— Да, сэр.

— И вот, когда мы всесторонне подошли к вопросу рассмотрения поощрений, а освещение наказаний не имеет смысла, учитывая ваш опыт и срок службы, я, как командующий операцией в системе Турра, должен принять одно из двух решений — наградить вас за отменный маневр и разрешение кризиса, либо же наказать за то, что вы допустили этот кризис, — глаза Трауна, кажется, начали светиться алым в темноте. Честно, Антониас не удивился бы тому, если б гранд-адмирал мог стрелять лазерами из глаз.

У Верховного Главнокомандующего Доминиона всегда есть пара козырных карт старшей масти в любой партии в саббак.

— Разумеется, имеется миллион нюансов, которые позволяют так или иначе, используя служебное положение как наградить, так и наказать военнослужащего, — продолжал Траун. — Невыполнимые задания, изматывающие физические тренировки, направление в отдаленные гарнизоны и места несения службы в регионах, где из воинских обязанностей лишь патрулирование и умение сдержать себя от самоубийства из табельного оружия из-за непролазной тоски и отсутствия каких-либо перспектив. Но это не наш путь. Тем более, что патрульной службой занимаются Силы Планетарной Обороны. Направлять вас, имеющего прекрасный послужной список и опыт ведения боевых действий против всех государств-противников Доминиона, было бы чрезмерно. И глупо.

Так к чему он вообще склоняется? Поощрение или наказание?

— Будь вы на моем месте, коммодор, — неожиданно произнес Траун, — какую санкцию вы бы применили в отношении себя?

Санкция? Значит все же вопрос о наказании?

— Или, быть может, вы бы решили наградить себя за проявленную смекалку и героизм?

Да что ж такое-то…

— Сэр, — Антониас кашлянул в кулак, стараясь расслабить сжатое спазмами горло. — Вы ставите меня в тупик.

— Что ж, в таком случае мы с вами в одинаковом положении, коммодор. Свою точку зрения я вам уже высказал.

О, да… Разжевал так, что даже гизка бы поняла.

— Используя понятия математики и физики, я бы сказал, что положительный заряд нейтрализует отрицательный.

— Иными словами — ничего.

— Да, сэр. Провал был перекрыт победой. Потерь нет, материальная часть не пострадала. Иными словами наказание и поощрение в частности для каждого из моих деяний, вне зависимости от порядка их наложения, нивелируют друг друга, — Штормайер тщательно подбирал слова, чтобы не ляпнуть лишнего. Да, Траун не из обидчивых, но лучше предметно и конкретно донести свою точку зрения до командира, чем своими словами предоставить ему двоякое видение ситуации.

— Любопытная точка зрения, — произнес Траун. — В самом деле любопытная. Вам известно такое понятие, как «отсутствие наказания есть поощрение»?

— Да, сэр. В Империи его часто применяли в двояких ситуациях, вроде моей, — ответил офицер.

— Именно. Негласный и неосвещенный в нормативных документах разговор командира и подчиненного, направленный непосредственно на то, чтобы донести до последнего позицию руководства. Фактически, этот термин и стоящая за ним процедура констатируют фирменное бессилия командования перед спорными действиями подчиненного…

Так и есть.

