— От лица всей купеческой гильдии и себя лично, Ярослава Огнедышащего, я желаю вам мира в доме и пламени в спальне! Слава!

— Слава! — поддержали его остальные.

Все выпили.

Двое мужчин в красных рубахах с геральдикой вышеупомянутой структуры заинтересованно посмотрели на человека, которого, судя по всему, видели впервые.

— Здоровья и детей!

— Счастья и любви.

— Да хранят вас боги!

— Слава! Слава! Слава!

Тосты звучали один за другим, но, когда первая волна спала, гости под действием хмельных напитков, потребляли изысканные блюда и заметно развеселились. Некоторые из них открыто радовались за молодожен, утирая с украдкой выступившие слезы. Другие наигранно изображали восторг, перешептываясь о политическом будущем княжества и всего Бролиска. Третьи просто же радовались пиру. Они ели, пили и вели раскованные беседы.

Молодожены принимали всяческие поздравления от самых приближенных членов семьи и близких соратников, что занимали почетные места в центре. Варгин, наконец расслабившись и развалившись на своем маленьком троне, забавно хлопал лапами, изображая аплодисменты, периодически поглядывая на Балдура.

Стервятник чувствовал на себе взгляд одного из Трех Царей дикого мира, и это, мягко говоря, его раздражало. Он все еще помнил допрос и потешную для кота игру. Помнил, как выставил себя мальцом. Помнил всё это слишком хорошо.

Слуги следили за тем, чтобы бокалы, рюмки и чарки не пустовали. Один из них подошел к Балдуру и с позволения наполнил его чарку отменной ржаной. Выпивка приятно играла композицией.

Доброгост резко встал для еще одного тоста, но тут же подкосившись сел. Княгиня Трилесья и мать Елены, слегка дернула его за руку, пригрозив взглядом. Он утер слезу, затем, звонко охнув, что-то прошептал своей дочери и крепко поцеловал её в щечку. Ратомир держал себя в рамках, но не мог отказать знатному тестю. Доброгост встал, по-отечески хлопнул зятя по плечу, и они выпили. Выпили по-мужски, выпили славно.

Атмосфера явно начала смягчаться. Напряжение, что царило в тронном зале первый час, сменилось радостным и опьяняющем духом празднования. Несмотря на сомнительное присутствие отряда сборщика, это не помешало наслаждаться даже им.

Дэйна подняла чарку на уровне груди, и произнесла:

— А давайте выпьем? Хорошо же так. Свадьба, гулянки, счастье.

— Ну наконец-то! — восторженно обронил Ярослав, он же Ярик-плут. — Наконец холодное сердце нашей воительницы растаяло.

Мира присоединилась, довольно поднимая бокал с меридинским красным сухим. Балдур согласился, поднимая чарку выше. Даже под взглядом Варгина и не совсем приятного разговора с Милией Августин, он ощущал как в груди становится тепло.

Мужчина забегал глазами и схватил тарелку с угощениями, а также рюмку ржаной, и поставил прямиком перед Сырником. Он, не задерживаясь и мгновения, схватил сырник, а затем еще один и положил в свою тарелочку, последним обхватил рюмку двумя руками.

— Осторожней лакай, — губы стервятника тронула кривая усмешка. — Это ржанка из Меджья, рубит похлеще полисовской.

Маленький зверек поднял рюмку, а широко раскрытые глаза заблестели счастьем и наслаждением. Он протянул её перед собой так далеко, насколько смог, не отводя взгляда от напитка. Сырник смотрелся крайне нелепо, но казалось в тот момент, его это не волновало ни капли.

— Так мы пьем или на хлеб намазываем? — повторила Дэйна, с легкой улыбкой.

Остальные удивленно посмотрели на женщину, которая явно наслаждалась свадьбой и улыбалась от уха до уха. Она сдула упавший локон с брови, потянулась к остальным. Раздался звон. Когда наконец выдохнули, они наконец расслабились.

— За молодых, чтоб им было, — выпалил Сырник, и резко выпил.

— Слава!

Балдур осушил чарку и, поморщившись, потянулся вилкой к манящей копченной нарезке. Проглотив тающий на языке кусочек, он взглянул на Сырника, что с большими круглыми глазами, жадно делал один глоток за другим. Балдур мизинцем, коснулся донышка рюмки, заставляя аури остановится.

— Что я тебе сказал? — поднажал сборщик. — Не хлещи как воду, это меджья, а в тебе едва наберется четыре безмена веса.

Сырник довольно облизался и, заев творожной оладьей, отрыгнул.

— Я создание духовное, а значит могу по желанию метаболизм свой ускорить, в отличие от тебя. Так что, Балдур, ты за собой следи лучше и подзови девушку, что графин гусиный несет. Милая моя!

Девушка резко обернулась и, увидев размахивающего лапками Сырника, приросла к полу в удивлении. Ей понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя, затем она, высоко подняв подбородок, подошла к отряду.

— Да, да! Нам тут добавки не помешало бы, чарки пустуют! Да ты лей, лей. Не переживай, мы такту обучены, за собой следим. Слушай, а как ты относишься к фокусам?

Девушка мило посмотрела на зверька. Балдур улыбнулся, но промолчал.

— Ты вновь улыбаешься, я рада видеть тебя таким.

Стервятник повернулся к Мире.

— Только брюхо зудит, там, где…

Она взяла его за руку и поцеловала.

— Не думай об этом сегодня. Посмотри вокруг, взгляни на Сырника, Ярика и даже Дэйну, когда ты последний раз их такими видел? Когда последний раз мы вот так сидели и просто улыбались все вместе?

Он посмотрел. Действительно, Балдур не помнил того времени, что казалось было тысячу лет назад. Сырник, поддавшись ржаной уплетал оладьи одну за другой, сверкая своими тоненькими зубками и звонко смеясь. Дэйна, покраснев, высматривала кого-то среди гостей, а Ярик, Ярик вел себя как Ярик, но даже в его голосе звучало нечто давно забытое.

— Завтра будет новый день, и мы двинемся в путь. Завтра мы будем думать о проблемах, но сегодня забудь обо всем. Сделай это ради меня, ради нас.

Он ничего не сказал, и моргнув в согласии, поцеловал её.

— Слава молодым! — послышался неизвестный голос, из-за которого Дэйна заерзала и поправила волосы.

— Слава!

Воевода княжества Меджье с двумя кленовыми чарками подошел к ним и поприветствовал их широкой улыбкой. Дэйна покраснела.

— Поклон вашему столу, извольте простить за дерзость, но не разделите ли вы этот счастливый момент для всего царства вместе со мной?

— Конечно, уважаемый воевода, Святогор, — с едва заметной ноткой дрожи в голосе, ответила Дэйна, затем, простреливая колдуна глазами, протянула. — Ярик, подвинься.

— Что это с ней?

— Ох, милый мой Балдур, порой ты настолько слеп, что даже крот среди ночи лучше различит девичий трепет.

Балдур непонимающе глядел на Миру, а затем подняв брови резко повернулся к Дэйне и посмотрел на них двоих.

— Да ну ты брось!

— Приветствую вас, могучий и великий Святогор, мы беседовали ранее в прекрасной компании обворожительных дам.

— Госпожа Лунагард? Я не знал, что вы путешествуете в компании обворожительной госпожи Бринхилд. — Он краем глаза наблюдал за реакцией Дэйны, чьи уголки губ едва заметно коснулась тень улыбки.

Воевода протянул кленовую чарку женщине, и она благодарно приняла. Они слились в тосте, после чего все вместе выпили. Мира с интересом наблюдала за поведением подруги, выглядывая лазурными глазами из-за горлышка золотого бокала меридинского вина. После сказанных слов, что Святогор предпочел прошептать собеседнице на ухо, Дэйна смущенно поправила упавший локон и улыбнулась.

Мира подала короткий знак взглядом Ярику, на что рыжеволосый мужчина, кивнув, произнес так, чтобы Святогор обратил на него внимание.

— Свадьба то какая шикарная, всем царям свадьба! — протягивая руку, улыбнулся рыжеволосый. — Ярослав, покорный член купеческого сообщества царства Бролиского.

— Святогор, воевода славного князя Меджья Мирослава, — крепко пожимая в ответ, проговорил воитель.

— Вот оно как?

Ярик раскинув руки в стороны, изобразив неподдельное удивление, слегка ткнул расстаявшую Дэйну в плечо и направил к Мире. Она окинула взглядом ухажера и Ярика, а после чего прикусив нижнюю губу и нахмурив брови прилегла поближе к подруге. Тоже сделала и она.