Как мы узнаем из Фукидида (III, 62,2), до персидских войн власть в беотийских городах была в руках небольшой группы аристократов, принадлежавших к нескольким знатным семействам.

В связи с появлением новой тактики гоплитов, развитием обмена и появлением влиятельных богатых людей из среды земледельцев, не принадлежавших к знати, власть аристократии теряет свой былой характер и значение и вырождается в господство кучки взяточников и насильников.

Однако, несмотря на народное недовольство, революции здесь не произошло. Почва Беотии была настолько плодородна, что даже крестьянин — владелец небольшого земельного участка мог жить в достатке при относительно интенсивном ведении хозяйства. Наряду с аристократами-землевладельцами здесь, как мы уже сказали, появляются зажиточные крестьяне, прошедшие суровую жизненную школу и сумевшие благодаря более интенсивному ведению хозяйства и навыку в торговых делах выбиться на поверхность общественной жизни. Конечно, характерное для всей Греции VIII—VII вв. развитие морской торговли не миновало Беотию, и на первых порах, как всюду, внесло расстройство в крестьянское хозяйство. Морская торговля сопряжена была с большим риском и возможна была только при наличии запасного капитала, которого у рядового крестьянина не могло быть. Как мы видели, беотийский поэт Гесиод в поэме «Работы и дни» осуждает занятие морской торговлей, но так как это увлечение охватило всех, и он понимает, что его все равно не послушают, то он считает необходимым указать, при каких условиях можно торговать, подвергаясь наименьшему риску. Впрочем, к такого рода торговым занятиям, сопряженным с риском, Гесиод относится с осуждением и презрением. Беотийский зажиточный крестьянин вышел с честью из борьбы с аристократом, избежав закрепощения, несмотря на то что у знати были и почет, и власть, и деньги.

Узкий круг беотийской аристократии (быть может, ценой кое-каких незначительных уступок) сумел сохранить в своих руках власть до самых Персидских войн. Эта знать правила по старинным законам, которые в наиболее развитых полисах давно уже отжили свой век. Для времени, когда еще не существовало организованного кредита и отдача денег взаймы считалась исключительной услугой, характерны законы о должниках, напоминающие своей жестокостью римские законы Двенадцати таблиц: если должник не отдавал долга, то его выводили на рыночную площадь, сажали на установленное место и ставили перед ним корзину: он должен был сидеть так до тех пор, пока брошенная в его корзину милостыня не оказывалась достаточной для того, чтобы укротить гнев кредитора. Подвергшиеся такой процедуре лишались гражданских прав (такая судьба, по преданию, постигла отца Еврипида).

Фукидид (III, 62,2) устами фиванцев так характеризует государственный строй Фив в начале Греко-персидских войн: «У нас в то время государство не было ни олигархией, опирающейся на законы, одинаковые для всех, ни демократией. Власть в государстве находилась в руках немногих лиц, что более всего противно законам и разумному государственному строю, а ближе всего стоит к тирании».

Впрочем, как мы узнаем из Геродота, эта власть в начале Греко-персидских войн встречала уже организованное сопротивление. Это объяснялось не столько экономическими противоречиями в самой Беотии, сколько внешними неудачами Беотийского союза, возглавляемого Фивами.

Существование Беотийского союза, древнейшего федеративного государства, уже в VII и VI вв. являлось причиной особенного значения древнейшей истории Беотии для истории Греции вообще.

Мы уже видели, что амфиктионии, т. е. союзы соседних между собой государств, объединенных вокруг какого-нибудь популярного храма, были типичным явлением в VIII—VI вв.: они делали возможным торговый обмен, по крайней мере, между соседними государствами, парализуя непрекращающиеся грабительские войны между общинами. Одною из таких амфиктионий была амфиктиония беотийских государств, группировавшихся сначала вокруг храма Посейдона в Онхесте, а затем вокруг храма Афины Итонии. Основными функциями этой амфиктионии (как и всяких других амфиктионий) были заботы о союзных святилищах (бывших в древнейшие времена центром культурного общения и торговых сношений между беотийскими государствами), о происходящих здесь празднествах и состязаниях (бывших в то же время ярмарками, где могли без страха встречаться торговцы из различных беотийских государств) и, наконец, решение споров (в особенности споров о границах) между отдельными беотийскими государствами. Кроме того, органы амфиктионии здесь, как и везде, обладали карательными функциями против членов, захватывающих территорию храма или нарушающих безопасность богослужений и тем самым свободу торгового оборота или вообще не подчиняющихся решению совета амфиктионов. Все эти функции остались основными функциями органов Беотийского союза до самого позднего времени: до нас дошли пограничные знаки, поставленные органами союза, ряд распоряжений о союзных святилищах и т. д.

