— Это почему?

Он едва заметно улыбнулся и фыркнул, ничего так и не ответив. Она поняла и не стала переспрашивать. Наступила тишина. Далекие и настолько сюрреалистичные звуки перестали раздаваться, а их место заняло потрескивание полуночных сверчков.

— Возможно...

Произнесли они в один голос и сразу умолкли. Первым тишину прервал мужчина:

— Прости, что ты хотела сказать?

Она помолчала, затем подавленно сказала:

— Мозаика вновь не складывается.

Где-то за кронами деревьев раздались знакомые голоса, да донесся запах поджаренного мяса.

— Вернулись, слышишь? — произнес он. — Думаю и нам пора, скоро искать начнут.

Она ничего не ответила, лишь также пристально наблюдала за тем, как играет своими красками полная луна. Казалось, у неё были все части на руках, но как бы она не старалась, мозаика не складывалась. С другой стороны, она и сама не понимала, какую картину ей хочется собрать. Чтобы эта картина отображала? Какой оттенок её чувств она имела?!

Послышался женский голос, что окрикивал мужчину.

— Дэйна, — вновь произнесли они в унисон и засмеялись.

— Ты слышала, как Ярик назвал её сегодня? — с улыбкой спросил он.

— Я слышала, как он оказался на полу кабацкой, — ответив тем же, произнесла женщина. — Никогда не думала, что человек его размеров, способен выдержать серьезный удар воительницы.

— Мне кажется, в глубине, он способен куда на более впечатлительные поступки.

«Да где же он?!» — снова прозвучало где-то недалеко.

— Тебе пора, не хочешь же ты оказаться на месте Ярика, — с усмешкой прошептала она. — Да и Сырник от тебя редко отходит.

— Маленький еще, — коротко ответил он и сел. — Думаю нам обоим пора.

Она смотрела на луну в поисках ответов, но никак не могла их найти.

— Ты иди, я пока побуду здесь немного, может, найду те самые утраченные части.

Он посмотрел сквозь деревья, откуда теплился лагерный костерок и пахло поздним ужином. Робость овладела им, словно неоперенным птенцом. Вдруг он лег обратно рядом с ней и нащупал рукой её пальцы. Она не сопротивлялась и едва заметно коснулась его, сжимая в ответ.

— Тогда я постараюсь помочь тебе их найти, — прошептал он в ответ.

Они пролежали так несколько часов, едва касаясь друг друга, наблюдая за движением луны и её красками. Быть может, в тот день им не удалось найти недостающие части их личных мозаик, но именно в тот момент, они заложили первую в их общую.

***

— НЕ ТРОГАЙ ЕГО! — прокричала Мира что есть сил.

Она, обессилевши и полностью лишившись возможности двигаться, беспомощно висела придавленная к стене лоскутами человеческой кожи. Помещение было огромным, и с первого взгляда более напоминало тронный зал с гротескной атмосферой пыточной камеры. По периметру всей комнаты были развешаны штандарты с изображением трёх витиеватых звезд с шестью острыми как копья лучами.

Зал освещали лишь несколько настенных факелов, но на удивление она отчетливо могла всё видеть. В какой-то момент, ей даже показалось, что свет следует его взгляду, бегая по залу, словно стая солнечных зайчиков. Она подняла голову в попытке освободиться, но кожа не поддавалась. Мира заметила, как сквозь крупную дыру в потолке на неё взирает полная луна.

Сколько времени они провели внутри? Тот ли еще день? Она попыталась извернуться так, чтобы надрезать кожу небольшим ножичком, что покоился у неё в рукаве, но всё было тщетно. Острый, наточенный клинок, вел себя словно столовый нож для масла в попытке проткнуть дубовые доспехи. Мира беспомощно выдохнула, оглядываясь по сторонам. Ярик и Дэйна, также прибитые к стене, были без сознания, и как бы меридинка не пыталась воззвать к ним, всё было напрасно. В безысходности она вернула свой взгляд на Балдура, что был прикован на противоположной стене. Он также беспомощно висел недалеко от трона хозяйки этого места. Стервятник был без сознания, а Сырник свисал, едва успев зацепиться хвостом за шею человека, и неизвестно как до сих пор держался. Он не шевелился, и Мира не была уверенна, жив ли маленький аури или нет. Осмотрев сборщика, взгляд невольно упал на главную проблему — повелителя этого проклятого места.

