Афинская демократия прекрасно понимала, что осуществление этой политики неизбежно должно было натолкнуться на сопротивление Спарты. Поэтому непосредственно вслед за Платейской битвой Фемистокл приступает к проведению мер, направленных против Спарты. Прежде всего вокруг Афин и Пирея под его руководством спешно возводятся стены, разрушенные персами. Непрерывно днем и ночью работали свободные всех возрастов, мужчины и женщины, метэки и рабы. Надгробные памятники, остатки разрушенных зданий и т. п., — все складывалось вместе, скреплялось цементом, и стена росла с невероятной быстротой.

Спартанцы прислали послов с требованием прекратить постройку стен под тем предлогом, что афинские укрепления могут впоследствии, в случае нового вторжения персов, послужить для них базой. Большинство государств Пелопоннесского союза жили kata komas, т. е. деревнями, и не имели городов, обнесенных стенами; и позже демократические перевороты сопровождались синойкизмом, т. е. сселением крестьян в один крупный центр, который обносился стенами, и наоборот, олигархические перевороты, производившиеся под руководством Спарты, сопровождались разрушением стен и расселением по деревням — kata komas (Мантинея, Мегалополь и т. д.). Сама Спарта стен не имела, и, может быть, по уставу Пелопоннесского союза возведение стен позволено было только с особого разрешения — Спарта должна была служить всем ее союзникам надежным оплотом взамен стен.

В действительности, разумеется, дело было в том, что спартанцы не желали, чтобы афиняне, укрепив свой город стенами, получили возможность вести самостоятельную, независимую от Спарты политику. Так как афиняне были на суше значительно слабее Спарты, то спартанцы могли, направив свои войска в Аттику и опираясь на афинских аристократов, заставить афинян прекратить постройку стен. Поэтому Фемистокл прибег к хитрости,[184] устроив так, что спартанцам не оставалось ничего другого, как примириться с свершившимся фактом. В другой раз Фемистоклу пришлось выступить против Спарты на собрании Дельфийской амфиктионии. Спартанцы потребовали удаления из амфиктионии Фессалии, Аргоса и Фив, державшихся во время войны персидской ориентации. Фемистокл возражал против этого, так как устранение сильнейших государств — членов амфиктионии усилило бы Спарту, и добился того, что предложение Спарты было отклонено.

Итак, уже здесь мы находим в зародыше все те черты, которые характеризовали политику афинской демократии в V в. Фукидид, писавший во время Пелопоннесской войны, восхищался Фемистоклом за то, что он «был вернейшим судьей данного положения дел и лучше всех угадывал события отдаленного будущего». Здесь речь может только идти о событиях эпохи Пелопоннесской войны, характеризующихся борьбой со Спартой, миром с Персией и стремлением к экспансии на запад, в Сицилию и Грецию. Все это, как мы видим, намечалось в политике афинской демократии уже в годы, непосредственно следовавшие за Платейской битвой.

В области внутренней политики деятельность Фемистокла представляла собой последовательную защиту интересов широких кругов демократии — не только зевгитов, т. е. преимущественно крестьян, имевших тяжелое вооружение и сражавшихся в пехоте, но и фетов, т. е. главным образом городских жителей, не внесенных в списки полноправных граждан (в «списки демов») и сражавшихся во флоте; он защищал интересы не только коренных афинян, но и иностранных поселенцев — метэков. Для всех было ясно, что усиление военной роли флота означало усиление этих общественных групп.

С 493 г. начинается широкая деятельность Фемистокла по усилению морской мощи Афин. Сначала он построил новую гавань в Фалере, приспособленную для глубокосидящих судов, затем по его настоянию был построен большой флот из 180 триэр, и наконец была построена новая прекрасная гавань — Пирей с верфями, торговыми складами и т. д., ставшая лучшим портом в Греции. По замечанию Аристотеля жители Пирея «всегда были значительно демократичнее жителей города». Это создание больших масс моряков, не имевших недвижимого имущества и тяжелого вооружения и тем не менее сыгравших решающую роль в битве при Саламине, не могло в конечном счете не привести к усилению роли бедноты в политической жизни Афин. Фемистоклом была проведена и мера, прямо направленная к усилению этой группы населения. Как сообщает Диодор (XI, 43,3), Фемистокл убедил народ освободить от податей какие-то группы метэков и ремесленников, чтобы со всех сторон собралось много простого народа в Афины.

Наконец, важной демократической мерой был закон 487 г., по которому высшие должностные лица в государстве — архонты — стали выбираться по жребию, и поэтому в архонтат и в составленный из бывших архонтов ареопаг стали проникать зажиточные люди из простонародья. Благодаря этому архонты лишились всякого руководящего значения (Аристотель, Афинская полития, 22,5).

Тем не менее деятельность Фемистокла вызывала тревогу и беспокойство у народа, уставшего от бесконечной войны, разоренного и измученного, и все указанные выше благодетельные для народа реформы не могли помешать тому, что после окончания войны влияние Фемистокла стало быстро падать. Большинству афинян должно было казаться, что как только персы снова отстроят свой флот, они опять пойдут войной на Афины, а борьбу с Персией, как показали прошедшие события, лучше всего могла организовать Спарта и ее друзья. При таких условиях трудно было решиться на разрыв со Спартой и на борьбу с ней, которая развязала бы руки Персии, да и вообще народ пугало немедленное возобновление военных действий, на этот раз со Спартой, тем более, что эти военные действия должны были происходить на суше, где спартанское превосходство в это время считалось несомненным.

Конечно, все эти соображения отошли бы на второй план, если бы положение бедноты в Афинах было безысходным, если бы не было приложения для рабочих рук и не было бы подвоза хлеба. Но как раз победоносное окончание войны с Персией открыло широкий путь для черноморского хлеба, хлынувшего в Грецию, и широкий сбыт для афинских ремесленных изделий, вина и оливкового масла. Рабский труд применялся в Афинах еще не слишком широко, и восстановление земледельческого хозяйства и городских построек требовало широкого применения свободного труда. Награбленная богатая добыча также значительно повысила благосостояние свободных трудящихся. К тому же и в соседних с Афинами государствах в это время не было никаких очагов революционного движения, которое могло бы оказать влияние на афинян. Вот почему острота экономических противоречий была на время снята — лозунгом дня был восстановительный труд, а война с могущественной Спартой, не угрожавшей никакой непосредственной опасностью Афинам, была крайне непопулярной.

И в то же время каждый шаг Фемистокла показывал афинскому народу, что господство его партии означает немедленное охлаждение отношений со Спартой и с другими государствами, руководимыми аристократией (а таков был строй в подавляющем большинстве государств Эллады), и в недалеком будущем — войну с этими государствами. Не обещало ничего хорошего и стремление Фемистокла к расширению афинского влияния на западе: до этого времени Италия и Сицилия находились всецело в сфере интересов Пелопоннеса, прежде всего Коринфа, и проникновение афинян в Италию и Сицилию неизбежно должно было вызвать отпор со стороны этих государств.

Не меньше опасений должна была вызывать в Афинах и террористическая политика по отношению к ионийским грекам, жившим на островах Эгейского моря. Здесь всюду еще стояли у власти олигархические круги, несомненно искавшие теперь помощи у родственной им по духу аристократии материка, в частности — Спарты. Все видели, таким образом, что деятельность Фемистокла фактически представляла собой подготовку к новой войне со Спартой. Беспокойство и недовольство народных масс под влиянием искусной агитации аристократии все более росли.