Письменность в эту эпоху только еще начинала распространяться: надписи, относящиеся к этой эпохе, малочисленны; однако они позволяют иногда делать интересные выводы — например, хиосские законы, начертанные на каменной призме «аксоне», близкой к тем призмам, на которых начертаны законы Солона, дают нам возможность составить представление о совете Солона. Здесь впервые в истории упомянут «народный совет». Не менее интересны и надписи греческих наемников в Верхнем Египте.

Наконец, немаловажное значение для этой эпохи имеют и монеты, особенно Лидии, малоазиатских городов, Персии и Эгины.

Кое-какой интерес для истории Греции представляют, как мы видели, ассирийские надписи VIII—VII вв.

Позднейшая традиция приписывает учреждение демократического строя в Афинах царю Тезею, жившему еще до Троянской войны. Как и другие аналогичные легенды, и эта легенда имеет историческое основание: раскопки показали, что в Афинах находилось одно из поселений микенской эпохи. Во всем прочем легенда о Тезее не заслуживает того внимания, которое ей уделяется.

Тезею приписывается учреждение в Афинах демократии, разделение населения на три почти равноправные группы — евпатридов (аристократов), геоморов (крестьян) и демиургов (ремесленников) — и, наконец, синойкизм (т. е. соединение всей Аттики в одно государственное образование). Все это, однако, вопиющий анахронизм для досолоновской эпохи: ремесленники, как особая компактная группа, вероятно, появляются в Афинах только в VIII в. Особой политической группой они становятся только после Солона. Ни о какой демократии в Афинах также не может быть речи до Солона. Наконец, синойкизм Афин очень постепенный процесс, внешне закончившийся присоединением Элевсина только к концу VII в. и по существу продолжавшийся еще до времени Писистрата, которому пришлось бороться с сепаратизмом отдельных локальных групп, возглавляемых аристократами. Любопытно, что изображения Тезея появляются на афинских вазах впервые в эпоху Писистрата: поэтому Эд. Мейер, О. Группе и ряд других исследователей указали уже на то, что сообщения о демократических реформах Тезея проецируют в прошлое демократические преобразования Писистратидов. Мне удалось привести ряд новых доказательств в пользу этого положения.[108]

Поэтому, говоря о досолоновских Афинах мы вправе игнорировать так называемую конституцию Тезея как поздний тенденциозный политический роман.

В гомеровскую эпоху Афины были еще, по-видимому, чисто земледельческой общиной, и торговое значение их было ничтожно. Афинское государство в это время охватывало, как мы говорили уже, только так называемую Педиэю с Афинами в центре. В течение IX и VIII вв. шло, по-видимому, последовательное присоединение[109] различных районов Аттики: сперва была присоединена Паралия, и культ местного бога Посейдона был перенесен на Акрополь, затем началась борьба с Диакрией, крупнейшие поселения которой к этому времени объединились в союз — Четырехградье. Отсюда был перенесен в Аттику культ Тезея, старинного героя типа Геракла, которого легенда впоследствии превратила в древнего царя — объединителя Аттики. Элевсинскую область с ее знаменитым храмом Деметры в Элевсине не удалось так легко присоединить: как мы узнаем из гимна в честь Деметры, приписываемого Гомеру (VII в.), во время его написания Элевсин был еще независимым государством и вел, по словам автора гимна, ожесточенную борьбу с Афинами в течение многих лет. Остатки стены, отделявшей территорию Элевсина от Аттики, сохранились до наших дней.

По-видимому, уже в VIII в. афиняне делали попытки совершать морские путешествия и военные набеги и за пределы Аттики. От этого времени сохранилось много обломков ваз с изображениями грубо-первобытного стиля (так называемого геометрического или дипилонского; он назван так по Дипилонским воротам, близ которых найдена значительная часть этих обломков). Одной из обычных тем этих изображений были корабли и морские сражения. Изображения вооруженных воинов со щитами, трупов на судах и под судами и острые металлические бивни на носу кораблей, несмотря на всю беспомощность и примитивность рисунков, не оставляют сомнения в том, что афиняне уже в это время совершали военные набеги. Разумеется, речь не могла еще идти об экспедициях с целью захвата новых территорий; вероятно, мы имеем дело с пиратскими набегами на соседние области (например, Саламин, Эгину, Мегары, Беотию) с целью увода скота и людей и ограбления сокровищ, а также обороны Аттики от таких же нашествий. Однако такие набеги всегда служили толчком и к развитию торговых отношений.

Эти военные предприятия были одной из причин усиления знати, имевшей в это время, как мы видели, руководящее значение в военном деле. Внутри самой знати начинается расслоение: по-видимому, только знать, сохранившая и усилившая свое экономическое значение, выделяется в особое сословие под названием евпатридов.

Из этого сословия оказались выброшенными те разорившиеся аристократы, которые лишились земельных участков и не могли себе приобрести даже щит и панцирь: они смешались с массой бедняков из простого народа, носивших название «фетов» («наемников», «поденщиков»; с точки зрения Ахилла в «Одиссее», быть поденщиком — самый ужасный удел, который может постигнуть аристократа на земле). Так как в это время главное значение еще имели сражающиеся на колесницах и конях, то полноправными аристократами являлись только всадники (hippeis). Аристократы, которым их земельный участок позволял только приобрести тяжелое вооружение, были ограничены в правах. Они получили название «зевгитов»; как я показал в другом месте, это слово означает «приспешник», «младший аристократ». В несколько более позднее время и внутри всадников произошло расслоение на более богатых, получающих 500 медимнов (260 гектолитров) зерна в год, так называемых «пентакосиомедимнов», и более бедных; высшие должности в государстве были оставлены только за пентакосиомедимнами.[110]

Верховный орган родовой общины, совет на Ареопаге («холме Арея»), состоявший первоначально из старейшин всех родов, становится чисто аристократическим органом, члены которого занимают должность пожизненно. У царя — басилея, сохранившего, вероятно, еще с микенских времен верховную власть и в военной, и в административной, и в судебной, и в религиозной области, постепенно отнимаются аристократией все его важнейшие функции: для руководства войной и пиратскими набегами выделяется особый военный специалист из рядов аристократии — полемарх («военачальник»); затем у царя было отнято и фактическое управление государством: оно было передано «правителю» — архонту; наконец, и судебные функции царя были переданы шести фесмофетам («выносящим постановления», «законодателям»). Последним шагом к ограничению царской власти был выбор царя из всей аристократии и ограничение срока его правления. В конце концов он стал избираться на год и стал лишь одним из высших должностных лиц с чисто религиозными функциями, игравшими, впрочем, в это время еще очень видную роль в государстве.

Таким образом, афинское государство стало возглавляться аристократической коллегией из девяти лиц: архонта, царя, полемарха и шести фесмофетов; главой этой коллегии считался не царь, а архонт, по имени которого назывался год и который поэтому стал называться архонтом-эпонимом («дающим имя году»). Все эти девять магистратов избирались на год ареопагом, и все стали носить название архонтов.

Основной земельный фонд в Аттике был в это время еще в принципе коллективной собственностью, поделенной между фратриями, родами и семьями. Мы видели выше, что уже в раннее время повсеместно в Греции аристократия нашла способы сосредоточить в своих руках большое количество земли. Земля в это время не могла быть ни продаваема, ни вообще отчуждаема за пределы рода — во всяком случае не мог отчуждаться клер, полученный в свое время данным родом из общинной земли.[111]