— Вооруженные Силы потому и живут по строго отведенному и категоризированному Уставу, каждая из строчек которого написана кровью тех, кто действовал от противного, — сообщил гранд-адмирал. — Не существует ситуаций, в которых командир просто должен проигнорировать спорные действия подчиненного. Этот постулат происходит из социальной подоплеки общества. Ведь что поощрение, что наказание, не просто так объявляются перед строем подразделения или части. Этот формат объявления служит простым и наиболее действенным способом донесения до личного состава позиции командования. Солдат не сражается один — он действует в составе оперативно-тактического объединения. Командир соединения тем более находится на виду у всех своих подчиненных. Его действия — это образец для подражания. Ведь, если он командир, значит ранее доказал — его действия позитивно оцениваются вышестоящим командованием. Таким образом, факт замалчивания реакции, ее донесение в индивидуальном порядке до провинившегося, имеют прямо противоположный характер, чем задумывалось законодателем. Если офицер не наказан за свои действия, следовательно, так можно делать и другим. Тем более, что если его похвалили за необоснованно рискованную операцию — значит так нужно делать и другим. И их похвалят. Именно по этой причине предлагаемая вами математическая модель взаимозачета деяний не состоятельна — ваши сослуживцы воспримут отсутствие наказания за провал как поощрение. То, что десятилетиями внедрялось в сознание военнослужащих Империи, составляющих ядро наших Вооруженных Сил, невозможно искоренить по щелчку пальцев. Нужны годы, чтобы изменить мировоззрение.

Скорее всего. В социологии и психологии, Антониас не был силен. Так уж вышло, что эти науки не входят в категорию трофеев, которыми он мог бы завладеть по результатам сражения.

Траун прав. Наградить его или наказать — значит не только воздействовать на его карьеру и отношение к содеянному. Но и отправить невербальный посыл его сослуживцам. И то, как будет воспринят контекст — многое значит.

— Для командира звездного разрушителя нет большего морального наказания, кроме как лишиться права командовать этим кораблем, — неожиданно произнес гранд-адмирал. — Слишком велика цена, которую платит разумный, чтобы пройти путь от субалтерна до командира ОЗРД. ИИ, тем более, если он фактически становится командиром соединения кораблей. Не суть важно, кто составляет основу экипажей этих звездолетов — клоны или не клоны. Важно то, какие последствия следуют за конкретными действиями.

— Да, сэр.

— Будь у вас возможность переиграть то сражение, что бы вы сделали иначе, коммодор?

Интересный вопрос.

— Путешествия во времени недостижимы, сэр.

— Это гипотетическая ситуация.

— Ясно, — Антониас облизнул пересохшие губы. — Если бы я смог переиграть сражение, то возможны только два варианта. Первый — я имею информацию о наиболее благоприятном развитии событий и воспользуюсь им с неизвестными последствиями. Второй — при тех же вводных я поступлю точно так же.

— Допустим, вам известны последствия и возможность совершить более благоразумный маневр. Каковы ваши действия?

— Остальные вводные те же, что и были?

— Полностью, коммодор. Единственные изменения — ваше решение в ключевой момент.

— Я поступил бы точно так же, сэр.

— Вот как, — алые глаза прищурились. — Почему?

— Потому что я знаю результат того, что будет, если я повторю свои действия. Никаких повреждений, максимум сохраненных жизней. Изменить решение — значит повлечь за собой цепочку неизвестных событий с непредсказуемым результатом. Никто не дает гарантий того, что мое более правильное принятое решение в конечном итоге не приведет к печальным последствиям. Миллионы факторов влияют на результат. Какой-нибудь один сгоревший предохранитель от излишней нагрузки в ной момент может повлечь за собой отключение двигателей или падение защиты. И, тогда, вместо выполнение более безопасного маневра, я подвергну корабль и его экипаж куда как большей опасности.

— Любопытное решение, — в голосе Трауна появились нотки… Хотелось бы еще знать какие именно. — Признаться, я считал, что вы выберете другой вариант.

— Нет, сэр. Если результат гарантирован и способ его достижения наиболее благоприятен для моего экипажа, корабля и подчиненных, я выберу гарантированный вариант, а не гипотетический.

— В том-то и вопрос, коммодор. Кто сказал вам, что вариант с выполнением наиболее благоприятного маневра приведет к возможным осложнениям?

— Никто сэр. Но я точно знаю, что выполнение известного маневра при прочих постоянных не приведет к неблагоприятным для моих людей последствиям. Это ключевая составляющая.

— Даже если бы ваши действия привели к провалу операции?

— Не привели бы, сэр. Если б была опасность срыва операции, я бы поступил другим образом, а не так, как сделал.