Объект принимал на себя выстрелы из бластеров и пулевиков засевши в пяти метрах от коммандос противников. Дезинтеграторы тут уже не помогали, так что следовало лишь переждать, пока…

— Штурм! — приказал Штепсель дроидам, как раз закончившим зачищать побочные отсеки вдоль коридора.

Десяток черных человекоподобных машин устремились в атаку, и неприятель переключился на новую угрозу. Вот только они упустили из виду, что нет ничего опаснее вооруженных до зубов «спасателей».

«Дисишки» синхронно высунули свои носы поверх контейнеров. Система прицеливания «Катарнов» за доли секунд просчитала все вводные… К тому моменту, когда дроидам оставалось метра четыре до противника, каждый из коммандос выстрелил по одной гранате.

Выброшенные по навесной траектории, они упали позади укреплений противника. Двойной взрыв с задержкой в несколько долей мгновения нейтрализовал половину обороняющихся и травмировал остальных. Отвлеченные на собственные раны, противники стали легкой добычей для методично уничтожающих любое сопротивление дроидов-коммандос.

Штурм продолжился. Противник оборонял каждый коридор, каждое пересечение. Штепсель и Горец израсходовали вторую норму портативных гранат и сменили по газовому картриджу. Учитывая, что во время Войн Клонов такое происходило обычно после завершения кровопролитного сражения, вроде Первой Битвы за Джеонозис, накал сражения был на лицо.

— В укрытие! — приказал сержант, едва ступив за границу очередного коридора. Впереди все было чисто, но…

Отлетая в сторону и прячась за краем перекрестка, Штепсель напомнил себе, что их противник тоже умеет учиться.

Отряд неприятеля засел на другом конце коридора и явно имел при себе большой запас тяжелого вооружения. И с помощью станковых бластеров им удалось разорвать на куски сразу пять дроидов-коммандос.

В ответ клоны-коммандос ответили собственным гранатометным обстрелом на подавление. Углы коридора и декоративные панели рядом с позициями врага облизнули огненные капли, оплавив металл и пластик. К тому моменту, как последние взрывы отгремели, оба коммандос уже были на позиции врага, в упор расстреливая выживших.

— У нас остался десяток дроидов, — сказал Горец, указывая на последний перекресток на пути к массивным дверям. За ними прятался мостик. А с этой стороны переборок явно скрывалась минимум одна засада врага. — У меня последняя обойма гранат.

— Как и у меня, — подтвердил Штепсель, наблюдая за тем, как дроиды-коммандос из отряда заграждения, что сдерживал противника в коридоре со шлюзовым отсеком, прибывают к их расположению. — Мы в одном броске от цели. Рановато печалиться!

При этом оба понимали, что им потребуется вся смекалка, все их умение и удача, чтобы закончишь штурм без потерь.

— Ну еще бы, — усмехнулся Горец, сняв с подбитого дроида генератор персонального энергетического щита. — Никогда не любил эти штуки. Курс антирадиационной терапии после них меня скоро всех оставшихся волос лишит.

Произведенные еще КНС щиты были удобной частью амуниции — мало что могло с одного выстрела пробить их. Защищая от наиболее распространенного в галактике энергетического оружия, они, тем не менее не спасали от пуль, осколков и прочих кинетических поражающих элементов.

Хуже всего обстояло дело с радиацией, которую вырабатывали портативные реакторы в установке. Сепаратисты не просто так давали это снаряжение своим дроидам — тем без разницы, что от генераторов несет радиацией. Им не нужно пить радио-протекторы, да и срок функционирования у дроидов короткий: мало кто из них возвращался на базу и становился угрозой радиационной опасности.

Другое дело с клонами.

Коммандос из отряда «Дельта» вовсю использовали подобные устройства, но с этими психами и так никто особо общаться не хотел. Количество поглощаемых ими радио-протекторов не шло на пользу телу ни в каком виде. Собственно, клоны и без того употребляли большое количество медикаментов. И дополнительные лекарства на пользу не шли совершенно.

Да, можно говорить о том, что всегда дадут новое за заслуги перед Доминионом. Вот только это логика не работала: радиация облучает тело целиком. А радиоактивные мозги никто пересаживать не будет.

Причем радиация шла не сколько от генератора, сколько от самого энергетического экрана. И из-за его особенностей, облучение получало непосредственно само тело. И ладно бы дроиды являлись уловителями радиоактивных частиц, так нет, эта гордая обязанность падала на клонов-коммандос.

Да и, честно говоря, инструктора, ответственные за разъяснение процедуры пересадки мозгов, объясняли, что часто такую операцию не сделаешь. Нужны годы, чтобы организм привык к пересаженным мозгам… Кажется так. В общем, там все запутано.

Таскать тяжеленные, под двадцать килограмм, дюрасталевые щиты, которые применялись клонами в Войну Клонов, тоже не лучшая идея. Лишняя тяжесть, да и защищает лишь от бластеров и осколков. Но не от ударной волны. Дроиды с ними вообще теряют свою же мобильность.

В общем, вопрос защиты штурмовых подразделений как и всегда, с зари появления энергетического оружия, на первом месте. И его едва ли можно решить без колоссальных трат на исследования.

Результат которых вряд ли стоит потраченных средств.

Ну, а собственные дефлекторные щиты брони «Катарн» давали результат на отклонение лишь пары серьезных зарядов из стрелкового оружия. Собственно, и сама броня могла выдержать не большее количество попаданий — спасибо каминоанским разработчикам.

Нет, серьезно. Апгрейд брони Фазы-2, «Катарн» и других комплектов, которые производили каминоанцы на службе Доминиона на порядок улучшал снаряжение. Если раньше броня в лучшем случае могла впитать в себя часть одного выстрела, то теперь бронепластины «держали удар» двух-трех попаданий на ближней дистанции.

Но под выстрелы снайперов и тем более — крупнокалиберные бластеры — соваться все же не стоило.

— Да не дрейфь ты, — посоветовал Штепсель. — Нам на пару минут они нужны. В конце концов лейкемия, рак костного мозга с метастазами по всему организму — это прямой путь на пенсию по инвалидности. Да и видел я лысых клонов — с нашей физиономией неплохо смотрится.

— В моем отряде сержант тоже шутил, чтобы заглушить страх, — неожиданно вспомнил Горец. — Правда шутки были… идиотскими.

— А как иначе солдаты бы их понимали? — нервно рассмеялся Штепсель, пристраивая на своем левом предплечье генератор. — Сперва идут дроиды, мы следом. Щиты включаем только в крайнем случае.

— Принято, сержант.

— Работаем! — Штепсель махнул рукой в направлении мостика.

Десяток черных как сама ночь дроидов-коммандос с места перешли на бег по коридору. Отбежав от людей на половину длины коридора, дроиды активировали свои щиты, просунув сквозь них бластеры.

Как раз вовремя.

Противник подгадал время таким образом, чтобы нападающие оказались на хорошо простреливаемом участке. Загрохотали тяжелые бластеры, вой многочисленных винтовок и карабинов слился в ужасающую сонату разрушения…

К тому моменту, когда пал последний противник, в целости не осталось ни одного дроида-коммандос.

На броне обоих «спасателей» имелось по парочке подпалин от бластеров, а собственные щиты ушли на перезагрузку.

Симптомы радиационного поражения прослеживались у обоих, но сдаваться на пороге финиша было бы глупо. Автоматические медпаки забросили в кровь боевые коктейли из лекарства, адреналина и стимуляторов. Этого должно было хватить для штурма мостика.

Термическая взрывчатка, которую оба противника налепили на замок люка, загорелась интенсивным пламенем. Через минуту магнитный замок перестал выполнять свои обязанности.

Створки распахнулись и наружу хлынул поток алых бластерных зарядов.

Штепсель и Горец заняли позиции по обе стороны входа на мостик, анализируя характер стрельбы противника. Гранаты потрачены для прорыва к этом месту, но это не значит, что у них нечем удивить неприятеля.

Сержант вел заградительный огонь, не высовываясь из-за края люка, в то время как Горец готовил «сюрпризы». Когда стрельба противника уже стала угрожать оружию и руке сержанта, Горец просигнализировал, что все готово.