Все с ужасом посмотрели на обоих.

— Сэр, это… — Мивес попытался вступиться за юношу, на что отставной полковник показательно выхватил свой меч.

— Закрой рот, Айяр! Может ты и сильная сволочь, но я тут главный. И если этот зеленокожий мальчишка перебьет нас ночью, никто твоей аристократской морде спасибо за милосердие не скажет! Так что, пацан, режь, или я зарежу тебя, — выжидающе глядя на эльфа, Друм ударил плашмя по его кинжалу, висящему на поясе.

Лезвие блеснуло на солнце. Грим, конечно, колебался. Он вытянул язык и прислонил к нему режущий край.

— П-простите… я сей…

— Заткнись и режь! — никогда еще эльф не чувствовал в голосе кого бы то ни было такой власти, мощи и силы. Отставной полковник явно не за красивые глаза некогда получил звание.

— Только… Дайте потом прижечь чем-то…

Начальник экспедиции показательно провел клинком по шее юноши. Алые капли выступили на коже Грима. «У всех алая кровь» — не зря детьми Всеотца зовут не только людей. Даже у эльфа с его зеленым телом под ним кроется того же цвета трепещущее сердце.

Испугавшись, он поднял кинжал и решил выполнить все одним рубящим ударом. Раздался звон металла о металл. Друм выбил оружие из рук парня и убрал меч.

— Подбирай и обратно в строй. Везет тебе, как дозорному…

Отставной полковник принялся с ворчанием раздавать приказы. Зачистить местность от монстров, пересчитать членов экспедиции, проверить все корзины. Козни водных дев — не редкость на Русалочьем озере, хотя каждый раз это становится испытанием для группы.

Многие еще с полдня не могли спокойно смотреть на Грима. С ним рядом всегда стояла Миранда, вполне не скрывая своего намерения снести юноше голову при первых же признаках агрессии. Но, на его счастье, ничего подобного он и думать не хотел.

Методично выполняя оставшуюся работу, он раздумывал над словами русалки. Как он может не скорбеть? Однако она в чем-то была права. Смерть Лайлы, конечно, стала потрясением, но не сломала юношу. Наоборот, он словно прозрел. Гибель близких напоминает о скоротечности времени. О том, что нужно ценить каждое мгновение… и всех тех, кто находится рядом.

Грим тут же вспомнил Нилью. Да, они не виделись больше двух месяцев, да он иногда злился и обижался… Но это ничто по сравнению с глубиной его любви. Они встречались всего-то раза три, и все же эльфу казалось, будто он знает свою возлюбленную очень давно. Легко вспоминает то, что огорчает ее или веселит, как она смотрит на него и о чем волнуется. Может, он и не знает любимый цвет или дату ее рождения, но знает то, что нужно — как сделать Нилью счастливой. А большего он и не желал.

Спустя долгий и изнуряющий день экспедиция наконец вернулась в лагерь. Грим так и не подал признаков утраты контроля над собой — и Друм велел Миранде снять наблюдение. Многие коллеги еще побаивались парня, но он не винил их. Кто угодно будет бояться за свою жизнь, и это нормально.

А ночью… Грим спал без кошмаров. Впервые за долгое время. Провалился в мягкий сон и проснулся полным сил, выспавшимся и почти что довольным. Теплый суп поутру помог взбодриться и насытиться, благо же мяса в окрестностях озера сильно больше, чем вокруг Велана.

Все беспокоились, что придется еще не один раз отбиваться от монстров, подозревать друг друга, хвататься за оружие по первому шороху. Но будто сама Судьба благоволила им в то время. Забрела пара лютоволков — и из них сделали рагу. Напал молодой камневзорень — и из его ока быстро создали антимагическое масло на мечи. Ни одна беда не страшна с таким оружием… Но оно и не понадобилось.

Еще три спокойных дня и три спокойных ночи. Экспедиция не задерживалась — как только собрали достаточно, чтобы восполнить запасы столицы, тут же был отдан приказ о возвращении. Почетный полковник Абири не стал перестраховываться и следовать плану, назначенному императором и его советниками. Унести запрошенный объем ресурсов почти невозможно. Но даже с тем, что успели набрать, выйдет продержаться аж до самой середины зимы. А ведь впереди еще одна экспедиция, благо, не в том же составе.

