В это время случилось непредвиденное обстоятельство: на 444—443 г. Перикл не был выбран стратегом. По-видимому, активная политика его на западе внушала страх афинским массам, уставшим от войны и едва успевшим спокойно вздохнуть после мирных договоров 447 и 445 гг. Руководство перешло к олигархической партии, возглавляемой уже упомянутым выше Фукидидом из Алопеки, и ему было поручено руководство устройством колонии в Фуриях. Фукидид совершенно извратил идею Перикла, под маской беспристрастия и верности «общеэллинскому» делу он, работая на руку Спарте, объявил Фурии общегреческой колонией и стал приглашать все города Греции принять участие в ее заселении. Колонисты из Пелопоннеса и Беотии оказались в большинстве; во главе колонии стали спартанец Клеандрид и другие деятели аристократического направления; сама она приняла аристократические законы Залевка в Харонда.[227] Не удивительно, что по возвращении из Фурий Фукидид был привлечен к суду и осужден, а несколько позднее изгнан остракизмом. С политической стороны все предприятие кончилось, таким образом, неудачей для Афин.

Итак, и на этот раз мы видим, что политика олигархической партии, возглавляемой зятем Кимона Фукидидом, привела в 443 г. к такой же неудаче для Афин, как и политика самого Кимона в 449 г. Лозунги освободительной борьбы с Персией и единства эллинов производили неотразимое действие на народ, но он очень скоро убеждался в том, что теперь эти лозунги стали служить прикрытием антигосударственной эгоистической политики олигархических групп. Неудачи олигархов дорого стоили народу, но в результате вели к еще большему укреплению демократических принципов и авторитета Перикла.

Со времени изгнания Фукидида и вплоть до 430 г. Перикл не имел ни одного сколько-нибудь влиятельного противника; он становится фактически единственным правителем Афин. Историки, описывающие эту эпоху и относящиеся с недоверием и враждебностью к народовластию, — начиная с Фукидида и кончая Белохом, — рассматривают правление Перикла в 443 — 430 гг. как диктатуру, считая, что народоправство сохранилось лишь номинально: «Перикл, опираясь на свой авторитет и ум и будучи, очевидно, неподкупнейшим из граждан, свободно сдерживал народную массу, и не столько она руководила им, сколько он ею; по имени это была демократия, на деле же власть принадлежала первому гражданину» (Фукидид, II, 65). Эта картина является воплощением политического идеала Фукидида, согласно которому скромные и добродетельные массы должны добровольно и с охотой уступить всю власть в государстве «лучшим людям». Он умышленно сгущает краски, чтобы противопоставить это «доброе старое время» «лихолетью» эпохи Клеона. В действительности, Перикл все время был и оставался строго конституционным правителем; народ следовал во всем за ним, так как его противники обанкротились и лишились доверия, тогда как политика Перикла оказалась единственно правильной и возможной. Но Перикл пользовался полным доверием народа всего лишь восемь лет; уже с 435 г. начинается ожесточенная оппозиция против него, возглавляемая Клеоном; на первых порах Периклу удается лавировать и удерживать руководство в своих руках, но в 430 г. он устраняется от власти.

