— Нет, сэр, — Кая отмерла, почувствовав удар локтем в бок.

ОРРД как и всегда пришла ей на помощь.

Подождав, пока девушка мельком посмотрит ему в глаза, Траун продолжил:

— Вы знаете разницу между умыслом и неосторожностью, командор?

Показалось, что на мостике воцарилась мертвая тишина.

Девушка почувствовала, как пересохло в горле. Даже желание сглотнуть не могло реализоваться — во рту было сухо, как на Мустафаре.

Да и бледнеть было дальше некуда.

Но все же она смогла выдавить из себя:

— Нет, сэр.

— Логично, — кивнул своим мыслям Траун. — Это термины уголовного права, командор. Неосторожность проявляет себя из-за недостаточной оценки обстоятельств и собственных сил. Никто не застрахован от ее проявлений. Умысел же, командор, характеризуется пониманием своих действий, их последствий и осознанием наступления последствий… Неосторожность перестает быть таковой сразу после того, как вы перестаете делать выводы из прошлых неудач. Но и здесь все не так просто. Неосторожность может быть в форме легкомыслия. Или в форме небрежности.

Эта лекция об основах права явно прозвучала не просто так.

— Легкомыслие характеризуется пониманием последствий и безосновательным мнением, что их можно будет избежать, — продолжал Траун. — Небрежность же отличается тем, что виновное лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, либо бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия. Понимаете к чему я веду, командор?

— Да, сэр, — солгала девушка.

— Не понимаете, — заключил гранд-адмирал. — Военный корабль — это не просто набор оборудования, облаченный в изящную металлическую оболочку. Звездолетов мы можем построить сколько угодно. Ценность корабля определяется выучкой его экипажа. Разумные, стоящие за пультами управления — вот то, что заменить практически невозможно. Вы согласны с этим утверждением?

— Да, сэр.

«Да что тебе от меня нужно⁈ Просто расстреляй уже!» — чуть ли не закричала молодая женщина.

У него что, полно времени, чтобы тратить его на душеспасительные беседы с виновными?

— Каждый может оплошать, командор, — продолжал Траун. — Но превращать небрежность в преступный умысел не позволено никому. Неверное наказание порождает миф об отсутствии тяжких последствий за своим промахи. Ваше импульсивное решение проявить себя в области, в которой вы не имеете даже минимально необходимых знаний, едва не стоило членам вашего экипажа жизни. Среди них немало раненных, многие из которых едва дожили до эвакуации, включая вас саму.

— Да, сэр, — еле слышно произнесла Кая, готовая от стыда провалиться сквозь палубу.

— Как вы думаете, в чем причина, по которой действиями штурмовиков командуют генералы, а не командиры кораблей, на которых они расквартированы? — неожиданно спросил гранд-адмирал.

Кая вздрогнула.

— Подготовка, сэр, — произнесла она. — У них есть необходимая подготовка для эффективного командования.

— Именно поэтому мы клонируем лучших, командор, — кивнул Траун. — У нас не так уж много талантливых кадров, которыми мы могли бы рисковать понапрасну. Среди тех, кого вы взяли с собой в атаку, было два потенциальных донора — штурман и техник. Оба сейчас в бакта-камере с не самыми благоприятными прогнозами по восстановлению. В лучшем случае они покинут лазарет через две недели. Хотя по плану должны были через стандартную неделю уже должны были дать начало новой партии клонов для нашего расширяющегося флота. Задержка в дополнительные пять дней — ничто по сравнению с тем, что после применения бакты они еще месяц не смогут пройти необходимые процедуры.

«Так какого сита ты их не держишь взаперти, раз доноры так важны⁈» — прокричала в своем мозгу Кая.

— Чтобы клоны получили весь опыт своих доноров, последние должны находиться постоянно при деле, — словно прочел ее мысли Траун. — Отсутствие практики приводит к стагнации знаний и умений.

И вот теперь Каю проняло.

