— Не прощу Альбуса, — вдруг сказала Молли своим обычным энергичным голосом и приподнялась на кровати. — Гидеон и Фабиан дали ему в Ордене Непреложный обет не по своей воле, сейчас я в этом уверена! Как пелена в глаз спала. И на суде его в этом обвиняли, пусть Альбус всё отрицал.

Перси с удивлением посмотрел на мать. Откровенно говоря, он не надеялся, что она когда-либо одумается и поменяет своё мнение насчёт безмерно почитаемого ею Альбуса, но, видимо, безвременная смерть сына, как и гибель любимых братьев в далёком прошлом, раскрыла ей глаза на Дамблдора.

— Какие они были милые мальчики! Молодые! — вновь заговорила Молли. Даже в полумраке было видно, как она улыбается. — Давай я тебе о них расскажу. Ты ведь теперь лорд Пруэтт. Глава рода Пруэтт… Гидеон и Фабиан были совсем как Фред и Джордж — озорники. А потом, когда выросли, боевики… Не прощу Дамблдору!

Молли снова вернулась к прежней мысли. Казалось, её негодование на былого кумира только возросло. Похоже, она начала чувствовать, что разрешив сыновьям участвовать в делах Дамблдора, она сама подписала одному из них смертный приговор.

— Не прощу ему братьев и Фреда! — Молли уже кричала. Она пришла в настоящее бешенство. — А ещё он нас всех заколдовал, Перси, ты знал? Всю семью, чтобы ненавидели тех, кого он прикажет! Я, кажется, только сейчас до конца поняла, что говорили тогда на суде…

Внезапно силы оставили Молли. Она опустила голову на подушку. Её лицо покрылось мелкими бисеринками пота.

— Ненавижу Риту Скитер, — тихо проговорила Молли, почему-то вспомнив свою любимую репортёршу. — Такая же, как Альбус, норовит всех одурачить, хочет, чтобы все думали, как ей нужно…

Это были последние слова Молли Уизли. Через секунду она уже лежала неподвижно с глазами, устремленными в одну точку.

— Вот так всё и было. — Перси криво усмехнулся. — Билл помог нам с отцом на похоронах. И с тех пор каждый день, Мерлин свидетель, я не перестаю думать о том, что это моя вина. Сначала я на них злился и обижался, а потом стал игнорировать. Я отстранился от них и не подумал переубедить…

Драко понял, что разговор уходит куда-то не туда, по крайней мере, не в том направлении, куда хотел повести его Драко. Это вовсе не означало, что в будущем Малфой не собирался вести с Персивалем откровенные беседы. Возможно, когда-нибудь потом они даже обсудят ту Сектумсемпру, ставшую роковой для Фреда, но сейчас следовало помочь лорду Пруэтту сбросить с себя липкое чувство вины.

— Перси, ты говоришь о взрослой ведьме, которая сама могла переубедить кого угодно. К тому же, я уверен, что ты сделал всё, что мог, чтобы раскрыть Молли глаза. Твои братья Фред и Джордж вообще с пеленок обожали устраивать другим гадости. При всём моём сложном отношении к старому пауку у меня не получается обвинить его в том, что он совратил этих ангелочков и сбил их с пути истинного.

Перси кивнул — он сам тоже так считал. Умом понимал, но ничего не мог поделать.

— Пойдёмте, прогуляемся по Косой аллее, — предложил Драко. — Не время хандрить. Кто знает, Персиваль, какие приятные сюрпризы и встречи приготовила нам жизнь?

***

Был самый конец марта, солнце по-весеннему припекало и гулять было приятно. Драко было полезно пройтись. Он пробыл в Святого Мунго целую неделю, а потом сразу занялся делами, да и учёбу никто не отменял. Но не пользой для здоровья он руководствовался, когда предложил отправиться на Косую аллею.

Молодые волшебники медленно шли, разговаривая о всякой всячине. С Перси они давно не виделись и у них набралось много тем для обсуждения.

— Гермиона недавно посадила Живоглота на диету, — со смехом заговорил Гарри. — Так этот котище повадился ходить к эльфам на кухню и клянчить еду. А они и рады накормить милого котика, так что он ещё больше потолстел. Гермиона рассердилась, когда узнала. Говорит, может, это они нарочно? Но ведь она уже давно забыла про ГАВНЭ…

Все трое рассмеялись. Они хорошо помнили рыжего засранц... питомца, который навсегда оставил в Норе свой неповторимый аромат.

— Панси наконец дала Тео… шанс, — в свою очередь рассказал Драко, развеселив слушателей выражением на грани приличия. — Они пока не встречаются, но в будущем кто знает… По крайней мере, у меня появилась надежда, что теперь Панс от меня отстанет.

— Насильно мил не будешь, — глубокомысленно заметил Гарри и счастливо улыбнулся — без сомнения, он подумал о Гермионе. В их отношениях была полная гармония.

Персиваль больше слушал, чем говорил, но он получал удовольствие от обсуждения таких пустяков, ведь это отвлекало его от тяжелых дум.

— Драко, а это правда, что Филч совсем слетел с катушек потому, что ты перестал варить ему зелье от радикулита? — вспомнил школу Гарри.

— Ерунда, он всегда одинаково несносный. А насчет мази для спины пусть отвыкает. Не хватало ещё, чтобы ему варил зелья целый лорд.

— Или профессор Снейп — зельевар с мировым именем, — поддакнул Поттер. — Знаменитый и богатый.

— Так это правда? — удивлённо спросил Перси. — Я что-то такое слышал, но не придал значения.

Снейп действительно разбогател, причем резко, всего за пару месяцев. Он не терял времени даром и запатентовал лекарство от ожогов магических существ, которое он начал разрабатывать для Драко ещё после первого Тура. Потом зельевар доработал формулу для массового потребления, превратив своё зелье в универсальное лекарство. Это был очень востребованный товар — ожоги, укусы и раны, нанесённые магическим тварями, не лечились ничем, причиняя физическую боль и нанося моральную травму внешним видом.

Яд василиска сейчас был настолько редким ингредиентом, что потребовался рецепт, в котором использовалось его минимальное количество. Яда огромного василиска, убитого Поттером на втором курсе, должно было хватить надолго даже если начать производство зелья в промышленных масштабах. И вот к не знавшему прежде богатства Северусу из всех магических стран сначала ручейками, а потом полноводной рекой потекли галеоны. Драко был очень рад за крёстного. Он прекрасно понимал, что деньги Малфоев и Блэков, которые Снейп вынужден был принимать, не то же самое, что свои собственные.

Конечно же, Снейп поделился выручкой с Гарри, предложив ему как победителю змея и хозяину подземелья не просто честный, а очень щедрый процент. К тому же Поттер предложил записи Салазара Слизерина, которые легли в основу разработки. Таким образом у Гарри гораздо раньше, чем он предполагал, появилась возможность начать выплачивать Драко долг — те сумасшедшие деньги, которыми лорд Блэк его ссудил, чтобы выполнить обязательства рода Слизерин перед банком.

В прессе Снейпа восхваляли за это изобретение так же сильно, как до этого ругали за сомнительное прошлое, поэтому здравомыслящие волшебники не спешили верить новостям из газет.

— А вы знаете, что из-за границы вернулась Гризельда Марчбэнкс? — вдруг вспомнил новость Перси.

Гризельда прекрасно ориентировалась в обстановке в стране, даже уехав из неё. Теперь угроза допроса по поводу крестражей миновала, и она вернулась. Тема якорей Тёмного лорда больше не была под запретом, напротив, сегодня решением Визенгамота она официально была признана важной настолько, что Драко добился освобождения отца и других его сподвижников, чтобы они искали и ликвидировали крестражи. Драко хотел бы обладать подобной интуицией и умением просчитывать всё наперёд, качествами, которыми в полной мере обладала эта выдающаяся старая леди. Гризельда настолько точно рассчитала время своего возвращения, что снова оказалась в центре событий.

— Отлично! — оживился Малфой. — Гарри, надо бы нанести ей визит.

— Я лично скажу ей спасибо за гоблинское заклинание «Почувствуй сердцем», даже если она тогда пошутила, — согласился Поттер.

Перси захотел узнать подробности.

— Спрошу у Билла, есть ли у гоблинов такое заклинание. Но даже если Гризельда его придумала, у вас, парни, всё равно есть причина испытывать к ней благодарность, — сказал он, выслушав эмоциональный рассказ.