— Не здесь, Драко. Нужно поговорить. Думаю, вам с Гарри лучше пригласить меня на Гриммо, — тихо проговорил он, кладя руку Драко на плечо.

Малфой опомнился. Не следовало радовать недоброжелателей тем, что он не сумел принять поражение. К тому же, Драко был уверен, что оно временное. Перед новой атакой надо перегруппироваться, видимо, Персиваль как раз хочет устроить совет, чтобы наметить план действий.

— Господа! — Драко повысил голос и к нему повернулись головы присутствующих. — Мы с лордом Слизерином от лица благородных домов страны благодарим вас за проделанную работу. Вы приняли непростое решение, и уверен, понимаете, что, если оно окажется ошибочным, отвечать будете тоже вы. Будьте уверены, мы найдём способ спросить с вас.

Драко коротко поклонился; в сопровождении Гарри и Персиваля он пошёл к камину в министерском кабинете и, не дожидаясь разрешения Корнелиуса им воспользоваться, переместился в особняк. Сейчас Малфой был уверен, что в конечном итоге сможет не хуже отца обернуть поражение победой.

Когда молодые лорды расположились в малой гостиной Блэк-хауса, они некоторое время молчали, не в силах справиться с негодованием, которое они, пусть и в разной степени, но испытывали. Кричер принёс закуски и напитки, но к ним никто не притронулся, хотя время обеда давно прошло, а они не ели с утра. Драко с трудом подавил желание приказать домовику подать спиртное — он сейчас выпил бы чего-нибудь крепкого, и лишь желание не показывать Гарри и Персивалю, что он в отчаянии, удержало его.

— Скажи, они вообще собираются судить этого гада или как? — мрачно поинтересовался у заместителя министра Поттер, первым нарушив молчание.

— Суд отложили до окончания Турнира — Дамблдора некем заменить, — со вздохом пояснил Перси.

— Ну да, он такой незаменимый! — язвительно воскликнул Драко, не в силах больше сдерживать своё возмущение. — Кто ещё устроит вместо испытания для Чемпионов бойню, как это сделал он с драконами, да ещё вовлёк в происходящее зрителей?

— И друзей Чемпионов, — чуть слышно добавил Поттер.

Несмотря на неприятные воспоминания, Драко прыснул: если он подкалывал Поттера его «титулом» Мальчика-Который-Выжил, то Гарри дразнил его «другом Чемпиона». Это сняло напряжение, и скоро все трое беспричинно улыбались. Молодые лорды только сейчас сообразили, что проголодались, и накинулись на приготовленные яства. За едой беседа потекла более непринужденно.

— Надо же сказать такое! — возмущался Гарри, забывая прожевать. — Дамблдора некем заменить! Сказали бы, что просто выдумали этот повод, чтобы не позориться!

— Дамблдор эту кашу с Турниром заварил, ему и расхлёбывать, так, очевидно, полагают в Министерстве.

— Перси, неужели они правда хотят отменить суд? — с волнением спросил Драко. — И как понимать этого субъекта, которой вился вокруг Фаджа? Он метит на твоё место?

Перси поморщился. Он с отвращением посмотрел на многослойный бутерброд, который сооружал всё это время, распотрошив имеющиеся сэндвичи, аккуратно сделанные Кричером.

— Перси! — У Драко перехватило горло от внезапной догадки. — Только не говори мне, что тебя уже уволили!

— Нет, пока меня не смещают. — Бывший Уизли отложил бутерброд и вытер руки салфеткой из тонкого полотна. — Правда, я не знаю, удержусь ли я на этой должности. Сами посудите, никто не ожидал, что министр так меня повысит, да ещё и даст реальные полномочия. Но дело даже не в этом. Фадж может сколько угодно раздавать выгодные должности, но если другие волшебники, служащие в Министерстве, внезапно перестанут подчиняться его выдвиженцам, кнат цена такому назначению.

Драко кивнул своим мыслям: с ним было то же самое, только вместо служащих Министерства следовало рассматривать судей Визенгамота. В подтверждение того, что он угадал, лорд Пруэтт объяснил:

— Влиятельные волшебники, которые стоят за всем, что сейчас происходит в Министерстве, — уверен, Драко, ты их всех знаешь поимённо, — не возражали, когда я стал помощником министра. Фадж, назначив меня, начал работать и прекратил истерить, значит, я — правильная кандидатура. Пока я использовал своё влияние только ради дела, в рамках своей должности и исключительно в интересах Министерства, меня не трогали.

Перси сделал большой глоток чая, смачивая горло.

