Карта показывала города только Империи… Но других ведь не было. Горвас Первый объединил под своим знаменем все земли Обеллоса, за что получил вечную славу, а вместе с тем — благодарность. Каждый город на карте, каждая мелочь в ней напоминала о том, зачем бола находятся в замке. Так было раньше, и так осталось теперь. С тем лишь отличием, что ныне в этой зале собираются не гости из прочих городов, не представители Великих семей, но те, кто больше других вкладывает свои силы: моральные, умственные и физические. И среди них были представители всех детей Всеотца и работники всех ведомств.

Что же до обслуживающего персонала замка — они неизменно ели в специальных помещениях, которые проектировались во дворце изначально. Конечно же, раньше такое разделение носило более классовый характер, но сейчас все оставалось для них по-прежнему только из-за недостатка места в бывшей зале для приемов.

А за обедом в императорской трапезной, куда с небольшим опозданием вошла Ширрон Астиэн, уже велся разговор, как всегда, о делах насущных.

— А, мисс Астиэн. Прошу, проходите, — император первым поприветствовал одно из важнейших, наравне с министрами, лиц во всем Велане. Прочие присутствующие не стали поднимать гомон и лишь кивнули своей знакомой, для кого — давней, для кого — почти что новой.

— Благодарю, ваше величество. Пришлось задержаться в оружейной, но все в пределах допустимого, — в словах девушки звучала толика не то усталости, не то раздражения, но по ее лицу мало что можно было понять. Пусть Ширрон красива и открыта, мимика у ангелов в целом весьма скудная.

— Нестрашно. Что ж, тогда я хотел бы напомнить вам: пусть натиск монстров ослаб, мы расслабляться не можем. Пожалуйста, не пренебрегайте разработанными планами. У кого-то есть дополнения?

— Да, ваше величество, — речь подхватила женщина с гордой осанкой, длинными, кудрявыми рыжими волосами, объемными до того, что зрелище казалось неестественным, — как вы и распорядились, сегодняшняя норма пищи была увеличена, но пришел доклад о нападении стаи лютоволков на группу сбора. Мистер Пьемонт, несомненно, выдающийся воитель, но он один не охватит всю стену. Я считаю, что нужно усилить охрану работников за стенами.

— Исключено, — демон о восьми крыльях и восьми глазах говорил четко и ясно, хотя и не спешил с ответом, — стены нуждаются в защитниках не меньше, чем группы сбора. Я не могу позволить выходить за них еще и тем, кто не был этому обучен.

— В таком случае, может господин Айяр? Он искусный боец и владеет исключительным даром, — в ее голосе был не вызов, а искренний вопрос, как и в карих глазах, направленных на министра обороны.

— Это возможно, но проблемы все равно не решит. Как уже было озвучено, эти личности единичны, придется ослабить охрану внутри города.

Внезапно в разговор вступил призрак, что несмотря на свою бесплотность, все также сидел за столом. Он выглядел как мужчина средних лет, не слишком высокого роста, с очень короткими волосами, чей цвет уже не разобрать, в плотном кожаном доспехе, на котором аккурат над грудиной зияла огромная дыра, позволявшая отлично видеть сквозь этого неживого.

— И что, оставить город в склоках за каждую крошку? Не проходит даже дня без нарушений условий питания населения, а вы хотите ослабить охрану внутри стен?

— Так и есть, — секундная пауза позволила присутствующим уложить ответ в голове, — Если еды не будет, то делить будет нечего, правда? Даже убийство внутри стен не имеет столь катастрофических последствий, как потеря группы сбора, — Вуннар не торопился есть свою порцию рыбного супа, старался подносить ложку только во время речи других, чтобы иметь возможность быстро ответить.

Однако его слова повисли в воздухе. Все знали, что сказанное министром обороны было правдой, но признавать этого вслух не хотелось. Потому император и взял сей груз на себя.

— Что ж. В таком случае, распорядитесь о смене расписания патрулей и назначений. Что-то еще?

