— Моего? Я…

— Ой да ладно, женщину-то старую не проведешь, глаза может уже не те, но я вижу, как ты на него смотришь. Так только отец может смотреть. Ха-ха гляди, как он сырники-то трескает, да сметану лижет. Точно наш! А ручонки то, какие маленькие, как держит то! Ты, сынок, держись его, да ежели попал к тебе на попечение, так значимо боги сами решили и подарок сделали. Что ты так смотришь? Вытри ему нос, пока внутрь не забилось, а я пойду еще молока принесу. Взор да глаз над вами молодыми нужен, ничегошеньки вы не видите.

— Да мать, я его никому не отдам.

***

— Сибирус! — прокричал мужчина. — Если ты меня слышишь, спаси его! Спаси его!

Лицо неизвестной женщины расплылось в эйфорической улыбке, а сама она, закатив глаза, довольно застонала.

— Перун! Род! Мать Земля! Спасите своё дитя! — продолжал кричать человек.

Он со слезами на глазах посмотрел на маленького аури, чья шерстка задрожала радужным цветом, но его огромные глаза источали лишь печаль. Балдур пополз дальше, продираясь сквозь тела, как нечто схватило его за волосы, и подняло голову на уровень с Сырником. Тот смотрел на него, словно прощаясь и, хлопнув веками произнес:

— Ты мне обещал, — после чего из его рта полилась кровь.

Балдур с ужасом наблюдал, как из груди аури торчало едва бьющееся сердце. Оно стучало медленными, последними моментами его жизни, а стеклянные глаза Сырника застыли безжизненными зеркалами.

— Это твоя вина, и тех, кто пришел с тобой.

Женщина вытянула сердце аури и облизав, забросила себе в рот, демонстративно проглотив. Губы растянулись в наслаждении, а сама она, бросив презрительный взгляд на человека, развернулась и ушла с бездыханным телом Сырника в руках.

— УБЬЮ ВСЕХ! СУКИ! УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ! НЕТ!

Балдур заревел от горя и ненависти. Он полз, цепляясь лишь одной рукой, что подчинялась ему. Его лицо заполнило слезы, кровь и слюна, что пузырилась у его рта, с каждым криком и проклятьем, что он произносил.

— УБЬЮ! УБЬЮ!

Он видел, как из тела Сырника всё еще продолжает течь кровь, оставляя за собой след. Балдур сдирал ногти с пальцев, цепляясь за куски камня, вгрызался зубами, а слезы сменились на кровь. Его тело больше не могло сопротивляться тому, что пережило за последний день. В конце концов, он был простым стервятником. Простым отцом, что не смог сохранить собственное дитя.

Когда тело полностью отказало, а он понял, что можешь лишь беспомощно лежать и смотреть. Он заплакал навзрыд. Балдур не стеснялся своих слез, да и кто мог бы его упрекнуть в этом? Кровь и гниль проникали в его рот, заполоняя и без того мёртвое тело.

Когда сердце отстучало последние моменты его жизни, он попросту решил закрыть глаза. Единственное, на что он мог надеяться, это то, что ему удалось спасти свой отряд, своих друзей. Он не знал наверняка, но под тёплое одеяло, что окутывало его, и призывало к вечному сну, эта была прекрасная мечта.

Наступила тишина. Больше не было боли, не было страданий, только шум далеких ветвей, что убаюкивали своей безмятежностью. Именно в тот момент, когда рука, цепляющееся за камень, сдалась, из его кармана выпала карта с изображением, лежащего в крови человека.

Карта жертвенника. Именно так и умер Красный Стервятник.

Эпилог

Долина сотрясалась от бесконечной битвы, что происходила среди её сосен и березок. Два извечных противника сошлись в титаническом сражении, узнать исход которой не считалось возможным.

— Ты же знаешь, что я могу так хоть весь день?

— Заткнись, паршивка, и сражайся! Бейся! Порадуй меня схваткой, прежде чем я тебя убью.

— Да сколько можно, эта история уже быльём поросла.

Удар, за ним пронесся еще один. Для глаза обывателя, эти двое двигались с неимоверной скоростью, и, казалось, практически невозможным следить за ходом поединка.

— Вам не надоело еще? — раздался третий голос, привлекая к себе внимание.

— Вот и я ему о том же говорю. Расслабься и забудь, Серый, действительно сколько можно?

— Забыть? Оскорбление, нанесенное тобой, можно смыть лишь кровью. Твоей кровью! Приготовься!

— Вы так и не угомонились. Боги, в этот раз хоть иначе? Есть на что посмотреть?

— Нет, как всегда, ему за мной не угнаться, а мне не угнаться за ним. Попросту сотрясаем воздух.

Рыжая остановилась, смахивая с себя невесть как прилипшую к одежде веточку, а Серый стоял напротив неё, злобно скалясь и впиваясь когтями в землю.

— Значит, он жив? — спросил Варгин, вальяжно устроившись на ветке дерева, что едва удерживала тучное тело Царя.

— Что ты лепечешь, усатый? — огрызнулся в его сторону волк, понимая, о ком идёт речь.

— Я пришла, метка исчезла, только вот.

— Да, я тоже его не чувствую, — вздохнув добавил кот. — Жаль, интересный был сборщик. Думал, всё же сможет протянуть дольше.

Серый фыркнул напоследок, обозначая, что именно он решил остановить схватку и пощадить жизнь Рыжей. По крайней мере пока.

— Ты признаешься в ошибке? Интересно.

— Я признаю, что питал некий интерес к нему, но более не нахожу его привлекательным в этом плане. Хоть он и показался мне довольно мудрым для своего рода.

— Пф, слабым! — выплюнул Серый.

— Симпатичным, — протянула Регина.

Варгин перевернулся со спины на брюхо и, свесивши одну лапу и хвост, посмотрел на своих собратьев. Взгляды у всех троих приобрели серьезные оттенки, а слова произносились чуть тише.

— Вы это почувствовали? — заговорила первой Лиса.

— Да, Вечный проснулся. Старое Лико вернулось.

Кот лениво зевнул и прострелил горизонт зелеными кошачьими глазами.

— Значит всё же началось. Интересное совпадение.

Все три царя посмотрели вдаль, на пробуждение древнего Лика. Каменный гигант широко расправляя плечи, затекшие после тысяч лет сна, потянулся и под ним затряслась земля, а прилежавшие территории задрожали, покрываясь пылью. Исполинских размеров Лико медленно окинуло окрестности и, едва моргая глазами, осторожно село. Со всех краев государства Бролиского можно было наблюдать за пробуждением.

Каждый, кто почувствовал на себе возвращение еще одного Лика, завороженно смотрел через специальные трубы и наблюдательные устройства. Это было похоже на божественное явление, и многие в религиозном экстазе упали на колени и принялись славить богов. Само же Лико, на удивление каждого, село туда, где раньше спало горой, да медленно водило глазами, наблюдая за окружающим миром.

Волк поднял голову и заметил, что посреди белого дня на небе появился яркий отпечаток сверкающего полумесяца, а солнце постепенно меняло свой оттенок на багрово-тёмный, заходя за яркий свет полумесяца. Лиса опустила голову и задумалась над происходящим, лишь только Варгин пристально смотрел на гиганта, а в его глазах играло отражение небосвода.

Он спрыгнул с дерева, грациозно приземлившись на лапы, и медленно подошел к Серому, тот понимающе кивнул. Рыжая ответила тем же. Они без слов знали, куда должны отправиться. Кот зашагал в сторону Красограда. Волк удалился в чащу, где ждала его стая, а Лиса недовольно цокнув, направила свою ганзу в земли на юго-восток. Всё было решено, однако даже Три Царя, не догадывались о том, что именно в тот момент под багрово-тёмным солнцем, с ярким отпечатком полумесяца на нём, с юга, на горизонте бесконечного океана, появились первые паруса.