Спина демона резко ударилась о барьер, выбивая воздух из его легких. Боль от прикосновения к преграде жгла даже хуже яда, который впрыскивали в него насекомые. Вместе они заставляли страдать и отчаянно биться в попытках прекратить мучение. Но разум министра был закален во многих боях. Если он не сможет собраться, то погибнет крайне быстро.

Надеясь на благосклонность Хаоса хотя бы сейчас, Вуннар постарался ухватить их связь. Но от того, сколь небрежно и наспех это было сделано, стало лишь хуже. Крик демона просачивался сквозь преграду и вселял ужас во всех, кто его слышал. Кровь стыла в жилах защитников, видевших образ могучего министра Эованор, которого калечило, сжигая крылья, собственное творение, которого медленно пожирали заживо гнусные монстры. Мало того, на горизонте Солнце почти спряталось за лесом. Стоит этому произойти - и начнется кошмар.

Но до тех пор остался последний рывок. Выбор между долгом и семьей. Смертью и спасением. Отчаянием и надеждой. И Вуннар выбрал надежду.

Крик его исполнился не болью, а яростью, борьбой и решимостью. Последний шанс. Аккуратное, но твердое касание связующей нити. Она дрогнула - но не разорвалась. Лишь самую малость потянув ее, министр не стал представлять, ведь сама Судьба в его руках. Он увидел. Увидел, как он медленно проваливается сквозь барьер. И это свершилось.

Преграда не рухнула, а ее творец оказался под защитой. Упав наземь, демон едва дышал - и тут же был окружен суетящимися солдатами, что пытались напоить его зельем лечения. Он хотел было раздать приказы…

И тогда же солнечный диск скрылся за горизонтом, открывая занавес Последней Ночи.

Пока доблестный министр Эованор сражался с могучим Роем в одиночку, император Эйлунд Стратвар занимал свое место в оперативном штабе дворца. Если раньше донесения приходили посредством гонцов с посланиями, то сейчас его величество приказал развернуть во всех секторах камень дальней связи. Их сила меркла с каждым использованием, но в Эпоху Порядка такие артефакты заряжали маги. Само же заклятие было начертано на овеществленной мане, принявшей форму кристалла.

За несколько использований цвет этих волшебных устройств менялся с темно-синего на более светлый, снова и снова, пока по гладкой, едва голубой поверхности не начинали идти трещины, нарушающие рунические узоры. Стоило колдовскому тексту исказиться — и артефакт становился бесполезен.

Со всех шестнадцати секторов поступали ужасающие сообщения, но даже без них все было отлично видно из дворца. Стоило Солнцу уйти за горизонт, небеса разверзлись, открывая путь в пылающую Преисподнюю. Ее Привратники — Бедствия, которых бола страшатся больше всего на свете — сотворяли все новые порталы в кошмарную обитель монстров. Тысячи исчадий: голодные, кровожадные и обезумевшие. Твари выходили из врат, тут же направляясь в атаку на город. Из леса вокруг Велана нескончаемой волной в сторону города двигались монстры, до того момента таившиеся среди деревьев. Воистину, то был живой кошмар всякого, кто пережил ночь на стене.

— Поторопите Шарля с четвертым сектором! Сарона в десятый, Эрикура — в шестнадцатый! Остальных по своим обычным позициям! Доставайте все зелья, какие найдете, все переправьте на стену! И принесите мне Чашу императоров!

Дворцовые работники в состоянии, близком к панике, бегали во исполнение приказов правителя Империи. Шестнадцать только что назначенных связных беспрерывно держали контакт со стеной, пока на их глазах уже почти ставшие голубыми кристаллы теряли свой цвет.

— Ваше величество, а Рыцарь Гваренском… — предложение одного из советников было тут же прервано необычно твердым голосом императора.

— Забудьте про него! Нечего тратить силы на возможность, когда нужен результат, — замерев на мгновение, владыка вновь волзгласил, — Где Чаша? Живее!

Министр Этили — обожженный эльф с пепельными волосами — обратился к монарху.

— Ваше величество, Чаша повреждена! Вы же знаете, что воздействовать на барьер опасно! Стоит немного нарушить баланс, и он тут же падет — тогда город сравняют с землей в считанные минуты!

