— Ты б лучше базовый язык подучил сперва, — пробурчал Тшель, тяжело вздохнув. — Или что, религия не позволяет?

— Что ты сказать бескрылый⁈ — заорал стенаксы. — Не сметь говорить про мою религию! Я рвать твое горло и делать из твоего черепа свой кубок! Я покрывать твоя самка и давать своим детям питаться ее тело! Я резать глотка твой отец, насиловать твой мать, сестра, твой дом шатать…

— И все лишь потому, что я упомянул твою сумасшедшую религию? — удивился Тшель.

— Бескрылый не сметь говорить о моей религия! Бескрылый оскорблять мой бог, говоря о нем! Бескрылый страдать…

— Сэр, — «безопасник» подошел к нему и заговорил тихо, чтобы стенакс и не услышал. — Думаю, дальнейшее исполнение протокола не имеет никакого смысла. Ответ врага мы уже получили.

По сигналу Тшеля, связист отключил голограмму.

— Что ж, — вздохнул он, передавая деку в руки офицера службы безопасности корабля. — По крайней мере мы убедились, что с головой у них не все в порядке. Значит будет проще.

— Да, сэр. Желаю вам удачи в бою, — кивнул «безопасник». Козырнув, он быстрым шагом направился прочь из боевой рубки корабля.

— Не нужна мне удача, — вздохнул Тшель. — У меня есть план.

Если так посмотреть на обстоятельства, то противостояние с тридцатью линейными крейсерами типа «Калот» при имеющихся у Тшеля силах, это… Нет, не самоубийство, но нечто близкое по смыслу.

Вот только есть нюанс.

— Корабли противника перестраиваются для стремительного удара, сэр, — сообщил вахтенный начальник.

Но это Тшель видел и сам.

Звездолеты неприятеля увеличили скорость до крейсерской и маневрировали на ходу, стараясь перед столкновением с «Химерой» и ее кораблями поддержки превратиться в ударный кулак. Все, как и в случае в системе Инду-Сан: плотное построение, обеспечивающее высокую плотность огня на один квадратный километр пространства, да перекрывающие друг друга щиты для большей защиты всего построения.

Хрестоматийная тактика.

В исполнении профессиональных военных она могла была бы стать смертельной для соединения Тшеля. Но одного взгляда на бестолковые маневры перестроения было достаточно, чтобы понять — стенаксы не особо-то способны к космическим битвам. Очень грубая калька с пиратских и имперских тактик: так происходит, когда новобранец половину курса подготовки проболел, а вторую уже забыл.

Действия противника выглядят разрозненными, рваными, соответствующими правилу: «Кажется, это делается вот так».

— Лечь на курс два-семь-ноль, — приказал капитан Тшель.

— Есть, сэр, — откликнулся вахтенный, передавая указания рулевому.

— Лейтенант, — обратился командир «Химеры» к старшему артиллеристу. — Приготовиться к атаке. Пусковые установки зарядить, ионные и турболазерные пушки навести. Вахтенный!

— Я, сэр!

— Свяжитесь с капитаном Фуликом, — распорядился Тшель. — Сообщите ему, что мы занимаем позицию в нижней полусфере. Схема обороны — «чаша-дельта»! Исполнять!

Девятнадцать кораблей соединения, которым командовал капитан Тшель, по факту можно было считать небольшой, но хорошо вооруженной эскадрой. Правда, все равно их было недостаточно, чтобы на равных противостоять трем десяткам линейных крейсеров противника.

В отличие от последнего, звездолеты под командованием Тшеля, мастерски совершали перегруппировку. Продемонстрировав обычное построение на момент входа противника в гиперпространство, сейчас же они выстраивались в более привычный сдерживающий ордер.

Это была все та же, набившая оскомину на теоретических занятиях хрестоматийная чаша, которая используется для противодействия выловленным из гиперпространства кораблям.

В качестве «ножки» выступал «Связующий» капитана Фулика. Звездный разрушитель типа «Доминирующий» не мог двигаться, когда находился в режиме активации всех без исключения генераторов гравитационных колодцев. А потому, он был основой строя.

