— Способ есть, иначе я бы не сказал. Ты хочешь поучаствовать?

— Да! — ни секунды не колеблясь, сказал лорд Пруэтт.

Малфой бросил на Поттера многозначительный взгляд и сказал:

— Ну, слушай! Вот что ты должен будешь сделать!

* * *

Альбус провёл выходные в непрестанных хлопотах, пытаясь вернуть себе прежнее положение. У него не было времени на сон и еду, он убеждал себя в том, что это временные лишения. Альбус намеревался перейти в наступление так скоро, как это только возможно. Для этого он собрал орден Феникса, организацию, которая была поспешно возрождена три года назад при угрозе нового возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть.

Собрав самых надёжных его членов на случайной квартире, Дамблдор намеревался заручиться их поддержкой. Он оглядел по очереди пришедших — Аластор Муди, Кингсли Бруствер, Флетчер, Дож, ещё пара-тройка магов и, главное, оба Уизли. Все с ожиданиям смотрели на своего руководителя.

— Все вы и так знаете, что произошло, поэтому не буду повторяться, — заговорил Альбус. — Я собрал вас для того, чтобы сообщить вам, что намереваюсь начать действовать. Мне, как никогда, будет нужна ваша поддержка.

Альбус ещё раз оглядел своих верных сторонников, стараясь по их лицам понять, насколько он может на них рассчитывать. Судя по увиденному, они были готовы всецело его поддержать.

— Я намереваюсь остановить Драко Малфоя, — заявил он.

— Давно пора! — свирепо прорычал Муди.

— Альбус, но вы же теперь не глава Визенгамота, вам будет трудно оказать на судей влияние, — осторожно проговорил Артур.

— Теперь бесполезно влиять на Малфоя парламентскими методами. Я намерен устранить его физически!

— Это будет не так-то просто, — с сомнением проговорил Кингсли. — Лорд Блэк сейчас в центре внимания, не представляю, как можно к нему подобраться, чтобы не вызвать подозрений.

— Я это продумал! — заявил Альбус. — Если осуществить задуманное в правильное время и в подходящем месте, то у нас всё получится. Молли, Артур, для моих планов потребуется участие всех членов вашей семьи. Драко Малфой должен умереть!

Утром в понедельник, четырнадцатого ноября, Гарри и Драко, несмотря на то, что последний любил поспать подольше, если ночевал на Гриммо, встали очень рано. Они намеревались позавтракать в Хогвартсе, а не в Блэк-хаусе, что было непросто, учитывая рвение обоих домовиков. Вместо еды молодые люди использовали это время, чтобы наложить чары гламура на лоб Гарри, чей шрам с каждым днем всё бледнел. Сегодня с утра Драко с тревогой обнаружил, что он вообще не виден.

Они хотели своими глазами увидеть, как совы принесут «Ежедневный пророк» со статьей Риты Скитер, в которой Гризельда Марчбэнкс обещала рассказать свою версию участия в своем похищении леди Лонгботтом и дать оценку личности Дамблдора, как того, кто оказывает пагубное влияние на волшебников, подобных Августе, а также охарактеризовать его деятельность в целом. Хотя репортёрша не известила лорда Блэка о том, что Гризельда с ней связалась, Драко ожидал, что всё получится. В крайнем случае у него будет статья Риты, в которой она сама как следует потопчется по неудавшейся похитительнице.

Ожидания не подвели Малфоя. Когда они вошли в Большой зал, газеты уже были доставлены. Разойдясь к столам своих факультетов, оба юноши с интересом подключились к процессу чтения.

«Визенгамот — не собственность Альбуса Дамблдора!» — гласил заголовок. Это оказалась цитата высказывания Гризельды Марчбэнкс, которая, как стало понятно из статьи, всё-таки интервью дала. Древняя волшебница не постеснялась язвительно прокомментировать каждое из более-менее значительных дел Альбуса Дамблдора за последние три года. Его неадекватное поведение на заседаниях высшего органа страны, его необоснованные нападки на одного из лордов Визенгамота, маниакальное стремление совершить самосуд над заключенными, всё это было перечислено Гризельдой. Со времени его последней победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть, по мнению Гризельды, политика Дамблдора существенно изменилась. Она опасалась, что это случилось потому, что изменился сам Альбус. Изменился настолько, что повлиял на свою сторонницу, поступки которой едва не привели к роковым последствиям. Гризельда надеялась, что Августа получит наказание по всей строгости закона, но опасалась, что кара не коснётся её вдохновителя — самого Альбуса.

