Воин из рода Гваренском, потомок великого полководца и бойца времен самого Горваса Первого, сражался за свою долгую жизнь даже с Бедствиями. И все же Рой — не тот монстр, которого можно запросто отнести в какую-то категорию.

Барьер над городом, заложенный в Эпоху Порядка, не считал этих монстров угрозой уровня Бедствия. Но на деле Лимар понимал, что сейчас у них на пороге стоит Катастрофа. Организованный и сплоченный, этот единый фронт насекомых с общей ментальной сетью мог бы разрушить столицу и в лучшие времена.

Лишь то, как удачно складывались обстоятельства да неопытность самого лидера Роя позволяли защитникам удерживать город.

«И почему они никогда не договаривают до конца?..»

Выругавшись про себя, Лимар опять ощутил укол в свою душу. Хаос снова молчит.

А с высоты Регент Роя смотрел, как в городе начинают полыхать пожары, как кровь течет по улицам, как гвардейцев теснят со стены. Огонь стал распространяться по столице — медленно, но верно.

Вид пламени, пожирающего все вокруг, заставил душу этого бола колебаться.

Месть. Ненависть. Кто-то считает, что они — холод и расчет. Но когда их ведет еще одно чувство, столь неудержимое и страстное, нет большего костра, чем их палящая смесь.

Быть может, если бы все осталось как есть, если бы лидер отвернулся от города, история сложилась бы иначе. Но взор покрытого живым доспехом бола обратился на стену.

Ауфиль Лавьен сражалась как никогда яростно — меч ее пронзал плоть монстров точно и быстро. Дерек Лавьен прикрывал свою супругу, одновременно ощущая и дикий страх за нее, и огромную гордость, и нежность. Он вспомнил, как та победила его на дуэли, и с тех пор у эльфа не выходило отвести от нее взгляд. Грим Лавьен не имел большого боевого опыта, но сражался изо всех сил.

— Осторожно! — младший из семейства заметил, как по стене взбираются лютоволки. Три огромных тела, покрытых серовато-серебристым мехом, с фиолетовыми прожилками под ним, стремительно поднимались все выше. Правильнее было бы оповестить офицера… Но юноша не стражник. Он просто хотел защитить близких.

В наступившем мраке ночи темную кожу Ауфиль стало не так хорошо видно. Используя это, попутно отбиваясь от прочих монстров, она хотела отойти подальше и затаиться для засады на непрошенных гостей. Лютоволки — существа, крепнущие в присутствии друг друга. И сейчас, когда их трое, даже великаны им не помеха.

Твари обратили полные ненависти глаза на бола поблизости. Каждый бросился на какую-то жертву, и один из них выбрал для себя скрывшуюся эльфийку.

— Мама! — Грим рванул на помощь, несмотря на свою скромную силу.

Дерек кинулся к жене, чтобы пронзить монстра, повалившего ее, верным клинком — но упал, стоило вытянутому телу голодного волколака навалиться на эльфа из-за стены. Держать позиции становилось все труднее, а потери росли пугающе быстро.

Вот лапы лютоволка прижали Ауфиль к земле. Раскрытая пасть с белоснежными зубами стремительно приближалась к тонкой шее. Эльфийка смогла лишь слегка приподнять свой меч и направить его на тело монстра. Подобного хватило на пару мгновений, пока лютоволк не вытащил металл из кровоточащей плоти и не скинул клинок за стену. С угрожающим рычанием он стал рвать когтями тело своей жертвы.

Грим не успевал. Каждый метр давался все тяжелее — кривомордые псы кусали за ноги и оплетали своими щупальцами, змееволков не становилось меньше, сколько бы их ни убивали. Вот уже правая рука Ауфиль оказалась истерзана в клочья. Сочащиеся кровью ошметки разлетались во все стороны. Сквозь жуткий крик боли эльфийка схватила освободившейся левой рукой лежащий неподалеку меч и попыталась вонзить его в мучителя. Монстр лишь с чем-то, похожим на ухмылку, переломил клинок пополам, а затем принялся кромсать и левую руку.