— Но те, о ком я только что упомянул, явно не идиоты. Они поняли, что на суде без моего участия не обошлось, и приняли меры. Пока меня просто отстранили, ведь улик у них нет, а проводить расследование они не хотят, наоборот, они собираются всё замять. И оставить меня не могут — вдруг я попытаюсь надавить на кого-нибудь, чтобы вопрос с Дамблдором решился так, как нужно именно нам с вами. Тогда меня точно уберут, а заместителем министра назначат какого-нибудь подконтрольного чиновника, наподобие сегодняшнего Эриксона. Фадж не посмеет ничего возразить. Он и пытаться не станет, несмотря на всё то, что я для него сделал и делаю. Формулировка, с которой меня отстранили, самая идиотская: чтобы у меня оставалось больше времени на семью, которой нужна моя помощь «для решения накопившихся в последнее время проблем», — язвительно проговорил Перси.

— Проблем? — удивился Драко. — Проблемы семьи Уизли? Ты говорил, что больше не считаешь эту семью своей.

— Не считаю своей семьей некоторых её представителей, но отец мне по-прежнему дорог. Ему сейчас нелегко. Хорошо ещё, что нас поддерживает Билл. Он помирился со мной после суда над Чарли. Но Билл живёт отдельно и не может быть постоянно с отцом, я тоже могу приходить лишь ненадолго. Пусть меня и отстранили, я всё равно почти постоянно нахожусь в Министерстве, чтобы держать руку на пульсе и быть в курсе, что там творится. Я специально не навещаю отца на работе, чтобы не давать поводов уволить его под предлогом ненадлежащего исполнения своих обязанностей.

— Да плевать на Министерство, что там у вас дома происходит? — спросил Гарри. — Молли продолжает пилить Артура за то, что он не поддерживает Дамблдора?

— Хуже. Вы даже не догадываетесь, что происходит в Норе… Драко, прости Мерлин, никак не могу называть свой дом, даже если он бывший, Дырой. — Персиваль развёл руками. — Отец остался дома, а мама и близнецы после того, как их выперли из Хогвартса, переехали к Дамблдору в Годрикову Лощину…

— Погоди-ка! — взвился Драко, а Гарри присвистнул от удивления. — Проясни, пожалуйста, насчёт Годриковой Лощины.

— Там располагается дом нашего Светлейшего.

— Но мы с Гарри считали, что этот паук сидит в Хогвартсе под домашним арестом, значит, его дом — там, разве нет? — недоумённо спросил Малфой.

— Вообще-то, Гермиона говорила, — смущённо заметил Поттер, — что директор нигде не показывается, даже не ест в Большом зале. Мы думали, что ему стыдно попадаться на глаза ученикам, раз он под судом…

— У Дамблдора действительно есть дом в Годриковой Лощине, остался от родителей. Его брат не захотел там жить, а наш дорогой директор не стал отказываться от имущества. Правда, раньше он бывал там редко, а сейчас ему пришлось там постоянно находиться согласно предписанию суда, всё-таки квартира в Хогвартсе — не его собственность. Выходить ему не разрешалось, но никто не запрещал ему общаться: писать письма или посылать Патронус. Отец мне говорил, что Альбус просто атаковал ими наш дом. Дамблдор всё время пытался убедить отца, что его, Альбуса, оклеветали, а маму и переубеждать не нужно было… — Персиваль тяжело вздохнул.

Гарри отодвинул тарелку. Он взглянул на Малфоя, который напряжённо ждал продолжения рассказа Перси.

— Мама сразу стала беспокоиться о нуждах нашего Светлейшего, она прямо-таки прониклась его проблемами и приняла их гораздо ближе к сердцу, чем потребности нашей собственной семьи, — в голосе Перси появилась горечь. — В конечном итоге, чтобы обеспечить Дамблдору комфортное проживание, мама сначала ненадолго показывалась у него в доме, а потом вообще поселилась в Лощине. Отец потребовал у неё прекратить там бывать, он чувствовал себя вдвойне преданным. Тем, что мама оставила его одного, и тем, что Альбус никак не помог нашей семье, когда судили Чарли. Более того, Чарли пострадал из-за него. И вообще, Дамблдор подкидывал и другие идеи, которые принесли нашей семье одни огорчения. Мама, конечно, думает по-другому. Она словно не замечает очевидного и, когда отец выдвинул ультиматум — или он или Дамблдор, — обозвала отца слабаком и выбрала, как она сама выразилась, «силу светлой стороны». Фред и Джордж поехали с ней. Я сначала думал, что Альбус их выставит, но нет, он принял их с распростёртыми объятиями. — Персиваль расстроенно опустил голову.