— Почему бы вам не использовать Приори Инкантатем? — по-светски любезно поинтересовался Малфой, безошибочно определив среди стражей порядка главного.
— Нам понадобится не последние несколько заклинаний, а все, — буркнул тот. Невооруженным глазом было видно, как ему не хочется принимать решение, идущее вразрез с полученным приказом.
Драко не сдавался.
— Ну так давайте используем чары, которые покажут все заклинания. Если вы не умеете… — Драко осекся — прозвучало откровенно грубо. — Я хочу сказать, если вы не владеете этими чарами, то мы можем попросить профессора Флитвика. Он где-то там! — Драко показал в сторону трибун, где волнующихся учеников успокаивали преподаватели Хогвартса. Среди них можно было заметить профессора Чар, Трансфигурации и других учителей. Драко с надеждой высматривал Северуса, но его не было видно.
— Вы теряете время! С каждой минутой вы повышаете его шанс скрыться, а потом творить беззакония — убийства, пытки, издевательства! — гневно обратился Дамблдор к аврору, показывая на Поттера.
— Да что вы заладили, Дамблдор! — не выдержал Эриксон, выдвинувшийся из группы чиновников, которые сгрудились поблизости. Лица у всех были крайне мрачные. — Объясните мне, как в воде оказались школьники, не участвующие в Турнире!
— Вероятно, они просто упали в воду. — Дамблдор задумчиво пригладил бороду, словно пытался сообразить, как это могло случиться. — А русалки их спасли.
Драко не выдержал — наглость Дамблдора зашкаливала. Малфою не потребовалось никаких объяснений от друзей, чтобы понять, что сбылись их худшие подозрения. Если это наконец поймут сотрудники Министерства, то у них хватит полномочий, чтобы отдать приказы аврорам. Дамблдора необходимо арестовать или хотя бы отобрать его палочку. Возможно, её проверка ничего не даст, но тогда директор хотя бы не будет вооружен, если что-то пойдёт не так.
— Вы с ними сговорились! Кто утверждал, что умеет общаться с русалками? — обвиняюще заявил Малфой, глядя прямо на директора.
— Мне незачем их подговаривать! Я клялся своей магией, что обеспечу безопасность участников. Мне как никому важно, чтобы Турнир прошёл хорошо, — величественно изрёк Дамблдор, небрежным жестом руки отвергая нелепые подозрения.
Чемпионы, теряя самообладание, наперебой стали доказывать, что Гарри невиновен. Они все были готовы поклясться в этом своей магией, однако авроры опять не разрешили пользоваться волшебными палочками, потому что их необходимо немедленно сдать на проверку.
— Опять двадцать пять! — сплюнул Гарри.
Драко предостерегающе положил руку ему на плечо — нельзя выходить из себя. Дело принимало скверный оборот.
— Дамблёдорр! — раздался полный негодования возглас. Это директриса Шармбатона появилась на берегу. Она ледоколом прокладывала злому и мрачному, как дементор, Каркарову путь среди авроров. — Как это всё понимать?
Мадам Максим и её коллега из Дурмстранга задержались потому, что сначала хотели удостовериться, что их подопечные не пострадают, если возникнет паника. Во время Турнира те следили за выступлением Флёр и Виктора среди учеников принимающей школы. Игорь приказал своим парням присмотреть за девушками-француженками, потому что те всё же не были достаточно сильны в защитных заклинаниях. Оба директора полагали, что в сложившейся ситуации подстраховаться будет нелишним, и не могли прийти на берег, пока не убедятся в безопасности своих учеников.
— Что за merde? — Мадам Олимпия не выбирала выражений. — Мы ше договорились в Министегстве! Договорр, который вы тоше подписали, гласиль, что участники Тугнига долшны доставить жюри в качестве доказательства пгохождения магшрута гипсовую статую метговой высоты. У каждого Чемпиона своя фигура, значимая и ценная именно для него! У мистега Поттега — Годгик Гриффиндорр, у мистега Диггори — Хельга Хаффлпафф, для крошки Флёр — Пегнелла Фламель, а у мистега Кгама…
Каркаров нахмурился и злобно проговорил, перебивая коллегу:
— Дамблдор, это всё вы виноваты! Вы клялись в Министерстве, что ничего не случится, и вот погиб ученик! Сейчас вы обвиняете лорда Слизерина, хотя это только ваша вина!