Император не был разгневан или раздражен. Он был собран, и не позволял эмоциям брать верх. Если он кричал, то лишь чтобы стимулировать своих вассалов.

— А у нас есть выбор? С таким количеством не справился бы даже Гваренском в расцвете сил, я обязан попробовать! Если моя кровь может спасти Империю, я отдам всю до капли! Тем более, ты помнишь слова лича. Он предвидел этот ужас раньше нас, и только потому что я его послушал мы хоть немного…

Не успел император договорить, как все связные тут же замолкли, и тем самым привлекли внимание. Самый отважный из них, сглотнув слюну, с ужасом проговорил.

— Барьер министра Эованор пал!

На стене же происходил сущий ад. Вуннар едва успел приземлиться — и тут же увидел, как через разрывы реальности в небесах появляются Привратники Преисподней.

Существа, головой и мехом подобные козлам. На их лбах немигающим взором был открыт третий глаз, а шея каждого из них имела глубокий порез, сочащийся кровью.

Даже один такой монстр заставил бы город потерять много бойцов. Но Бедствий вышло десять. Десять огромных, зияющих ран на теле пространства закрылись, но за ними у самой земли Привратники стали открывать новые.

В воздухе замерцали красные узоры, меняющиеся с каждой секундой, и стоило им замкнуться, отверзлись врата в Преисподнюю.

Демон даже не успел раздать приказы — первый заместитель майора Конамор почти насилу заставил Вуннара пить зелье лечения. В два глотка выпив бутылек, министр поднялся на ноги и осознал, что худшее впереди.

Рой, раньше избегавший барьера, стал покрывать его ровным слоем. Монстры, дошедшие до стены, начали кромсать завесу даже ценой своих жизней.

Министр отстранил от себя беспокойного офицера, что пытался снова напоить его целебным снадобьем, и раскрыл свои крылья. Воздев руки к небу, он хотел отдать всю ману до капли, чтобы удержать барьер. С каждым ударом по серому покрову он чувствовал как волшебная энергия покидает его тело, как слабеет якорь магической преграды в этом мире. Изо всех сил он концентрировался на нити, связавшей душу и барьер — но безуспешно.

Не прошло даже минуты, как могучая магия, доселе сдержавшая Рой, пала.

— К оружию! — все еще громогласный голос истощенного демона пронесся едва ли не по целому сектору. На стене уже были и бойцы, и простой народ: от мала до велика. Кто-то носил ящики с зельями, кто-то метал склянки во врага. На лицах, не закрытых масками, отражался глубочайший страх. Казалось, еще немного, и бола сбегут в панике. Но падение барьера, как ни странно, позволило народу остаться в бою.

Когда прямо перед тобой возникает широкая морда взобравшегося на стену волколака, между побегом и попыткой убить тварь броском зелья приходилось выбирать второе. Даже самым трусливым с детства вбили в голову: в таких ситуациях бежать некуда.

Мечи и когти. Взрывы и укусы. Стрелы и плевки. Обмен атаками не прекращался ни на мгновение — и не нужно быть стратегом, чтобы понять, кто проигрывает.

Монстры пожирали тела убитых, скидывали их за стену или вовсе швыряли их в бола. Те, кто могли сражаться, бились изо всех сил.

Вуннар уже истощил почти всю ману, но продолжал взывать к способности, даже за счет собственной жизненной силы.

Шарль Пьемонт, держа в руках таинственный посох легендарного Варнока Занхир, останавливал само время вокруг себя и разил монстров быстрее молнии. Пусть у него была могучая кровь в запасе, если он выпьет ее сейчас — то потеряет контроль. Последний приступ безумия вкупе с новой ответственностью научил его терпению. Но даже с его великой силой и великим наследием рода Занхир он сумел одолеть лишь одного Привратника, и едва унес ноги.

Мивес Айяр не гнушался бросать монстров друг в друга, перенаправлять снаряды узуров в них же самих, сдавливать головы нападающих и швыряться всем, что попадется под руку. Но этого недостаточно. Простым бола не одолеть такую орду. Вопрос был в том, найдутся ли те, кому это под силу.