Путь назад был долгим, тернистым, опасным… но преодолимым. Словно чудо Эпохи Порядка — с гибели Лайлы никто больше не умер. Из шестидесяти бола вернулись сорок шесть.

Ни один день не был столь же радостен, как день их возвращения в город. Они справились, и это давало смутную веру в то, что даже Конец не обязательно несет с собой лишь погибель.

«Ближе и громче, ярче, сильнее.

Конец наступает, а небо сереет.»

В голове Нелата уже много месяцев струится река бессвязных мыслей, образов и звуков. Удивительно, как он еще не сошел с ума… Хотя не все столь в этом уверены. Особенно те из подземных жителей, которым было поручено следить за ним без всяких перерывов. Каждое его слово должно быть записано, как и странные движения, возгласы или жесты. Все без остатка.

«Новые чары и новый поток,

Новые жизни и новый виток.»

Сейчас юноша, как обычно, сидел у Кратера: съежившись, дрожа от страха, но неотрывно глядя в тускло мерцающую жаром впадину. Наблюдательницей тогда была обыкновенная женщина средних лет, не примечательная ни происхождением, ни обликом, ни способностями — лишь правом родиться в Нарс-Велане. И в какой-то момент она стала замечать как пророк меняется в лице.

«Кайтесь, молитесь, спасение ждет,

Страха и тени развеется гнет.»

Тут же взяв записную книгу, она стала внимательно рассматривать каждую деталь, какую только могли заметить ее глаза в вечной глубокой темноте. Та же поза, но легкое подрагивание. Голова Нелата чуть приподнялась, взгляд его уже не был устремлен на Кратер, а куда-то вдаль. Без достаточного освещения увидеть мелкие изменения крайне тяжело, но все же ей удалось разглядеть самое важное. Улыбку.

«В час предрассветный сгущается мрак,

Свет и надежда, отброшенный враг.»

Пророк поднялся на ноги, улыбка на его лице становилась все шире, а сам он куда-то направился. Наблюдательница прикинула, что вероятно он идет либо в замок, либо в библиотеку. Понять место назначения нетрудно, все же город не очень большой.

И действительно, не прошло четверти часа, как оба оказались у порога обители знаний. В последние месяцы в ней всегда было оживленно — всякий ученый, занимающийся магией и магическими проблемами пытался расшифровать предыдущее послание, дарованное Нелатом. И теперь он стоит на пороге их вотчины, счастливый впервые с момента явления своей способности.

«Вам, кто виновен, даруется шанс,

Гордость отриньте, примите баланс.»

В голове юноши четко и ясно звучали слова. Голос, не то мужской, не то женский, спокойный, но твердый, даровал ему понимание и прозрение. Не образ, но чувство. Пусть не столь ясное, но приятное. И оно уж точно лучше того, чтобы вновь и вновь наблюдать бойню у стен внешнего Велана.

— *Что он тут делает?! Ты его сюда привела?! Ему нельзя в библиотеку, ты же помнишь, как он реагировал на вопросы про то пророчество! * — один из исследователей тут же набросился на наблюдательницу, считая, что та работала некомпетентно.

— *Клянусь, я…* — не успела она договорить, как Нелат прошел внутрь, и никто не посмел его остановить.

Дойдя до стола с наваленными на него книгами, он осмотрелся. Древние словари, справочники, даже скрижали с письменами. Все не то.

Пророк углубился дальше, между полками и застал Эйанда за чтением. Тот поднял свои близкие к синему цвету темно-голубые глаза на юношу и вопросительно склонил голову. Он уже почти спросил что хотел, но Нелат попросту кивнул и вернулся к столу с кучей текстов, за который вскоре сел.

«Силы надменны, в смирении прок.

Выбор свершите — откройте Исток.»

— *Господин Эйанд, что?..*

— *Тихо. Ему является видение. И, кажется, я наконец нашел нужную книгу. Возьмите ее, изучите от корки до корки — она станет нашим ключом. И пока что оставьте нас.*