— Не пойму, как вы не видите, что на мне нет вины. Я клялся своей магии, она меня не покинула. — Дамблдор, подтверждая это, поднял свою палочку. — Люмос! Нокс!
Гарри яростно тряхнул головой и заявил:
— Хватит слушать Дамблдора! Если кого и надо арестовать, так это его! Без его участия не обошлось, он точно хотел, чтобы все мы остались на дне озера!
— Это домыслы, которые нельзя слушать! Прислушайтесь к голосу своего сердца! — Дамблдор требовательно посмотрел на стражей порядка, которые растерянно переглядывались. — А вы, — Альбус обратился к чиновникам, — к голосу разума! Гарри Поттера нельзя отпускать! Если оставить его на свободе, он, пользуясь этим именем, успеет натворить немало зла, прежде чем вы поймёте, что ошибались! Прислушайтесь к моим словам сейчас, арестуйте этого юношу, заберите его палочку и поскорее свершите правосудие. Только смерть, окончательная и бесповоротная, положит конец возвращениям Тома Реддла!
На этих словах палочки в руках Чемпионов непроизвольно дёрнулись в сторону Дамблдора — они уже давно были готовы проклясть директора. Драко тоже крепко сжал свою, раздумывая, атаковать или колдовать Протего, если министерские опять начудят и прикажут арестовать Гарри, поддавшись напору Альбуса.
— Давайте все успокоимся! — снова вмешался Эриксон.
Иностранные директора посмотрели на него с таким презрением, что он заткнулся. Остальные чиновники, понимая, что Министерство опять опозорилось, отвели взгляды. Никто из них не хотел взять на себя ответственность и отдать приказ аврорам об аресте Поттера или Дамблдора.
Внезапно оцепление авроров дрогнуло, и к ним решительной походкой с пухлой папкой в руках направилась… Амелия Боунс!
Малфой довольно ухмыльнулся: он сделал немало для того, чтобы эта целеустремлённая ведьма могла с триумфом вернуться, только не предполагал, что она сделает это так вовремя. Не зря он провёл столько времени за своим письменным столом, составляя списки тех, кого следовало навестить адвокату Кларксону, чтобы иногда добрым словом, а иногда звонким галеоном добыть компромат на тех, кто стоял за решением свалить провальный судебный процесс над Дамблдором на одну лишь Боунс, сделав её козлом отпущения. Вероятно, она была всё это время на гостевой трибуне, её неброская мантия с откинутым сейчас капюшоном давала возможность предположить именно это, а то, как уверенно она держалась, наводило на мысль, что ей вернули должность.
Теперь не было сомнения, что под присмотром Амелии Альбуса если не арестуют прямо сейчас, то обязательно сделают это позже, и Гарри не придётся беспокоиться ни за свою свободу, ни за жизнь.
— Итак, прозвучали взаимные обвинения, которые ничего не стоят без доказательств, — сухо заметила Амелия, сразу вникнув в происходящее. — Есть жертва — трагически погибший ученик Хогвартса, есть другие пострадавшие и есть свидетели, которых нужно опросить. Сбор материалов потребует времени, поэтому нужно решить, останется ли мистер Дамблдор пока на свободе. Попрошу не забывать, что он уже является фигурантом неоконченного судебного процесса. Кстати, мистер Дамблдор, против вас будет заведено ещё одно дело — необеспечение безопасности на Турнире, за который вы отвечаете, повлекшее смерть одного волшебника и ранения других. И в свете недавних событий вряд ли у вас будет возможность ждать суда дома.
— Что ж, я предвидел, что будет именно так, — мрачно возвестил Дамблдор. Он опустил голову и замер, тяжело вздыхая. — Вы все запутались в этом бесконечном лабиринте, и только я мог бы привести вас к выходу, указать вам верный путь… — подавленно бормотал он. — Но вы не захотели, глупцы!
На Альбуса испуганно уставилось сразу несколько пар глаз. Он умел нагнетать обстановку и после такой речи походил на потенциального самоубийцу. С него станется изобразить из себя великомученика и устроить попытку суицида, чтобы показать, какой он несчастный, одинокий и непонятый, и как несправедливо с ним обошлись.