Но органы Беотийского союза получили еще и другие функции, которых не имели другие амфиктионии. Плодородная почва Беотии была предметом постоянных вожделений соседей: Беотия подвергалась нападениям со всех сторон.[295]

Уже в довольно раннюю эпоху (вероятно, в первой половине VI в.) северные соседи Беотии фессалийцы пытались подчинить ее себе и вторглись с войском в Беотию, но в битве при Керессе (близ Феспий) были разбиты наголову. Далее, Беотийскому союзу пришлось выдержать трудную и длительную борьбу с его ближайшим соседом Орхоменом Минийским, бывшим в то время одним из могущественнейших государств средней Греции, обладавшим очень плодородной почвой, сильным войском и флотом. Беотийскому союзу удалось отобрать у Орхомена один за другим принадлежавшие ему города, и, наконец, в начале VI в., Орхомен был вынужден, выговорив себе известные привилегии, присоединиться к Беотийскому союзу.

Менее удачной была длительная борьба с южным соседом Беотии — Афинами. Беотийцам пришлось лишиться сначала Элевфер со старинным святилищем Диониса, а затем около 519 г. и всей области к югу от Асопа с Платеями во главе, а также приморского города Оропа.

Успешное ведение всех этих войн возможно было только при наличии единой армии, сильного руководства и принудительного нажима на членов союза, чтобы они выставляли контингента в союзное войско. Эти функции были чужды обычным амфиктиониям и способствовали тому, что Беотия из простого союза государств постепенно превращалась в древнейшее союзное государство, уже в значительной степени централизованное. Самым сильным членом союза были Фивы; они играли руководящую роль на войне, а это сделало их и политическим руководителем союза. Более того, при античных условиях это всегда вело к гегемонии, к господству наиболее сильного из членов союза и к ущемлению им независимости малых государств. Однако в Беотии не произошло синойкизма по образцу Афин, не произошло образования единого централизованного Фиванского государства. Это можно объяснить тем, что здесь издревле и с успехом функционировали органы амфиктионии, и фиванцам приходилось считаться с укоренившейся традицией.

Благодаря этому Беотийский союз получил ряд функций, несвойственных другим амфиктиониям. Все члены союза были обязаны выставлять свои контингента в союзные войска; численность этих контингентов устанавливалась органами союза по особой разверстке, соответственно силам каждого государства. Принадлежность к союзу не являлась уже добровольным делом каждого члена: за нарушение воинского долга, а тем более за отпадение от союза, органы союза сурово карают, отбирая территории, выселяя жителей и т. д. Так как союзных земель не существовало, то отобранные земли становились территорией Фиванского государства, которое благодаря этому делалось все более могущественным. В связи с этим понятно, что право сношений с небеотийскими полисами было отнято у отдельных беотийских государств: вся международная политика была сосредоточена в руках союза. Право чеканки монеты отдельные беотийские государства сохранили до времени Персидских войн, но они были обязаны на своих монетах помещать изображение общебеотийского герба — щита союзной богини Афины Итонии; только Орхомен сохранил право чеканить монеты с собственным гербом — хлебным колосом.[296] Государственный строй отдельных беотийских государств подвергся принудительной нивелировке только после 446 г. До Персидских войн каждое беотийское государство сохраняло свои установления. Во главе большинства беотийских государств стоял архонт, но, например, во главе Феспий находилась старинная аристократическая коллегия из 7 демухов, выбиравшихся из нескольких знатных родов; во главе Оропа стоял жрец бога Амфиарая.