- Хм. Вот невезение, да?

Лич попытался подмигнуть стражнику, но не сумел. Его правое веко не работало, так что пришлось неуклюже повернуться другим боком и сделать жест снова - на сей раз удачно.

Цвар же сманеврировал в полете - и опытные воздушные бойцы позавидовали бы - лишь для того, чтобы вцепиться руками в шею тому, кто уничтожил его шедевр.

- Эй, ты чего такой хмурый? Ты же просил помочь! Я и… О-ой. Да, вот это беда. Прямо Бедствие какое-то.

- Нечего заговаривать мне зубы, гнилая туша, да я тебя!..

Фраза так и повисла молчанием в воздухе из-за громогласного крика со стороны вулкана Эртоса. Стражник и его напарник вскоре подбежали, чтобы разнять сцепившихся… Но это было не столь же важно, как замаячивший на горизонте силуэт.

- Феникс?..

Настоящий Феникс, существо, род которого ведется, по преданиям, с самой Эпохи Начала - первой из четырех Эпох. И сейчас оно направлялось в Велан.

- Не переживай. Ну привлек ты Феникса, что тут такого? - Тифтар явно не был взволнован. А стоило отвернуться от него на пару мгновений, и лич тут же исчез, словно и не был там вовсе.

На самом деле, Бедствий боялись меньше прочих тварей. Ведь от них работали городские барьеры. Почти та же ситуация и с Катастрофами - легендарными монстрами, что возвысились над своими собратьями. В книгах о былом сказано, будто с ними можно договориться, а сами они большую часть жизни попросту спали, утомившись от мира.

Появление Феникса на самом деле было благословением. Стоило ему напасть на город - как тут же незримый защитный купол запечатал существо, да так, что казалось, будто Бедствие замерло во времени.

Тело пылающей птицы упало на мостовую, не поцарапав и камня. Тут же его окружили гвардейцы, и с неба прилетели несколько вооруженных рабочими артефактами демонов.

Все они быстро подняли монстра и потащили в особо охраняемые лаборатории, где далее содержали или попросту убивали чудище. Никто при этом даже не поранился - магия защиты от подобных ему существ работала на ура.

Единственное, что пугало в фениксе сейчас - его взгляд. Перья, когти, даже пламя вокруг твари застыли, но глаза постоянно смотрели в одну точку - на разлитую черную лужу посреди мостовой.

Почесав голову, Цвар пробурчал сам себе.

- Что ж… Придется его немного доработать.

- Ма-ам? А когда Грим вернется? Ты вроде выглядела радостной, когда ангел в белом завершал те посиделки. Он его отпустит?

Почти все дети эльфов очаровательны, и Байя - не исключение. В большинстве своем представители этих бола с точки зрения людей удивительно прекрасны. С чего так вышло никто не уверен, но считается, будто тому причиной особое сложение и перевес Домена Начала в естестве этих созданий. А Начало - Домен самый близкий к природе, в том числе к ее первозданной красоте.

Ауфиль правда хотела успокоить дочку. Но щемящее чувство страха за сына, который вот-вот отправится за стену, не давало быть достаточно уверенной.

- Грим вернется еще нескоро, росточек. Твой братишка успел натворить дел, и теперь будет трудиться, чтобы исправиться.

- Что? Но он же такой хороший! Он сделал что-то плохое?

Чуть закусив внутреннюю сторону губы, лишь подумав о том, как сын с дуру решился на преступление ради впервые увиденной девушки, эльфийка в итоге ответила.

- Он сделал глупость. Многим это не понравилось… Хотя с некоторой стороны он поступил по-доброму.

- Как может не нравиться добрый поступок?

Девочка вопросительно склонила голову набок. Она пока была слишком мала для работы, но уже стала достаточно взрослой, чтобы спрашивать обо всем на свете.

Ее матушка искренне улыбнулась и поцеловала Байю в лоб.

- Так уж получается. Это тяжело объяснить словами, но пройдет еще немного времени, и ты сама узнаешь. Не весело же, когда сама я все рассказываю, м?

