— Мой Регент… Прикажете идти в город?

Вдалеке пылало пламя битвы, стену поглотила тьма взбирающихся по ней монстров. Над лесом же гуманоидная фигура, покрытая слоем насекомых, говорила с порхающей рядом Принцессой Роя. Похожая на гигантского муравья, она имела большое брюшко и пару крыльев — но ничего для собственной защиты.

— Да. Выполните приказ. Моя месть важнее всего.

— Хм… как пожелаете, — даже сквозь неприятно стрекочущий голос Принцессы было слышно ее сомнение. Но распоряжения отданы.

Рой направился в город. Если другим монстрам нужно перебраться через стену, то летающим насекомым это было ни к чему. Тысячами тысяч маленькие существа кинулись вниз, сметая все на своем пути. В них швыряли склянки с черной пылью — недавняя алхимическая находка, служащая для убиения насекомых. На каждой улице стояли ящики с такими «зельями», и потому Рой сразу же стал нести большие потери.

Эти твари атаковали бола, казалось, без разбора. Мужчина или женщина, взрослый или ребенок, человек или нет — для них не было разницы. Они безжалостно пожирали своих жертв, ведь далеко не все могут защититься так же, как доблестный министр обороны.

Но с каждым мгновением становилось все яснее, что Роем управляют.

В ужасе закрыв руками голову, маленькая девочка-эльфийка, дочь двух гвардейцев, сестра недавно вернувшегося из тяжкого наказания юноши, уже ждала своей смерти.

Насекомые ворвались в дом семейства… но ничего не разрушили. Окружили малышку, но не тронули. Существа будто что-то искали, и найдя необходимое, скрылись, оставив плачущую Байю Лавьен одну… За запертой дверью.

У границы города в это время все становилось лишь хуже. Высшие чины гибли на глазах своих солдат. От генерала до полковника, от полковника до майора и ниже, должность командующего могла перейти в любой момент. Так, в пятом секторе Нетт Конамор, капитан и будущий отец, принял эту ношу на себя. Под его началом сражались и Ауфиль Лавьен: пылкая, сострадательная воительница, и ее муж Дерек Лавьен: собранный, рассудительный и верный.

Один из стаи воинствующих воронов — огромных птиц с лапами на крыльях — вспорхнул на стену и успел подобрать меч павшего стражника. Тут же глаза монстра налились кровью, и с громким криком он бросился на ближайшего бола. Ауфиль услышала звук, но уже была занята отбиванием от взобравшегося наверх кривомордого пса. Она надеялась поскорее отрубить твари последнее осязательное щупальце, а после обернуться.

Ворон занес свой меч раньше.

Пернатая птичья голова слетела с плеч и упала за стену, а мертвое тело, коих стало уже слишком много, рухнуло на камень древних защитных сооружений.

Ангел, которая держала в каждой руке по оружию, кинула неясный взгляд на эльфийку. Та даже не поняла, что ей хотели передать, но отвлекаться от боя не стала. Снова и снова монстры поднимались по трупам своих же собратьев — все для того, чтобы лишить жизни любых бола, каких они только встретят.

Никогда еще за всю историю Эпохи Конца врагов не было так много. Миранда Норвесам, прожившая уже не одну сотню лет, на своем веку не помнила столь же кровавой и кошмарной ночи. Она рубила и рассекала, метала и пронзала без устали и без остановки. Стоит остановиться — монстров станет еще больше. Отдохнуть она сможет как разберется с этим нашествием. И тогда, по праву сильного, займет пост своего отлученного родича.

Ему больше нет места в Порядке мироздания, но от этого его бывшие заслуги не стали меньше. Память о Лимаре Гваренском, потомке самого могущественного рода воинов ангелов, вела ее руку, и с этими воспоминаниями она ощущала в себе силы выйти даже против Бедствия.

-Капитан! Их слишком много! Мы не выстоим! — голос эльфа доносился через поле брани до слуха его командира.

-Отставить! Мы не покинем стену, пока не получим приказ! Убить всех до единого! — Нетт Конамор не славился ни шикарной внешностью, ни бойким нравом. Но сейчас от него лично зависели судьбы многих. А главное — его жены. В этот самый момент она мучается от боли в больнице за попытками выпустить на свет новую жизнь. И он никогда не простит себе, если из-за его слабости ребенок, которого они так долго ждали, окажется в опасности. Не простит даже если погибнет.

