Спустя несколько месяцев после этого Афины были обложены пелопоннесскими войсками. Спартанский царь Агис зашел со стороны Декелеи, другой спартанский царь Павсаний — со стороны Пелопоннеса; Лисандр с флотом из 150 кораблей осаждал Пирей. Афиняне отправили послов в Спарту с заявлением, что они готовы войти в Пелопоннесский союз и примириться с распадением Афинского союза, если им разрешат сохранить Длинные стены. Но спартанцы и слышать не хотели о таких условиях. Они соглашались только оставить за афинянами населенные афинскими клерухами острова Лемнос, Скирос и Имброс, лишавшиеся всякого торгового значения после потери фракийского побережья и Геллеспонта; афиняне же должны были разрушить Длинные стены на протяжении 10 стадий (немногим менее 2 км). Разумеется, афинские патриоты, руководимые вождем радикальной демократии Клеофонтом, не могли пойти на эти условия и решили бороться до последней возможности. В начале 404 г. был послан к Лисандру для переговоров уже упомянутый Ферамен. Он пробыл у Лисандра три месяца с лишним, выжидая, пока афиняне из-за недостатка хлеба не дойдут до такого состояния, что готовы будут согласиться на какие угодно условия. Во время отсутствия Ферамена Клеофонт по ничтожному поводу был приговорен к смерти, и радикальная демократия осталась без руководства, которое теперь перешло к олигархам. Ферамен не добился никаких результатов, так как Лисандр в конце концов заявил ему, что он, Лисандр, не считает себя компетентным вести с ним переговоры, а рекомендует ему обратиться к эфорам. Тогда в Спарту было послано третье посольство с тем же Фераменом во главе, готовое принять любые условия.

На состоявшемся собрании коринфяне и фиванцы, злейшие противники Афин, требовали полного разрушения города, своего постоянного соперника; при этом, вероятно, они рассчитывали на то, что получат часть территории Аттики. Но в планы спартанцев вовсе не входило усиливать Коринф и Фивы, поэтому предложение не было принято: спартанцы не разрушили Афин и даже внешне сохранили их независимость, предложив им мир, хотя и на чрезвычайно тяжелых условиях. Большую роль при этом сыграла партия Агиадов, возглавляемая царем Павсанием и недовольная политикой Лисандра. Афиняне должны были восстановить у себя «государственный строй отцов», вернуть изгнанных аристократов, срыть Длинные стены, лишиться всех своих владений (в том числе Лемноса, Имброса и Скироса) и флота, за исключением двенадцати кораблей. Когда эти условия были приняты народным собранием, Лисандр вошел в Пирей (24 апреля 404 г.), изгнанники вернулись, а победители-спартанцы приступили при звуках музыки к разрушению Длинных стен. В распоряжении Афин остались таким образом лишь Аттика и остров Саламин.

По условиям мира со Спартой Афины должны были установить или восстановить у себя «государственный строй отцов» (patrios politeia). Означало ли это восстановление конституции Клисфена, Солона или иной, более ранней, никто не знал. Фактически власть под давлением Лисандра, прибывшего в Афины с флотом летом 404 г., пришлось передать комиссии из 30 человек. Эти правители позднее получили прозвище «тиранов» за террористический режим, который во время их правления господствовал в Афинах. Сначала руководящую роль в правительстве Тридцати играла умеренная партия во главе с Фераменом, унаследовавшая традиции «партии города»; затем власть перешла к партии крайних олигархов, во главе с Критием, бывших прямыми агентами Лисандра и опиравшихся на спартанский гарнизон, стоявший на акрополе.

Критий был учеником Сократа, поэтом, историком и, если угодно, социологом, горячим поклонником Спарты; он написал сочинение о лакедемонском государственном устройстве, где называет спартиатов единственными свободными людьми в полном смысле слова. До поры до времени Критий умел скрывать свои олигархические настроения и даже в 406 г., по тайному поручению афинского правительства, находился в Фессалии, чтобы поднять пенестов против их господ. В бытность свою членом правительства Тридцати Критий прославился как инициатор казней и конфискаций имущества ни в чем не повинных людей.