445—430 гг. — период наивысшего развития могущества Афин. В это время Афины возглавляют «державу» («архе»), насчитывающую в своем составе более 170 городов. Почти все эти города платят Афинам форос и выставляют свои контингента в войско, но не имеют ни укреплений (афиняне заставляли жителей срывать укрепления), ни флота, не участвуют в военном командовании и в распределении взыскиваемых с них сумм. Только четыре наиболее значительных члена союза сохраняют свои стены, флот и полную автономию: Самос, Хиос и два города на Лесбосе (Митилена и Мефимна). Прочие города даже официально часто называются не союзниками, а «городами, которыми владеют афиняне». В союзных городах, под давлением афинян, происходят почти всюду демократические перевороты и вводятся учреждения, сходные с афинскими,[228] в том числе и суды. Но компетенция этих судов ограничена: если осужденные приговорены к смертной казни или изгнанию, они имеют право апеллировать в афинскую гелиею; если один из тяжущихся — афинянин, то дело разбирается в Афинах. В особо важных случаях афиняне вызывают отдельных граждан из союзных городов на суд в Афины через особых чиновников «приглашателей» («клетеров»). Союзники обязаны присылать делегации и жертвенных животных на главнейшие афинские праздники. Ряд товаров разрешалось вывозить только в Афины, и лишь в том случае, если в данном товаре не было потребности в самих Афинах, по уплате определенной пошлины его разрешалось везти дальше. Особенно строго была регулирована перевозка хлеба: в Византии на Геллеспонте сидели особые чиновники — «сторожа Геллеспонта» (геллеспонтофилаки), которые должны были наблюдать за тем, чтобы весь провозимый хлеб шел прежде всего в Афины, и уже отсюда, по удовлетворении потребностей афинян, не больше трети ввезенного хлеба могло направляться в другие города. Ввозить непосредственно в другие места можно было только по особому разрешению народного собрания. В самих Афинах за ввозом хлеба наблюдали особые чиновники — «хлебные стражи» (ситофилаки). Так как союз представлял единое целое не только в политическом, но и в экономическом отношении, Афины ввели во всех его городах свой вес и свои меры, а потом и свою монету. Большое значение имело то, что союзная казна была перенесена в 454 г. с Делоса в Афины, где и хранилась на Акрополе в храме Афины, причем 1/60 часть союзных взносов считалась собственностью богини. После заключения Каллиева мира, по-видимому, возник вопрос, следует ли взимать с союзных городов форос, введенный специально для борьбы с Персией. Но Перикл настоял на том, чтобы форос продолжал взиматься, так как Афины по-прежнему гарантировали союзникам свою защиту. Была принята точка зрения Перикла, согласно которой Афины не обязаны давать союзникам отчет в расходовании вносимых последними сумм.

После 442 г. вся союзная область была разделена, как сказано выше, на 5 податных округов: Ионийский, Геллеспонтский, Фракийский, Карийский, Островной.

Принадлежность к союзу приносила его членам ряд выгод, из которых едва ли не главной было уничтожение пиратства на Эгейском море.[229] Устав союза не запрещал войн между его членами, но в случае их возникновения Афины немедленно вмешивались в эти столкновения в своих интересах, чтобы ликвидировать их.

Как мы говорили уже,[230] возмущение афинских аристократов (например, Фукидида из Алопеки) властью Афин над союзниками было дешевой демагогией: их возмущали лишь мероприятия демократии, которые ложились бременем на зажиточные элементы союзных городов. Так как народные массы в этих городах были при аристократическом режиме бесправны, власть афинян для них во многом оказывалась выгодной. Автор сочинения об афинском государственном устройстве, приписываемого Ксенофонту, говорит: «Афиняне знают, что в Афинах власть в руках народа будет оставаться очень недолго, если в городах возьмут силу богатые и благородные; в силу этого они благородных лишают там гражданских прав, отнимают имущество, изгоняют и убивают, а простых поддерживают. Благородные из афинян защищают благородных в союзных государствах, понимая, что им самим выгодно защищать в городах людей лучших» (I, 14). Такой смысл имело и заступничество Фукидида из Алопеки и его единомышленников за угнетаемых союзников.

Каков был истинный характер восстаний союзников, лучше всего видно на примере крупнейшего из этих восстаний, имевшего место на Самосе. Самос был одним из немногих союзников Афин, сохранивших свою независимость и аристократический строй до 440 г. Во время восстания Самос был самым крупным торговым городом на Эгейском море; он владел флотом в 50 триэр и был первым по могуществу на море государством после Афин. Государственное устройство было здесь, как мы уже сказали, аристократическим, в соседнем же Милете власть была в руках демократии. Самос спорил с Милетом за обладание городом Приеной (на границе Карии и Ионии). Самосцы пошли войной на Приену и нанесли поражение милетянам. Милетяне и самосские демократы обратились за помощью в Афины. Афиняне предложили самосцам решить спор третейским судом, но самосцы отклонили это предложение. Тогда афиняне в 440 г. подошли к Самосу на 40 кораблях, передали власть демократам, оставив для защиты их гарнизон, взяли заложников у самосских аристократов и отплыли обратно. После этого бежавшие с Самоса аристократы обратились за помощью к персидскому (в Сардах) сатрапу Писсуфну и к Пелопоннесскому союзу.[231]