На глазах целого сектора из земли у стены начали вырастать корни. Они сплетались в тугие тяжи, те вились канатами и соединялись в мост. Он поднимался все выше и выше, а у его подножия стояло чудовищное создание. Ложная дриада, прекрасная обликом и гнилая душой, взывала к Домену Начала и дикой природе, чтобы положить конец тысячелетней борьбе Велана.

— Огненные бомбы, пли! Немедленно! — голос капитана стал еще громче прежнего.

Со стены на растущий путь к вершине посыпались красные шары с огненными лилиями. Стоило этим слегка поблескивающим алхимическим творениям попасть по корням, те вспыхнули и истлели. Если бы то было одно зелье, мост не повредился бы так сильно. Но результат совсем иной, когда бомб десятки.

Пламя объяло поля — но никто об этом уже не думал. Огонь охватил мертвые тела монстров, по пылающей горе взбирались все новые и новые твари, будто им не было конца. Искаженный рух, гуманоидная птица с огромными изменчивыми крыльями, добрался до защитников города и стал атаковать Дерека. Ответный удар мечом не остановил существо — оно ловко уклонилось… лишь с тем, чтобы получить другой клинок, уже в спину.

— Грим! Что ты тут делаешь?! Скорее!.. — голос взволнованной матери прервал столь же громкий ответ сына.

— Мне кажется, я могу держать оружие, ты так не думаешь, мам? А если бы я отказался, тебе бы пришлось меня заключить под стражу за измену! — голос юноши ощутимо дрожал. Он не мог забыть то, что пережил за стеной. Никто бы не смог.

Но все же он взял в руки оружие и отправился на защиту города. Ему было плевать на Империю, императора и большую часть населения столицы. Семья — вот те, ради кого он отправился на стену. И пусть они с Нильей еще не связаны узами брака, ее он тоже считал своей семьей. Образ эльфийки, прекрасной в любое время дня и ночи, придавал ему сил. Она не была рядом, но навсегда поселилась в его сердце.

С теплым, истинным огнем любви в душе Грим ощущал, будто никакая беда ему нипочем. Даже мимолетный взгляд за стену, где нескончаемыми реками монстры выходили из порталов в Преисподнюю, не ослабил его решимости.

Нилья исчезла, оставив лишь записку. Он не знал, какие у нее могут быть дела. Он вообще мало что о ней знал. Но впервые в жизни Грим искренне верил. Верил, что она вернется — и что он обязан защитить город ради нее.

Один бола против тысяч монстров. Капля в океане. Песчинка среди бури. Но всякая капля дорога, пока вокруг нет воды — и даже небольшой вклад ценен, как никогда.

На защиту древней столицы Империи Стратвар встали все. Кто-то — от страха, кто-то — ради близких. И лишь один из них вел борьбу столь же тайную, сколь и важную. Настолько, что без его вмешательства Велан бы уже пал.

Сдавленных хрип боли вновь раздался в хижине на окраине стены. Повсюду вокруг слышны звуки боя: лязг металла, крики агонии, воинственные призывы. Тот, кто отдал ради Империи все, что у него было, понимал, к чему идет.

Тело покрыто ранами. Глубокие порезы и мелкие царапины. Синяки и текущая кровь. Но что важнее — свет. Золотой и чистый, будто сам Порядок спустился на земли Всеотца явить свое слово. Объятый этим светом, Лимар Гваренском сидел в медитативной позе, чтобы как можно дольше сохранить действие способности. И пусть обычно он шел в сражение с этой силой, простая медитация для него не хуже боевой.

Давным-давно он принял на себя удар с самих стен Велана. Стоило дважды их коснуться, и разрушительные атаки гигантов — массивных гуманоидных монстров — не были столь тяжелы, ведь ангел забрал ущерб на себя.

«Личи… ну почему они всегда правы?»

Кашляя кровью и старательно удерживая связь с волшебной силой, Лимар чувствовал, как его бывший ученик борется не на жизнь, а на смерть. Даже духовную боль наставник делил с демоном, чтобы тот устоял в неравном бою.