Мало того что она подвергла неподготовленных разумных опасности, так еще и стала причиной, по которой Доминион в ближайшее время не получит новых штурманов и техников. Наверняка есть те, кем можно заменить раненных, но ведь не просто так хотели клонировать именно этих⁉

— Считаете ли вы себя достойной второго шанса? — неожиданно спросил Траун, смотря ей прямо в глаза.

Девушка почувствовала, как воздух вокруг нее стал будто бы наэлектризованным.

Хотелось кричать, что она заслуживает второго шанса, что не знала всех последствий, что виноваты те, кто содержат в тайне личности доноров и подробности о клонировании…

А потом поняла, что все идет ровно так, как должно быть в идеально отрегулированном механизме. Шестеренке в двигателе незачем знать с какой скоростью вращается приводной ремень.

Каждый элемент делает ровно то, что должен, для чего его создали и поставили на свое место. Когда каждая шестеренка начнет думать о работе других механизмов, считать что сможет сделать работу соседа лучше — механизм развалится.

Она — та самая шестеренка.

— Нет, сэр, — тихо произнесла она, посмотрев на пол. — Не заслуживаю.

— Почему? — в голосе Трауна послышалось какое-то мрачное удовлетворение вперемешку с интересом.

— Второй шанс уже был, — сказала она. — В сражении за Камино. И в начале этого сражения. Я потеряла самообладание. И мое решение возглавить атаку на корабль — это инстинктивное желание доказать самой себе, что я нахожусь на своем месте. Что могу командовать, что на мостике я не потому, что больше некому, а потому что что-то умею, знаю…

— Что-то вы в самом деле умеете, командор, — кивнул гранд-адмирал. — Как минимум — осознавать глубину своих просчетов. Немногие могут. Практически никто — до подобного рода бесед.

Девушка рассеянно кивнула.

— Вы правы в одном, командор, — продолжал Траун. — Второй шанс у вас уже был. Вы утратили самообладание в начале этого сражения. Но вернули его. Самостоятельно. Без внушения.

— Нет, сэр, — заявила молодая женщина. — Я вспомнила слова капитана Прил, лейтенанта Фал-Кона… И взяла себя в руки. Воодушевилась и… Просчиталась. Непростительно с моей стороны.

— Рад, что вы это понимаете, — сказал Траун. — Но ваше наказание это не облегчит. Лейтенант Фал-Кона!

Девушка сжалась, готовясь к тому, что сейчас в ее голову влетит бластерный болт. Или вибронож ударит ее между ребрами, разрезая сердце…

— Да, сэр? — раздался голос командира ОРРД.

— Доставьте командора на «Спасатель», — от этих слов глаза девушки раскрылись от удивления. — С текущего момента ОРРД дислоцирована на указанном тяжелом крейсере. «Спасатель» будет направлен на патрулирование отдаленных территорий в качестве средства усиления местных Сил Обороны до отдельного распоряжения.

— Да, сэр, — ответ лейтенанту явно не понравился. — Сэр, разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Вы ведь обещали мне, что ракетные десантники будут восстановлены! Что это сражение как испытание…

— В чем вопрос, лейтенант?

— Если я буду на задворках Доминиона, то кто будет обучать новых ракетных десантников?

— Интересный вопрос, — хмыкнул Траун. — Задумывались ли вы о нем, когда писали поручительство за командора Хьюррик?

Глаза девушки едва не вывалились из орбит, а при повороте головы в сторону ракетного десантника она услышала ржавый скрип откуда-то изнутри своей головы. Кажется, шестеренки стоит смазать…

— Нет, сэр, — признался ракетный десантник.

— Вы отзываете свое поручительство? В таком случае командора ждет более суровое наказание, а вы и ваши люди будете направлены в тренировочный лагерь для развертывания новых подразделений по специальности, — объяснил гранд-адмирал любезным тоном.

— Нет, сэр, — хрипло выдал лейтенант. — Не отзываю.

— Почему же?

— Ракетные десантники ни одного союзника не бросили в беде, — сказал лейтенант. — И пока я жив, ни я, ни мои люди от этого правила не отступим.