«Хорошо, что его отстранили от руководства высшим судебным органом, плохо, что он остался директором», — ещё одна цитата из статьи. После этого мадам Марчбэнкс перешла к последней занимаемой Дамблдором должности. «Хогвартс — школа, а не филиал Альбуса Дамблдора. Надо бы рассмотреть вопрос о том, может ли он отвечать за сотни учеников. Я, к сожалению, уже не смогу это проконтролировать, но здравомыслящим ведьмам и волшебникам это вполне по силам».

Дочитав до этого места, Драко покосился на директорский трон. Он пустовал с самого начала завтрака, но Малфой предполагал, что директор ещё может его занять. Теперь же Драко был уверен, что его встреча с Дамблдором откладывается. Похоже, старый паук предпочёл читать творение злого гения Скитер в одиночку.

Вдруг его внимание привлёк шум со стороны стола Гриффиндора. Один из учеников — им оказался Невилл Лонгботтом — встал сам и за воротник поднял Рона Уизли. Тот пытался отцепить от себя Невилла, но бывший тюфяк не оплошал. Он несколько раз встряхнул рыжего и бросил в проход, после чего широкими шагами направился к выходу.

Ученики Слизерина с удовольствием читали газету, предвкушая реакцию Светлейшего. Друзья пытались вызнать у Драко, не приложил ли он руку к этой статье, но Малфой ограничился своими обычными туманными намёками. Когда время завтрака подошло к концу, он сказал:

— Давайте-ка отправляться на урок. Мы можем продолжить смаковать эту замечательную статью и на следующей перемене.

Однако сам Драко, несмотря на то, что отправил друзей учиться, подошел к Гарри, который в компании Грейнджер поджидал его на выходе из Большого зала. Гермиона, взяв Гарри под руку, старательно изображала из себя девушку героя, если судить по тому, как ласково она заглядывала ему в лицо и нежно на него смотрела.

Драко поздоровался с Гермионой и спросил:

— Что это Лонгботтом набросился на Уизли?

— Ты же читал статью? — спросил Гарри. На людях они изображали полное неведение о том, что содержание статьи им было известно заранее. — Там же говорится о бабке Невилла. Она — его единственный живой родственник, он за неё очень переживает. А в статье требуют для леди Лонгботтом сурового наказания, вот он и не сдержался и высказался в том духе, что она не виновата. Ведь это Дамблдор втянул её во всё.

— А Уизли, как верный сторонник, потребовал от него проявлять к директору уважение. Невилл не стал с ним церемониться. По-моему, он бы его поколотил как следует, но он вовремя понял, что делать это при стольких свидетелях было бы уже чересчур, — заговорила Гермиона. У неё была своя, выстраданная, точка зрения на участие рыжих в авантюрах директора.

— А к вам Уизли не цеплялись? — спросил Малфой.

— Нет, — снова заговорила Гермиона. — Гарри рассказал мне, что профессор Снейп в магической коме. Драко, поверь, мне очень жаль, но я уверена, что он выкарабкается.

Гермиона запустила руку в сумку, висящую у неё на плече. Она достала оттуда несколько золотых монет.

— Когда Гарри прислал письмо, что он с тобой, я очень волновалась, но узнать, что происходит, хоть какие-то подробности, было просто невозможно, — сказала она. — Я побоялась посылать письма, потому что ваш ответ могли перехватить. Я не знала, чем себя занять, и пошла в библиотеку.

На слове «библиотека» Гарри и Драко переглянулись.

— Сами понимаете, что меня волновал вопрос коммуникации. Я заколдовала эти галеоны, чтобы мы могли быть на связи. На одной стороне монеты можно написать короткое сообщение. Гарри, пообещай мне, что будешь этим пользоваться!