— Я хотел бы взять слово, ваше величество, — заговорил эльф с лимонного цвета кожей и пепельными волосами до самого пояса. Рослое, худощавое сложение делало бы его привлекательным, если бы не обезображенное ожогами лицо, веки на котором едва раскрывались, не давая даже разглядеть цвет глаз, — Один из заведующих лабораториями считает, что близится к открытию нового алхимического рецепта. Если это возможно, мы были бы признательны за останки рыцарей космоса, Привратников Преисподней, великанов, а также лютоволков.

Одни только названия этих существ, сказанные подряд, заставили нескольких бола поперхнуться супом, едва его не пролив. И все же ответ последовал, хотя и не сразу, но и от него пара присутствующих тоже слегка подавилась.

— Это будет тяжело, но возможно. Как раз прошедшей ночью Шарль убил… — секундная заминка выдала удивление и почти неверие собственным словам у министра обороны, — шестерых лютоволков. Мы можем отдать вам три тела для экспериментов, но прочие должны пойти на производство, вы и сами знаете, как нам необходимы зелья. Что до остальных позиций — напишите запрос в казначейство, тела Бедствий хранятся там.

Кивнув, министр магической инженерии продолжил трапезу, как и прочие в помещении. Мало кто хотел без надобности говорить об ужасах, терзающих город и его жителей. Даже они, самые стойкие духом и разумом светила Империи, не были всесильными. Среди работников дворца немало тех, кто накладывал на себя руки, хотя на недопущение такого исхода всегда направлялись большие усилия.

По завершении трапезы, когда все сложили свои столовые приборы, император хотел было что-то сказать, уже вздохнув для набора воздуха… Но остановился. Лишь после некоторой заминки он поблагодарил всех и вернулся в свой кабинет, понимая, что Вуннар дал идею еще лучше, нежели очередное жонглирование едой. Взяв в одну руку перо, а второй перемещая ресурсы в своих столбиках-напоминалках, Эйлунд записал приказ о повторном перераспределении продовольствия. Именно такого толка повеления правителю приходилось писать и заверять наиболее часто. Во дворце уже привыкли к тому, что никогда не известно на самом деле, сколько и кто получит еды на следующей септиме — ни в один из семи дней, от дня пригор до дня сарвак.

И все же жизнь продолжается, а значит, даже не имея в себе уверенности в завтрашнем дне, высшие эшелоны власти обязаны преподносить все со стойкостью и решительностью, одним только видом своим заверяя народ в стабильности. Даже если они сами в нее не верили.

В здании гвардейского поста, в подвальном его помещении расположились камеры временной изоляции подозреваемых в преступлениях до судебного разбирательства. Министерство юстиции было не самым большим и важным среди прочих, но тем не менее занимало важное место для простого народа.

Рядовые бола не ведали ни трудностей распределения пищи, ни тонкого баланса между обороной стен, города и собирателей. Они знали лишь голод, смерть и страх. А вот суды над провинившимися до сих пор проводились открыто. Известно, что в Эпоху Конца оправдательных приговоров почти не выносили из-за большого давления общественности, особенно при наличии свидетелей.

Досудебные разбирательства, конечно, проходили в закрытом формате, однако, если дело зайдет до публичного слушания, то надеяться на лучшее уже не стоило.

Именно поэтому сейчас двое эльфов всей душой желали, чтобы досудебный процесс прошел не так строго. Хотя факт преступления уже установлен, у двоих юных нарушителей закона были смягчающие обстоятельства. Все же Нилья — глубоко больная девушка, а Грим просто хотел помочь ей, пусть и в обход правил.

Даже несмотря на то, что преступления, связанные с пищей, среди народа давно стали самыми осуждаемыми, именно неправомерного пользования провиантом со стороны эльфийки не было. Юноша надеялся, что приговор не постигнет сестру по несчастью, ведь для него даже наказание в виде похода за стену не будет столь страшным. А вот любого толка принудительные работы для сокамерницы могут стать едва ли не фатальными.