делать что-то осмысленное, а на ночь ставить себя на автопилот. Типа записываешь последовательность действий, плюс прописываешь какие-то дополнительные условия, которые срабатывают при определённых событиях, плюс ещё условия на экстренную побудку, и вот тупой биоробот готов. Идеально! Нормальных-то роботов у нас уже тоже полно, но тут, понимаешь, планировалось, что со временем во сне будут так же использоваться некоторые участки мозга, отчего чем дальше, тем более квалифицированную работу они смогут выполнять. Понятно, да? Как-то у них эта пакость из-под контроля вышла, да ещё и распространяется теперь как вирус! Мммать! Знали б вы, как это ужасно! Я ж всё видел, всё чувствовал, а ничего сделать не мог! И строчки логов перед глазами! Битых! Урррроды, блин! Сто раз им все говорили — не лезьте в мозги! «Нет, мы же аккуратно! Не в ущерб основной задаче! В качестве факультатива!» Идиоты, тупые идиоты!

В принципе, причина случившегося была уже понятна. Оставалось только выяснить, можно ли с этим что-нибудь сделать.

— Слушай, Дар, — тихим, вкрадчивым голосом спросил Ант. — Я не спрашиваю, почему ты этот проект не закрыл сразу, как только о нём узнал. Я даже не спрашиваю, почему о нём ничего не было в отчётах. Сейчас меня интересует только одно: кто может это остановить?!

Инженер даже голову в плечи втянул. Анта он заметил только что, и теперь старательно не смотрел в сторону начальника. Видимо почувствовал едва сдерживаемое бешенство в голосе местного верховного главнокомандующего.

— Марик и Клей нужны, — быстро ответил мужчина. — Это они с этой идеей носились.