Финансовое положение правительства было крайне тяжелым; с прекращением торговых сношений доходы свелись к минимуму; потеря союзников означала прекращение главного источника дохода — фороса, нужда же в деньгах, даже с отменой диобелии (оплаты в 2 обола, см. выше с. 457) и оплаты должностных лиц, была очень большой; ко всему этому приходилось оплачивать спартанский гарнизон, состоявший из 700 человек и находившийся под начальством спартанского гармоста на акрополе. Тридцать правителей не остановились перед тем, чтобы, с одной стороны, арестовывать и казнить богатых граждан, часто очень далеких от демократии, и отбирать их имущество, с другой — беспощадно преследовать наиболее беззащитную часть населения — метэков. Было вынесено постановление, что каждый из Тридцати может арестовать одного метэка, убить его и конфисковать его имущество. Ясно, что такой узаконенный произвол открывал широкие возможности для сведения личных счетов. Олигархами были арестованы богач Никерат, сын Никия, человек умеренного направления, из числа метэков — оратор Лисий, также богатый человек. Правление Тридцати вызвало негодование даже таких реакционно настроенных писателей, как Ксенофонт, Платон, Исократ и Аристотель.

Политика Тридцати не отличалась от той политики, которую вели ставленники Лисандра («декархии») в других городах: они опирались на кучку клевретов, прямых спартанских агентов, и грабили всех прочих богатых людей, хотя бы это были аристократы, люди реакционных убеждений. Во время Тридцати, как сообщает Исократ (XXI, 12), «больше боялся тот, кто был богат, чем тот, кто совершил преступления. Они не наказывали преступников, а отбирали имущество у состоятельных людей; они считали, что преступники их друзья, а богатые — их враги».

Только Сократ открыто отказался повиноваться распоряжению Тридцати о незаконном аресте саламинца Леонта. Всего насчитывалось до 1500 лиц, павших жертвою террора Тридцати. Когда Ферамен позволил себе протестовать против этой политики, он был по требованию Крития арестован и казнен.

Еще до утверждения господства Тридцати, в 404 г. началось движение среди афинских эмигрантов — демократов, во главе которых встал Фрасибул и которые, несмотря на запрещение спартанцев, нашли приют в Фивах, где около 401 г. власть перешла к умеренной демократии (см. ниже, с. 497). Отправившись из Фив, группа афинских эмигрантов, руководимая Фрасибулом, заняла пограничную между Беотией и Аттикой крепость Филу, куда стали собираться сторонники демократии. Число собравшихся стало вскоре довольно значительным. Войско правительства Тридцати выступило против них, но было разбито. Правители не сочли возможным дольше жить в Афинах в атмосфере враждебности; поэтому они вырезали ненадежную часть населения города Элевсина, а затем, потерпев поражение в новом сражении с демократами при Мунихии (в этой борьбе погиб Критий), покинули Афины и переселились в Элевсин, укрепив его. В Афинах снова берет верх «партия города», т. е. та группа, которая прежде возглавлялась Фераменом. Эта группа была враждебна Тридцати, но в то же время и не желала возвращения в город радикальных демократов с Фрасибулом во главе. Радикальные демократы поэтому захватили наиболее передовой, торговый район Афин — Пирей, основную базу той «Пирейской партии», взгляды которой они разделяли.

Итак, на территории Аттики образовалось три правительства. В Пирее — правительство, опирающееся на «Пирейскую партию», в городе — умеренное правительство «партии города», в Элевсине — правительство Тридцати. Войска первых двух правительств выступили в бой и встретились на пути между Афинами и Пиреем. Однако до сражения дело не дошло: борющиеся стороны послали друг к другу парламентеров, и было заключено мирное соглашение. Победе демократов помог антагонизм, который существовал между двумя партиями в Спарте, из которых одна возглавлялась Лисандром, а другая — спартанским царем Павсанием. Партия Агиадов последовательно упраздняла повсюду тирании, учрежденные Лисандром; поэтому Павсаний явился с войском в Аттику, и Лисандр, снова подвергший блокаде Пирей, должен был подчиниться его приказаниям. Павсаний выступал в качестве посредника между враждующими партиями — «Пирейской партией» и «партией городского центра» и изгнанные были возвращены в Афины. После этого в 403 г. восстановлена была демократия с советом пятисот и проведена общая амнистия. Все, кроме Тридцати и их непосредственных помощников (коллегия «одиннадцати», ведавшая тюрьмами и исполнением приговоров), получили право безнаказанно проживать в Афинах; возбуждать какие бы то ни было процессы по политическим преступлениям, совершенным до этого переворота, было запрещено. Правительство олигархов, укрепившихся в Элевсине, было вскоре после того ликвидировано.