Девочка любила ходить в библиотеку и читать всяческие книжки в свободное от учебы время. Дети всегда были основой государства, их необходимо правильно наставить, иначе последствия не заставили бы себя ждать. Эдикты императора Нолана Мудрого об образовании до сих пор исполнялись, пусть и в несколько измененном виде. Однако обучение для детей с четырех до восьми лет все еще существовало. Кроме столь молодых ангелов, конечно.

- Ну, узнавать самой интересно, но я люблю, когда ты рассказываешь. И тебя тоже люблю! - внезапно бросившись в объятия, девочка снова согрела сердце матери. Ауфиль за последний месяц испытывала большое количество потрясений. Ее некогда истовая вера стала хилеть, рассыпаться под натиском невзгод. Все попытки приносить добро в мир оказывались ничтожны по сравнению с тем, что происходило вокруг, и с каждым разом она все чаще задавалась вопросом: “Зачем я это делаю?”

Быть может, она хотела своими руками создать уголок добра и спокойствия хотя бы для ближних. Быть может, хотела найти утешение в чужом счастье. А возможно надеялась, что ее действия не останутся без одобрения Всеотца.

Ауфиль часто пыталась узреть знаки. Но как назло, даже желая получить их, она не замечала ничего похожего. Будто сам Обеллос намеренно отвернулся, дабы эльфийка и подумать не могла, что тот взирает на нее из своих Чертогов - так некогда бола прозвали собрание мест, в которых происходит встреча с Всеотцом.

- Спасибо тебе, милая. И я тебя люблю. Мы все тебя любим, только говори потише. Папа сейчас отдыхает.

Дерек недавно вернулся с дежурства на стене и завалился спать, едва пришел в дом. Они с женой приглядывали за Байей по очереди с тех пор, как Грим попал под следствие, несмотря на удар по бюджету. Его и без того было тяжело вести - мало что можно купить в условиях вечной осады. А на тот момент все траты сводились к простому обеспечению быта с надеждой на то, что ничего не сломается.

Девочка-эльфийка кивнула маме и встала, тут же убежав на кухню.

Ребенок, кто знает что ей взбрело в голову? По счастью, хоть не ломала ничего, аккуратность ей прививали с младенчества.

Пока дочери не было рядом, Ауфиль задумалась. Задавала себе те самые вопросы, которые обычно не задает верующий. “Почему Всеотец оставил нас? Неужели я заслужила жить без внимания Творца? Неужели мы заслужили страдания? Неужели он хочет, чтобы мы страдали?” Многие из них имели весьма неутешительные ответы для большинства бола. Обеллос был нем почти тысячу лет. С той самой ранней осени, когда началась Эпоха Конца, никто не слышал его голоса, не встречался с ним во снах, не получал вестей и посланий. Будто Всеотца никогда и не было. Так что ни один мотив не был ясен, зато посчитать его виновным совсем несложно.

Но эльфийка хотела верить. И верила. В библиотеке сохранились не только сказки, но и летописи, справочники о чарах, длинные философско-магические трактаты для познания отдельных аспектов. Там она прочла о древнем чуде воскрешения. Там она прочла о том, как Всеотец даровал бола свою помощь в час великой нужды. Захотела того же. А кто не хотел?

И сейчас она думала, что ей как никогда требуется поддержка Творца. Пустота от отсутствия Грима в доме сжирала душу, рвала чувства на куски. Медленно, не так, как резкое горе. Подтачивала состояние матери постепенно, будто намеренно стараясь, чтобы в один момент Ауфиль не заметила, как утратила волю к сопротивлению. Чтобы она стала существовать, а не жить. Как большинство бола в этом городе, не знающие, зачем им продолжать борьбу.

Лишь Байя была постоянным напоминанием о том, что у Ауфиль есть не только сын под угрозой, но и дочь, которой нужен уход. Девочка была столпом, все еще нерушимо стоящим в душе ее матери, притягивая к себе всю оставшуюся веру и надежду. Даже муж Дерек, все еще любимый, не давал ей опору. Был мил, вежлив, ласков... но она не ощущала поддержки.

Только Ауфиль погрузилась в раздумья, как маленькая эльфийка тут же вернулась. Со стаканом прохладной воды в руках.

- Ты хочешь пить, мам? Я принесла!