Она садистки проходилась взглядом по пленникам, особо не задерживаясь на них. Удостоверившись в том, что никто не помешает ей, неизвестная особо медленно, словно наслаждаясь моментом, грациозно вышагивала к Балдуру.

— НЕ ПОДХОДИ К НЕМУ! НЕ ТРОГАЙ! — вновь разразилась гневом Мира.

Она даже примерно не догадывалась, что та возжелает сделать с её стервятником. Быть может коротким ударом, пронзит его глотку клинком? Будет пытать? Издеваться? Чтобы неизвестная не задумала, она не спешила с запланированной экзекуцией.

Высокая, стройная женщина в чёрном платье до пят, что шелковыми лентами обволакивало её тело. Густые и слегка вьющиеся волосы, цвета ярко пепельного янтаря, опускались до талии. Широкий ворот, что уходил вверх и покрывал заднюю часть её головы, был выполнен в сверкающем золоте. Десятки лучей, смешивались в паутину, и образовывали собой изображение остроконечного ореола солнца. Она не смогла разобрать её лица, но почему-то Мире показалась, что неизвестная помимо всего была невообразимо красива. Меридинка обратила внимание на её руки, будто вымазанные в кипящей смоле, что, спускаясь по длинным и чёрным ногтям, капала на пол и тут же застывала. Это всё что ей удалось разглядеть с другого конца комнаты. Неизвестная молчала, казалось, лишь тихо улыбалась.

Вскоре она оказалась рядом с Балдуром, а в груди у Миры всё сжалось. Возможно, через мгновение она будет свидетелем того, как её стервятник сделает последний вздох и отправиться к праотцам. От этой мысли внутри всё задергалось и билось в агонии беспомощности, как вдруг произошло неожиданное.

Она нежно положила руку на подбородок человека, оставляя чёрный след, и подняв его голову… поцеловала. Мира отреагировала лишь удивлением, и ей понадобилось некоторое время, чтобы в груди снова родились ярость и гнев. Неизвестная наслаждалась «мёртвым» поцелуем, на который бессознательный Балдур не мог ответить. Она глубоко запускала язык ему в рот, водила им по его губам, облизывала, закрыв глаза. В один момент она прикусила его губу так сильно, что струйкой закапала кровь. Её наслаждению не было конца. Она опустилась к его подбородку и языком облизала стекающую кровь, а добравшись до губ, жадно присосалась к ране.

Мира зарычала от ярости, но как бы она не старалась, оковы не поддавались и всё еще сдерживали её, заставляя смотреть. Она могла отвернуться, закрыть глаза, только был ли в этом смысл? Мира поймала себя на мысли, что источает ярость не из-за банальной ревности, а из-за того, что кто-то позволил подвесить её стервятника как тушу на забое и надругаться над его телом подобным образом.

Тут мерединка практически потеряла дар речи, когда неизвестная, свободной рукой едва заметно спустилась по груди и сползла под платье в районе бедер. Тут же раздался стон, который не на шутку знаком большинству женщин и чувством после. Хозяйка зала широко улыбнулась и засмеялась, всё еще касаясь зубами кровоточащей раны.

Наконец неизвестная оторвалась от губ стервятника и, с благоговением утерев кровь со рта, покрутила головой мужчины по сторонам, словно осматривая её. По её наклону головы, показалось, что она заметила Миру, и через мгновение появилась перед меридинкой. Мира оказалась права, хозяйка этого зала была действительно красива. Глубокие холодные голубые глаза, украшенные обильными тенями цвета вороньего крыла, аккуратный носик, пышные губы оттенка роз, покрытые кровью человека, и изображение в области между бровями. Перевернутый горизонтально полумесяц с исходящими тремя лучами вниз.