Бек приказал раздобыть наиподробнейшую карту Подмосковья, захватывающую Калужскую область. Ее расстелили на огромном дубовом столе и отмечали зафиксированные передвижения «жигулей».

— Последний контакт вот здесь. — Бек поставил карандашную точку на окраине Протвино, повел линию по проселочной дороге и с раздражением бросил карандаш на карту. — А дальше машина будто на молекулы разлетелась! Черт возьми, «жигули» не иголка. Ее утопили? Спрятали в лесу?

— В лесу? — Кондратьев взял карандаш. — В лесу… Подождите-ка. Эта дорога ведет, судя по карте, в Высокиничи…

— Двадцать пять километров от Протвино, — сказал Градов.

— Ну да. И здесь должно быть ответвление, а оно на карте не показано.

— Какое ответвление? — спросил Бек.

— Вот тут, на девятом километре. Ветхий мостик через Протву — не знаю, цел ли он до сих пор, — а за ним старый лесной проселок, совершенно заросший.

— Что за дорога? — Бек склонился над картой.

— Местные жители, — проговорил Кондратьев, — прозвали этот район Бермудским треугольником. Вершины треугольника — Таруса, Детчино и Высокиничи. Внутри, примерно на равном расстоянии от них — исток реки Суходрев. И вот где-то возле этого истока что-то было…

— Замечательно, — поморщился Генрих Рудольфович. — Что-то где-то было… А конкретнее нельзя?

— Так я не знаю конкретнее, — сконфуженно ответил Кондратьев. — При застое… Коммунизме… В общем, в те годы тут находилась закрытая зона, секретный объект. Может, охотничий домик для местной или московской верхушки, а может, и покруче что. Слухи ходили самые жуткие. Будто бы там окопались спецслужбы и туда привозили людей… Для чего? Ну, не хочу сплетни повторять. Но сейчас там все заброшено, хотя какие-то строения остались. Деревенские туда не ходят, боятся. Суеверный страх.

— Дом Страдания, — вымолвил Борис.

— Что? — обернулся к нему Бек.

— Роман Уэллса, — пояснил Градов. — «Остров доктора Моро». Ученый-маньяк мучил живых существ в Доме Страдания. Потом доктор Моро погиб, а дом сгорел, но и развалины по-прежнему внушали ужас.

— Так… Страдания или нет, а присмотреться к этому Бермудскому треугольнику надо, — решил Генрих Рудольфович. — Раз люди боятся, там удобно прятаться.

— Когда поедем? — Борис взял новую сигарету, он курил без перерыва.

— Чтобы быть там к вечеру, между десятью и одиннадцатью часами, когда сумерки, но еще не темно. С собой — аппаратура ночного видения, инфракрасные бинокли, оружие с приспособлениями для прицеливания в темноте. Рации не надо — они могут слушать.

— Они? — Борис нахмурился. — Да, конечно… Олю увез как будто один человек, но сколько их всего…

— Мы не знаем, — закончил Бек.

— А что мы вообще знаем о похищении?

— Мало… И это малое не радует. Личные качества того парня — хладнокровие, дерзость. Явно очень опасный тип. Но еще хуже то, как подготовлена операция. Нужно было заранее изготовить фальшивые паспорта и номера для машины — раз. Как-то узнать о квартире Мезенцева — два… Одиночка? Не похоже.

— Имеет отношение к спецслужбам? — предположил Борис.

— Скорее, имел в прошлом, — сказал Кондратьев.

— Почему вы так думаете?

— Потому что его работа отдает смесью профессионализма и кустарщины. Зачем действующим спецслужбам эта канитель с паспортами, номерами? Будь это спецслужбы, мы никогда не услышали бы об Иллерецкой от сержанта ГИБДД.

— Резонно, — обронил Бек. — Борис, что-то не так?

— А? — Борис вздрогнул, и пепел упал с его сигареты. — Да… Показания той женщины. По ее словам, Оля сама села в машину. А сержант Петров видел, как она…

— Возможно, похититель ввел ей какой-то наркотик, подавляющий волю.

— Да, и ее могут накачивать еще черт-те чем… А мы будем ждать до вечера…

— Вечером безопаснее. Нам надо соблюдать осторожность.

