— Хм… ты можешь верить в это, — на лице существа расплылась широкая улыбка, когда оно принялось идти в сторону мужчины.

Тот же не растерялся и побежал к окну, но гуманоидная фигура мгновенно изменила свою форму — точнее разделилась пополам. Теперь путь к спасению преграждали два существа в виде волков: один у двери, второй у отверстия в стене.

— К-как?.. У вас же только одна…

— Ты все еще можешь верить в это. Верить полезно, — голос «волков» не изменился, когда те обрели этот облик. Все так же стрекоча, он напоминал насекомых, которыми эти твари и являлись.

Рой был особым монстром. Коллективное сознание, принимающее форму разных существ под разные задачи. Многие тысячи мелких насекомых сцеплялись друг с другом, чтобы быть похожими на что угодно.

И все же обычно получив приказ, форму и предназначение в роли Роя, насекомые уже не могли менять свой облик. Так, «кролики» были разведчиками, «волки» — воинами, «дикобразы» — защитниками, «орлы» — часовыми. То были самые распространенные формы Роя, однако в их гнездах насекомые могли принимать любой облик… какой прикажет Принцесса.

У каждой колонии Роя была Принцесса, управляющая своим потомством. Однако по легенде Роем некогда правила Королева. Та, что объединяла всех насекомых воедино, даруя этому монстру смысл и цель. Но ее никто никогда не видел, и если бы она правда существовала, то могла стать сильнее всякой Катастрофы.

А сейчас преступнику предстал Рой-гуманоид. Кто, если не Принцесса, мог сделать такое? Но… это значит, что монстр прошел в город.

— Катись в Преисподнюю, тварь!

Уже не сдерживая крик, главарь кинулся в комнату, где только что расслаблялся и взял все свои скудные запасы дерева, чтобы поджечь их вместе и попытаться огнем спугнуть монстра. Рой беспомощен перед пламенем, и потому, имея взрывное зелье, его можно не бояться. Но прямо сейчас у мужчины его не было, лишь призрачная надежда на страх этой мерзости перед пламенем.

В руках преступника воспылало подобие факела, и с ним он принялся делать выпады в сторону неуклонно приближающегося кошмара.

— Не подходи! Я знаю, ты боишься огня! — в голосе его уже слышалось отчаяние, а монстр отвечал все с такой же улыбкой, ныне красовавшейся на мордах волков.

— Мои крошки боятся. Я — нет.

Два существа слились воедино, вновь принимая форму чего-то, похожего на человека, а затем рука этой твари поглотила огонь. Звук шипящих и щелкающих от пламени насекомых был слишком коротким, чтобы внушить надежду. Огонь потух так же быстро как появился, а мелкие существа принялись кусать руку человека, проникая ему под кожу и выедая плоть изнутри. Тот пытался смахнуть их, ударить, валяться по полу — но все тщетно. Как бы он ни старался, крохотные жвала прогрызали себе дорогу внутрь, лапки перебирались под кожей, а особо старательные малыши пускались в путь прямо к сердцу по алым ручейкам.

Жуткие крики все равно не смогли привлечь внимание к заброшенному дому — не зря криминальные сборища использовали такие места для встреч. Около минуты свора насекомых пожирала тело мужчины, пока от него не осталось ничего. Ни капли крови, ни обломка кости — все было съедено подчистую. Лишь после этого существо вернулось в комнату, где находились два трупа и забившийся в угол юный демон, дрожащий от страха.

— Нет нужды бояться меня. Я не причиню тебе вреда. Напротив, я прошу тебя помочь мне, — казалось, что слова монстра бессмысленны. Да и вообще, принято считать монстров неразумными тварями, коими движут ярость и инстинкты. Но тогда прямиком на глазах Сетта крайне опасное существо выглядело вполне разумным.

— Я… кхм… а з-зачем? И, ну… раз уж ты понимаешь, что я боюсь… Наверное понимаешь, что и д-делать этого просто так не смогу перестать?

— Конечно. И все же подумай: если бы мне хотелось убить тебя, почему бы ты до сих пор дышал, а не валялся, как эти двое?

Взгляд на уже бездыханных верзил заставил холодок пробежаться по телу юноши.