«Химера» расположилась чуть впереди и эшелоном ниже «Связующего», чтобы не перекрывать его сектор стрельбы. Восемь тяжелых крейсеров попарно расположились двумя эшелонами слева и справа по борту флагманского корабля. При этом, как и в случае с «Химерой», нижний отряд чуть выступал вперед по отношению к верхнему.

Такое построение мало того, что позволяло кораблям атаковать противника массированным огнем, так еще и не препятствовало маневрированию в ограниченном пространстве. Призванные защищать нижнюю полусферу каждого крейсера и разрушителя корветы в настоящий момент с легкостью могли действовать на своих боевых постах, не опасаясь повредить своим огнем надстройки кораблей «нижнего» отряда.

Оставалось лишь ждать, когда противник приблизится на достаточное расстояние для результативной стрельбы. Стенаксы за словом в карман не полезли и уже выпускали свою разнородную авиацию, готовя ее в качестве средств первого удара по позициям доминионцев.

— Поднять авиацию, — приказал капитан Тшель. — Одна эскадрилья перехватчиков — оборонять ближний периметр «Химеры». Ударным канонеркам — держаться в среднем. Остальным перехватчикам — дальний периметр обороны. Не отдаляться от эскадры дальше чем на двадцать единиц. Авиации остальных кораблей — удерживать ближний и средний рубеж обороны. Скоростным бомбардировщикам — на взлет в последнюю очередь. Загрузить протонные торпеды. Атаковать по моей команде.

Экипаж бросился исполнять его приказы.

Противника явно не смущал тот факт, что прямо на их пути держатся два звездных разрушителя, суммарная огневая мощь которых способна расколоть на мелкие куски небольшую луну. Нет, стенаксы, уверенные в своей силе и непобедимости, перли напролом.

Это твердолобие их погубит.

— Дистанция до противника семьдесят пять единиц! Сэр, приказать открыть огонь?

С учетом скорости полета турболазерного боеприпаса, встречной скорости кораблей стенаксов, момент контакта этих двух объектов произойдет примерно на шестидесяти семи — шестидесяти восьми единицах. И будет чуть результативнее, чем простой фейерверк.

— Рано атаковать, — возразил Тшель. — Пусть поглубже засунут голову в петлю.

Противник явно не хотел задумываться над причинами молчания доминионских пушек.

Семьдесят единиц, шестьдесят пять, шестьдесят, пятьдесят пять… Стенаксы, не выдержав, открыли огонь из всех доступных им орудий. Но свои немногочисленные истребители не отправляли в атаку. Очевидно, все же опасались ловушки.

Это нехорошо.

— Начать пристрелку, — приказал командир «Химеры». — Всем кораблям — заградительный огонь по вражеской авиации и головным кораблям противника. Использовать весь арсенал!

— Зафиксировать цель номер один! — послышался голос старшего артиллериста. — Пусковым установкам разрядиться после второго залпа турболазеров и ионных пушек. Пауза в три секунды и повторяем!

Навстречу выстрелам противника потянулись энергетические росчерки турболазеров и ионных пушек.

В отличие от своего противника, держащего авиацию в одной плоскости с кораблями-носителями, доминионцы давно уже научились не подвергать собственных пилотов опасностям. Не было даже необходимости напоминать об этом дополнительными приказами: командиры эскадрилий перехватчиков и сами знали, что машинам с «Химеры» следует держаться эшелоном ниже своего флагмана, а их коллегам со «Связующего», наоборот, выше.

В таком случае артиллеристам обоих звездных разрушителей не приходилось тратить время на ругань с диспетчером и объяснять «летунам», что законы физики не обмануть и сквозь твердые объекты без их уничтожения стрелять еще никто не научился. По крайней мере на курсах повышения квалификации об этом инструктора не рассказывают.

Встречные потоки энергии достигли своих целей.

По носовым щитам «Химеры» и расположившимся по ее флангам крейсеров расплескались красные волны огня. Вреда они не причинили, но колебания в мощности дефлекторов ощущались. Однако генераторы SEAL уже вышли на свои пиковые показатели работы, восстанавливая мощность щитов.