Муж и сын Ауфиль видели все происходящее своими глазами. Каждый крик заставлял их сердца рваться на части, как рвалась ее плоть. И хотя они узрели дальнейшее сами, даже спустя многие годы не смогли найти этому объяснения.

— Уничтожить монстров. Немедленно.

Услышав новый приказ, Принцесса с довольной интонацией ответила.

— Как повелевает Регент!

— Но не забудьте и про то, зачем мы здесь.

Когда зубы лютоволка почти сомкнулись на шее истекающей кровью Ауфиль, монстр внезапно взвыл. Не прошло и секунды, как на его мех стали слетаться насекомые, забираться к коже и жалить обидчика. А в следующее мгновение он упал замертво.

Никто не мог поверить в увиденное. Рой, ранее атаковавший бола, вдруг стал помогать им в битве! Чудо, провидение Всеотца, сумасшествие — как ни назови, это шанс. Шанс спасти если не руки, то хотя бы жизнь. Туго перекрутив отрезанные куски одежды в верхней части плеча, Дерек и Грим, невзирая на приказ защищать город, стали спускать Ауфиль со стены.

— Всем отступить! Перегруппироваться и отбросить монстров! — пока Рой задерживает тварей из порталов, у Велана есть шанс отбиться.

Отдав приказ, министр Эованор попытался взлететь. Вот только с искалеченными крыльями это выходило крайне тяжело. Сумев лишь спланировать со стены, он едва не врезался в здание. Поднявшись после жесткого приземления, он огляделся вокруг. Рой больше не точит силы города, он даже будто бы оставил внутреннюю его часть, чтобы защитить стену. Глотая очередное — после двенадцати Вуннар сбился со счета — зелье лечения, демон пытался понять, что делать дальше.

Даже с поддержкой Роя город не выстоит и трех часов. За прошедшие двадцать минут он воочию видел больше смертей, чем читал в докладах за последние полгода.

Привратники Преисподней. Если они не погибнут, погибнет Велан, Империя, а с ней и жители столицы.

— Срочно разобраться с ранеными! Тех, кто не может ходить — оставить, остальные на своих ногах! Все, кого вылечит простое зелье исцеления, возвращаются на стену! — пусть Вуннар не был врачом, он, как высший командующий, знал, что сейчас важнее всего. Бросать раненых на произвол судьбы — ужасное решение. Ужасное и необходимое. Если кто-то может идти — то дойдет до лекаря. Почти все из них были направлены на стену, стоило прозвучать рупору. Те же, кто слишком плох…

«Простите мне это, о владыка Хаос. Если Всеотец есть — пусть он упокоит их души…»

Не прошло и получаса, как бой возобновился с новой силой. Но к тому моменту, когда защитники были готовы, Рой уже сдавал позиции. Из порталов выходили все более сильные и колоссальные по своим размерам монстры. Щели между мирами становились крупнее, пропуская новых и новых тварей.

Министр не знал, что делать. Не знал, как выстоять. Даже если он выиграет время, попросту некому убить десять Бедствий. Сам Шарль смог справиться лишь с одним. И вот, на глазах у ошарашенного демона, фигура, покрытая насекомыми, лично вступила в бой.

— Регент, одумайтесь! Не подвергайте себя такой опасности. Это безрассудно!

Но неровный голос советницы остался без внимания. Бола, уже долгое время скрытый под слоем живого доспеха, пикировал вниз. Сил нет — и что с того? Во власти лишь правление Роем, но не боевые чары… и что с того?

Само присутствие Регента на поле боя воодушевило насекомых. Те стали сражаться яростнее — ни бушующий ураган, ни морской прилив не смогли бы остановить их. Лишь нескончаемые полчища тварей из глубин Преисподней.

Уже взобравшися на стену проклятый узур приметил себе новую жертву. Монстры интуитивно чувствовали могучую силу — или могучую Волю.

Зеленая, сочащаяся едкой кислотой голова на толстом хвосте твари выстрелила залпом жгучего вещества. Но по мановению руки Регента Рой встал на защиту своего предводителя. Намеренно искаженный до неузнаваемости голос пронесся по полю битвы.

— Рой! Именем Регента я повелеваю: уничтожить монстров! Не оставлять в живых!