— Надеюсь, ты переменишь свое мнение. Все же слежка за твоей родней продолжается. Возможно, если я помогу тебе и в этом, ты поверишь мне?

Одна только мысль, что его сестра, Зурия, может быть в опасности, заставила демона выйти из угла и собраться с духом, несмотря на дрожащие ноги.

— Что от меня требуется?

Существо без лица издало нечто, похожее на усмешку, пока часть насекомых отправлялась пожирать трупы, как и их одежду.

— О, немногое. Твой дар будет полезен. И я даже не собираюсь тебя шантажировать. Видишь ли, если ты мне не поможешь, я все равно достигну желаемого, но позже, чем хотелось бы. Потому я прошу помощи, предлагая свою взамен. Повезло же мне случайно увидеть тебя на суде…

Существо воссоединилось, а затем отправило из своего тела пару небольших птиц, упорхнувших затем в окно.

— И… с чем же я буду тебе помогать? — оказалось страшно даже думать о том, чтобы помочь монстру. Чего может попросить кровожадная тварь, пусть и разумная?

— Не переживай. Цель весьма малая, — выдержав многозначительную паузу, фигура из насекомых произнесла лишь одно слово.

— Месть.

— Что значит: «Я ухожу»?! Что значит: «Я не возьму более в руки меча»?!

Крик шестирукой Ширрон Астиэн сотряс ее кабинет и почти наверняка просочился через стену к рабочему месту императора.

— *Ровно то, что я и сказал, о Верховная. Порядок велит мне биться, но сердце мое разрывается, а разум страдает. Я более не вынесу этих мук, пусть Закон требует наказания за отказ от призвания. Лучше принять его единожды, чем бесцельно страдать всю жизнь*.

В золотых глазах Ширрон стояли ужас и непонимание.

— Как ты можешь так говорить? «Бесцельно»? Оглянись вокруг, десятки тысяч жизней зависят от твоей защиты! Стоит тебе отступиться, и стена падет, не пройдет и года!

— *Я сражался ради будущего. Ради счастья и покоя, ради удовлетворения от принятия Порядка нашего мира. Но в нем я так и не увидел стройной красоты, сколь бы ни пытался. Вокруг лишь смерть, страдания и отголоски растерзанных душ. Неужели Вы сама не слышите их? Вы правда спите по ночам спокойно? *

Даже те, кто не ходил за стену, часто страдали от кошмаров или бессонницы. Существовало поверье, будто это неприкаянные духи погибших в Велане алчут жизни, другие считали, что они хотят забрать всех с собой, третьи — что они попросту желают разделить свои страдания с живыми. Но какова бы ни была природа этого явления, все от мала до велика рано или поздно сталкивались с такой проблемой.

Золотистые волосы Лимара поблескивали на свету, а в его кровавых глазах читалось подавляемое выражение страдания. Пусть он был высок, могуч и неудержим в бою, он тоже бола. Ничто из переживаний простого народа ему не чуждо.

— *Я хотел быть героем. Хотел подавать пример и быть нерушимым символом. Но я устал и больше не могу так жить. Двести шестьдесят три года я хранил сердце Империи от натиска монстров. На мою долю выпало столько смертей, что мне не следует даже их считать. Надеюсь, Вы поймете меня, о Верховная, и позволите смиренно принять наказание согласно Порядку.*

Мужчина склонил голову в извинении, пряча глаза от своей повелительницы. Даже если он приносил клятву верности Империи и самому императору, Верховный ангел выше всех правителей и идей. Давным-давно, когда в автономной области Авалон с одноименной столицей многорукие жили большей своей частью, каждые сто лет производилось переопределение их иерархии. Тот, кто находился на ее вершине, звался Верховным ангелом, а в случае его гибели или иных обстоятельств, заставляющих сложить полномочия, этот титул принимал следующий в списке.

Однако в Эпоху Конца ангелам Велана никак не было возможно узнать даже то, живы ли их собратья из Авалона, не то что их ранги в иерархии. Осознав это, они стали проводить внутреннюю церемонию — ведь без нее Порядок будет нарушен.

Согласно последнему переопределению, Ширрон заняла должность Верховного ангела уже сорок восемь лет назад, и должна нести это бремя еще пятьдесят два года. Теперь же она обязана исполнить свой долг как правителя — покарать виновного.