— Вы едете с нами? — Борис взглянул на крестного отца.

— Я староват для работы в поле, — устало произнес Генрих Рудольфович. — А моих лучших людей вы с вашей Иллерецкой перебили. Могу выделить двоих, на которых смело можно положиться.

— Двоих дам и я, — сказал Кондратьев.

— Со мной пятеро, — подытожил Борис.

— Шестеро, — поправил полковник. — Я имел в виду — двое плюс я сам.

— Не так мало.

— Для разведки достаточно.

— Разведки? А если они там?

— Ну, тогда…

— Тогда, Борис, — предостерег Генрих Рудольфович, — не вздумайте поддаться эмоциям и во всем слушайтесь полковника Кондратьева. При необходимости подключим еще людей.

В гараже Бека были выбраны две неброские машины, серые «восьмерки». Вооружение группы из шести человек составляли итальянские укороченные штурмовые винтовки «Беретта SC/90S» — удобное и надежное оружие. Кроме штурмовых винтовок, у всех имелись американские штык-ножи «М 9» с приспособлениями для перекусывания проволоки. Учитывалась и возможность действий в стесненных условиях, когда основное оружие окажется малоэффективным из-за размера и веса или недоступным. Поэтому в нательных кобурах находились небольшие пистолеты «стил сити армз» 22-го калибра.

Помимо того, в брезентовых подсумках лежали специальные очки, концентрирующие слабый свет и резко повышающие способность к ориентировке при низкой освещенности. Борис уже примерял их поверх своих очков — держались как влитые. В подсумки также были уложены спецназовские индивидуальные аптечки, обычные и инфракрасные бинокли, ручные гранаты и запасные магазины для винтовок (с патронами, снабженными зажигательно-трассирующими пулями). Такие пули оставляли за собой в полете светящийся след, что было немаловажно при ночной корректировке огня.

Перед выездом все надели бронежилеты и камуфляжные комбинезоны, нанесли на лица пятна грима. Попрыгали — ничто не брякает, не звенит.

Чтобы обеспечить зеленую улицу и избежать неприятностей с автоинспекцией, Кондратьев и Бек употребили все свое влияние. Серыми кометами машины с тонированными стеклами проносились мимо постов ГИБДД.

В двадцать один час пятьдесят минут миновали Протвино, двигаясь по маршруту белых «жигулей». Через девять километров проселочной дороги первая «восьмерка», где находился и Борис, остановилась у прогнившего деревянного моста.

— Что будем делать? — спросил боевик Бека по имени Олег, сидевший за рулем. — Рискнем или…

— Они же проехали, — сказал один из милиционеров Кондратьева, Стас.

— Мы этого не знаем, — возразил Олег. — А если и проехали, их было двое в машине. А нас трое, и на нас тонны железа. Надо посоветоваться.

Он подошел ко второй машине, посовещался с Кондратьевым. Было принято решение идти дальше пешком. Машины подогнали к самой воде, укрыв их на берегу в зарослях кустарника, двинулись по мосту цепочкой. Впереди шел Игорь, второй боевик Бека, под ним-то и провалилась гнилая доска. Он едва не упал в воду.

— Добро пожаловать в Бермудский треугольник, — усмехнулся второй милиционер, Владимир. — Если кто-то скажет мне, что здесь проехала машина…

Вместо ответа Олег указал на свежий излом покосившейся опоры перил. На другой стороне перила были частично снесены. Это походило на результат зигзагообразного маневра автомобиля, огибавшего ветхий настил в центре.

За мостом заросшая колея вела в чащу угрюмого леса. Полковник обратил внимание остальных на примятую колесами траву.

— Кто-то тут точно проезжал недавно, — произнес он. — Я удивлюсь, если это не та машина, которую мы ищем.

В лесу было значительно темнее, чем на открытом пространстве. Все надели очки и словно оказались в совершенно ином месте, залитом ярким зеленоватым светом. К этому надо было привыкнуть.

Вскоре они наткнулись на ржавую металлическую сетку, уходившую в лес направо и налево. Высокие стойки оплетала вверху колючая проволока — там, где еще не рассыпалась от коррозии. Колея пролегала через распахнутые настежь, погнутые решетчатые ворота. К створке была прикручена фанерная табличка с полустертыми буквами: