Эти вопросы были вписаны в подменённый список заранее, задолго до того момента, как Драко заручился поддержкой Амоса Диггори. К тому же, даже договорившись с ним, Драко не был уверен, что Амосу удастся выступить. К слову, отец Седрика понятия не имел, что его могут не пустить к свидетельскому месту, тогда когда сам Малфой не знал, удастся ли повернуть дело так, чтобы Амос говорил о финансовых злоупотреблениях всего Министерства. Диггори занимал должность, далёкую от той, которая бы позволяла ему провести расследование и собрать документы, пухлую папку с которыми он передал суду.

Итак, вопросы о хозяйственных нарушениях были в свитке, и Амелия это видела. И она сделала паузу, которая затягивалось. На лице ведьмы явственно читались сомнения в том, как поступить. Ведь она только что сказала, что это нарушение будет расследоваться отдельно после процесса. В таком случае, как же оно попало в заранее подготовленный и одобренный перечень вопросов? Продолжит ли мадам Боунс допрос или заявит о нарушении?

Секунда текла за секундой, и наконец Амелия прочитала следующий вопрос. Драко выдохнул: кажется, получилось! Мадам Боунс поступила единственно верным способом: она просто пропустила сомнительную часть и спросила:

— Подсудимый, вы велели эльфу Добби бросить имя Драко Малфоя в Кубок Огня, чтобы убить этого юношу?

Мадам Боунс спросила:

— Подсудимый, вы велели эльфу Добби бросить имя Драко Малфоя в Кубок Огня, чтобы убить этого юношу?

— Да.

Одно короткое слово великого волшебника, произнесённое спокойным голосом, оказалось подобно взрыву Бомбарды. Кто-то вскочил со своего места, а более сдержанные привстали на скамьях, чтобы лучше видеть Дамблдора.

Поттер победно вскинул руку, сжатую в кулак, а Драко с трудом сдерживал довольную ухмылку. Перси впервые за всё заседание изменил позу, повернулся и отыскал глазами Малфоя. В глазах заместителя министра явственно читалось мрачное торжество.

По выражению лица мадам Боунс нельзя было понять, испытывала ли она вообще какие-то чувства, разве что она держалась более собранно, чем обычно. Волшебница продолжала допрос:

— Скажите суду, по какой причине вы желали смерти Драко Малфою.

— Он мне мешал.

Адвокат, стоявший возле Дамблдора, сделал стойку. Драко понял, что Фелпс сейчас заявит о целой серии нарушений, ведь он точно знал, что этого вопроса, как и других вопросов о Драко Малфое, в предварительном списке не было и быть не могло. Надо было срочно предотвратить адвокатский протест.

Лорд Блэк под аккомпанемент звучавших вопросов Боунс и ответов подсудимого нацарапал карандашиком короткую записку, состоящую из цифры «1» с таким количеством нулей, что самому стало нехорошо. Драко, пользуясь тем, что его скамья стояла в первом ряду, аккуратно отправил в полёт записку, стараясь держать её низко над полом, чтобы она попала в ладонь адвоката.

Фелпс профессионально нащупал послание, незаметно прочёл, после чего убрал в карман мантии. Ответить, конечно, он не мог, но его действия — адвокат переместился за спину обвиняемого — говорили сами за себя: он ни во что не вмешивается. Конечно, существовала опасность, что ушлый крючкотвор захочет потом использовать записку против лорда Блэка, которому пришлось подписаться под щедрым предложением, но на этот риск Драко пришлось пойти. Однако, он всё же надеялся, что алчность присуща адвокатам куда больше, чем прочим волшебникам.

Тем временем прозвучал новый вопрос Дамблдору:

— Чем именно вам мешал Драко Малфой?

— Я готовил для Гарри Поттера друга и врага. Драко Малфой должен был выступать в роли врага, но не стал им. Он вошёл к Гарри в доверие и начал плохо влиять на него. Из-за этого моё влияние на Гарри существенно уменьшилось.

— Вы решили устранить Драко Малфоя во время Турнира трёх волшебников и приказали домовику кинуть его имя в Кубок. Однако этот юноша так и не стал участником Турнира, вероятно, артефакт его не выбрал. Что вы предприняли, когда узнали об этом?

— Я наложил Империус на Людовика Бэгмена, чтобы он на жеребьевке обеспечил нужный результат и Гарри достался заранее подготовленный дракон. Кроме того, я срочно созвал Орден феникса, на котором объяснил, почему Драко Малфой должен умереть. Члены Ордена — заслуживающие доверия волшебники, которым небезразлично то, что происходит вокруг. Они стоят на страже мира и не допустят возвращения Волдеморта.

Бесстрастное лицо Амелии на секунду выдало её торжество: Орден феникса — незаконная организация, о которой сказано официально на судебном процессе во время допроса! Если власти и догадывались о её существовании, то ничего не могли поделать, пока эта информация была на уровне слухов. А вот сейчас это был отдельный пункт для обвинения.

Амелия, видимо, решила, что одним нарушением больше, одним меньше, всё равно, и стала задавать вопросы от себя, чтобы выправить ситуацию и узнать как можно больше об Ордене. Драко был ей за это благодарен. Молодые лорды, хотя и отнеслись ответственно к подготовке, в силу отсутствия опыта многого не знали; к тому же заранее было невозможно предусмотреть, как пойдёт допрос. Они не догадались включить в список вопросы об организации Дамблдора. Гарри о ней немного знал и в общих чертах поделился с Малфоем, но ни им, ни Персивалю даже не приходило в голову, что старик обставит дело по устранению неугодных ему мальчишек так, как будто фениксовцы борются за правое дело против Волдеморта!

— Продолжайте.

— Каждый из членов Ордена, получив задание, всегда знал, на что идёт и чем рискует, и держался до конца. Гестия отдала жизнь, выбрав правильную сторону, а вот Чарли Уизли сплоховал, испугался, когда его схватили, да и его семья повела себя не очень стойко. Они почему-то были уверены, что я вытащу Чарли из тюрьмы, а я и не собирался этого делать: если совершил преступление, то должен за него ответить. Чарли знал, что ему грозит.

— Ближе к делу, подсудимый! Что конкретно вы приказали сделать членам своего ордена?

— Я поручил Гестии Джонс заманить Драко Малфоя в палатку Чемпионов и не выпускать оттуда, а Чарльзу Уизли — натравить драконов, чтобы Драко Малфой и Гарри Поттер сгорели в огне.

— Вы приказали убить Гарри Поттера?! — Выдержка наконец изменила Амелии, а в зале начался беспорядок. Потребовалось несколько минут, чтобы установить относительную тишину, после этого допрос можно было продолжать. Боунс успокоилась и снова стала профессионалом.

— Сообщите суду, планировали ли вы и ваша организация устроить террористический акт во время проведения Турнира, в результате которого произошел взрыв и драконы напали на зрителей.

— Нет. Взрыв был несчастным случаем, этого не планировалось.

— Назовите полный состав Ордена феникса.

— Семейство Уизли — взрослые его члены, Мундунгус Флетчер, Дедалус Дингл…

Эти имена, служившие лишь поводом для презрительной усмешки, следствие в лице Амелии не заинтересовали.

— …Авроры Аластор Муди, Кингсли Шеклболт, Нимфадора Тонкс, погибшая Гестия Джонс…

А вот эту информацию стоило передать руководству Аврората, пусть мракоборцы наводят у себя порядок и не плодят заговорщиков. Амелия так и поступит, сразу после заседания.

— Обвиняемый, неужели члены вашего Ордена — волшебники, которых вы перечислили — так легко согласились с необходимостью смерти Драко Малфоя и Гарри Поттера? Ведь эти двое по возрасту ещё дети! В придачу, Гарри Поттер — мальчик, которого знает вся страна. Мы все благодарны Гарри за то, что он избавил нас от Неназываемого. Как можно приказать убить Гарри Поттера?

— Я привёл неопровержимые доказательства того, что Драко Малфой возродил Волдеморта, который вселился в Гарри Поттера.

Эту песню от Альбуса слышал весь Аврорат и Отдел магического правопорядка, поэтому уточнять, какие именно доказательства имел в виду Дамблдор, Боунс не стала. Как известно, под сывороткой правды обвиняемый мог показать что угодно, если свято верил в ту ересь, которую нёс. Амелия задала другой вопрос: