Одна правда осталась в гнезде и отказывалась сдвигаться с места больше от страха, чем от слабости. Она билась на месте словно в невидимой клетке и не могла решить, что же ей делать дальше. Стая уже успела подняться на большую высоту прежде, чем заметила потерю. Балдур стремительным рывком побежал к гнезду, от чего ворожейка, лишившись баланса упала на холодный камень. Он знал, что отставшая от своей стаи, боялась происходящего вокруг. Она страшилась монстра невидимого, который вот-вот лишит её жизни. Но как бы не хотелось к этому прибегать человеку, ей стоило ужасаться монстра, что был перед ней. Это единственный способ заставить её взлететь. Балдур нырнул в карман и швырнул охапку серебряной пыли ей в лицо. Сработало. Ворожейка запищала и спотыкаясь кое-как взлетела.

Материя под ногами затрещала, загрохотала и лопалась по швам. Сложилось впечатление будто каменный гигант просыпался от векового сна, медленно и лениво потягиваясь. Забарабанили камни, что сначала пылью, а затем валунами спускались с высоты. Балдур, махнув рукой, указал остальным спускаться и сам побежал за ними. Он чуть не провалился по пути в открывшийся разлом, от чего упал на одно колено. Чертовски больно и неприятно.

Камнепад усиливался с каждым шагом, что они делали. Спуск обратно был намного стремительнее, но бежать приходилось по узенькой тропинке, избегая острых и скользких обрывов. Ярик бежал впереди всех, на ходу выстраивая путь, по которому следовали остальные. За ним следовала Дэйна. Мира старалась быть как можно ближе к Балдуру, но тот, жестами и голосом наказывал ей спускаться как можно быстрее.

Чем сильнее каменный гигант расправлял свои могучие руки и спину, тем сложнее становилось сохранять баланс. Балдур видел, что Ярик ведет остальных хорошей тропой, насколько это можно было назвать в той ситуации. Он и сам бы выбрал тот же путь, от чего надежда на спасение теплилась в его груди.

Только подумав об этом, он услышал, как за спиной удар за ударом судя по звуку приближается валун. Балдур позволил себе обернуться на мгновение и, к сожалению, оказался прав. Увесистый кусок камня преследовал его словно хищник добычу. В такой ситуации ему удалось бы увернуться и дать валуну пролететь дальше, только вот дальше, были те, кого он считал друзьями.

На размышление было пару секунд. Под грохотом камней ему бы не удалось оповестить других, ведь они бы лучше справились с куском камня чем он. Другой вариант был разнести его в клочья револьвером, но в какую часть он попадет на ходу и предугадать дождь из более мелких и острых он не мог. Оставался последний и, по воле судьбы, единственный вариант.

Балдур резко остановился и достал рунический камень, заговоренный на защитный знак Перуна. Вырисовывать круг и знаки активации рун времени не было, а без этого он не активируется. Он сам не понимал на что надеяться, однако было уже поздно. Стервятник выбросил камень перед собой, успев произнести, «Слава тебе, Перун» и закрылся. Валун врезался в него на всей скорости и со всей силой. Балдур почувствовал будто его протаранили десятки коней.

Человека отбросило совсем недалеко, так как он успел врезаться в один уступ, а затем в другой. Тело от перенасыщения боли и травм просто не знало, как реагировать. Балдур лишь ощущал, как ударяется о что-то твердое снова и снова. Боль не успела достигнуть его сознания, но была уже близко. Удар, еще один, а за ним другой. Вокруг слышались голоса, возможно даже кто-то кричал его имя, но он ничего не слышал. Ощущение будто сам мозг плавал в крови и тут наступила боль.

Он резко остановился, после невольно вырвался дикий крик. Балдур нашел себя зажатый в одном из разломов одной ногой, которая явно была сломана в нескольких местах. Если бы не его реакция, то ногу бы попросту оторвало.

— Балдур!

Первой заметила Мира и попыталась к нему приблизиться, однако из-за тряски она едва держалась на ногах. Дэйна попыталась остановиться, но склон был слишком крутой. Всё что она смогла сделать, это развернуться и выставить щит. Ярика не было видно, где-то вдалеке одна за другой сверкали яркие вспышки огня. Судя по всему, он пытался вернуться.

Балдур чувствовал, что истекает кровью, причем очень быстро, а разум вовсе покинул его тело. Он не мог сфокусировать зрение, не мог понять, что происходит и как ему выбраться. Дальше? Дальше всё произошло очень быстро. Камнепад перерос в лавину из твёрдых кусков. Мира отбивалась как могла, используя короткие и быстрые заклинания. На более серьезные, что возможно позволили бы им сбежать, возможности не было. В конце концов её просто накрыло лавиной и унесло неизвестно куда.

Огни, что сверкали ярким пламенем вдалеке становились всё реже. Ярик бы никогда не бросил свой отряд, он любил их больше жизни, и поэтому готов был ею пожертвовать. Дольше всех продержалась Дэйна, благодаря своей силе и стойкому щиту. Ещё она дала обещание человеку, обещание, которое намеревалась выполнить. Однако даже она не выстояла и, споткнувшись, сорвалась.

Балдур беспомощно крутился и рвался, пытаясь выбраться из капкана. Камни облетали его, будто Перун услышал его слова, но слишком поздно. Вокруг происходил полнейший хаос, однако лишь одна мысль, маленькая, заблудшая в глубинах его сознания вырвала человека. Он утёр глаза от пота и крови и выискивал Сырника, что был вместе с Дэйной.

Нет, нет, не может быть. Балдур продолжал искать его, полностью позабыв о происходящем. Ему было всё равно что станет с его жизнью, но он не мог уйти вот так. Не мог покинуть эту землю, не защитив его. Маленького, совсем беспомощного аури. Ведь в его сознании он таким и был, таким и останется навсегда.

Вдруг он увидел лишь блеклую тень, торчащие уши, что выглядывали из-за обрыва. Затем показалась рука, затем другая. Сырник пытался вскарабкаться, и ему это почти удалось, как вдруг булыжник чуть не оборвал его жизнь. В тот момент сердце Балдура замерло, а адреналин ударил молотом в голову. Всё что он видел это огромные уши и маленькие пальчики, этого было достаточно.

Разломы появлялись всё чаще и становились шире, что немного ослабило хватку. Резкий прилив крови, прошелся еще одним слоем мучительной боли, как тошнота и головокружение от потери. Балдур попытался сдвинуться с места, как вдруг почувствовал, что плоть буквально рвётся. В тот момент из-за склона показались огромные глаза и взгляд. Беспомощный, страдающий, и в точности такой же, когда он его нашел.

Это было последней каплей. Балдур сдирая ладони об острый камень рвал плоть, лишь бы выбраться. С каждым вздохом он вспоминал тот день. Вспоминал то место, то чувство. Ту комнату, и тот огромный алтарь, на котором лежал совсем одинокий и страдающий аури. В его сознании пронеслись все те дни, когда он нёс маленький комочек подальше от того места. Тогда он пообещал, что никогда его никому не отдаст, даже самой Марене.

С треском и хрустом он наконец освободился, но и понятия не имел какой ценой. Весь окружающий мир будто исчез для него. Всё остальное ушло на задний план. Балдур не знал, лишился ли он ноги, или попросту за ним волочится бессмысленный кусок плоти. Ведь поначалу он бежал как волк, ускорялся как пёс, а затем и покатился кубарем как глупый щенок.

Всё произошло быстро, и мало кто помнит, что на самом деле. Некому сложить легенды и составить сказы. В тот день не князья, не цари и даже не боги повергли Красного Стервятника и его отряд, а простой, до боли унижения камнепад. Балдур летел в глубокую пучину тьмы, крепко прижимая к сердцу того, кого не отпустит никогда.

Во тьму, из которой когда-то сбежал, и по велению судьбы обязан вернутся. Во тьму, которую давно похоронил в памяти под толстым слоем ненависти и боли. Во тьму, где родиться новое начало. Истинное падение Красного Стервятника.

41

Запах спиртного и отвратных зловоний смешивался в едкую комбинацию. Трупы еще не успели превратиться в гниль, а разило от них не лучше выгребной ямы. Рука так и лежала на рукояти ножа, окостенев, словно от тысячи ночей лютого холода. Как? Почему? Каким образом? Он не знал, что ему дальше делать, желание было лишь одно, провалиться сквозь землю.