Мужчина сразу отмёл факт духовного одурманивая. Ему приходилось переживать психические атаки от различных существ, в том числе и от разумных. Дух мог разорвать его на части, оторвать конечности, испепелить, а также множество других форм изощренного убийства. Но как прокаженный, он был защищен от наполнения духом изнутри. Психические манипуляции, некоторые проклятья, в которые Балдур не верил, и в том числе сложное и высокое духовное восстановление клеток, попросту не работали на нём. Ведь все они требовали тесной связи с внутренним духом носителя. От манипуляций разума, Стервятник несколько дней мог лежать, испытывая самое ужасное похмелье, при этом сохранив его своим.

Балдур отодвинул карлика в сторону, и тот занял место возле него, ожидая приказаний. Комната выглядела как место побоища, но жидкостей не было видно. Стены, куски дерева и мебели. Стервятник надеялся, что существо носило в себе субстанцию другого цвета или оттенка, однако, к сожалению, практически все живые существа имели красную кровь.

Балдур резко вспомнил как падал. Падал, казалось, целую бесконечность, а затем приземлился в центре комнаты. Он поднял глаза к потолку, и на мгновение пошатнулся. Дыры не было. Всё больше указывало на галлюцинацию, однако Балдур мог поклясться всеми богами, что чувствовал каждую секунду сражения. Как и что? Коклоток признал, что нападавший существовал, как и дыра в стене, через которую пробило его тело. Стервятник коснулся спины, даже плащ его не прибавил новых дыр.

Балдур вспомнил в один момент битвы, у него в руках было нечто, напоминающее деревянный дрын. Ножка стула? Кусок стола? Проще было пересчитать на пальцах одной руки, сколько предметов мебели уцелело, однако все же один обрубок заострил его внимание. На нём остался кровавый отпечаток человеческой ладони, как и следы плоти. Значит зверь все же существовал, или этого было слишком мало для окончательного заключения? Балдур жестом подозвал Коклотока и спросил.

— Что ты видишь?

Карлик замешкался, и внимательно осмотрев кусочки плоти на обрубке, ответил:

— Простите, господин, ничтожный раб не знает.

— На что это похоже? — слегка повысив голос, уточнил тот.

— На кожу… мясо?

Балдур прекрасно помнил, что по ощущениям оболочка зверя была твердая и вряд ли хрупкий кусок смог бы пробить её. Так же он помнил, что нож хоть и входил легко, однако ему приходилось приложить усилия, чтобы пробить шишковатую броню нападавшего. В голове словно ураганом родилась другая мысль, которая нравилась ему все меньше и меньше. Вдруг за ним кто-то наблюдает, и в тайне пытается помочь? В конце концов он очнулся невредимым, а проклятый нож каким-то образом должен был очутиться в груди. Тело также пропало, и окружение всё больше напоминало о том, будто кто-то или что-то нарочно пытался запутать следы. С другой стороны, если помощь и была, то зачем заметать следы своего присутствия и еще больше вводить в заблуждение самого Балдура? Вопросов становилось всё больше, однако стервятник смог убедить себя, что держит свой рассудок под контролем, в той или иной мере.

Оставаться на одном месте было опасно. Коклоток рассказал, что добрался до Балдура практически сразу после того, как сам очнулся от остолбенения. Одним богам было известно, что за это время могло произойти с Сырником и остальными. Пустые переживания лишь будут отвлекать человека и туманить сознание, которое отчаянно нуждалось в ясности. Балдур проверил свой револьвер, что по-прежнему не был годен для стрельбы, и приказал Коклотку вести его дальше.

С того момента, сборщик пристально наблюдал за карликом, позволяя семени сомнения прорости в его голове. Слишком уж удобно появился Коклоток и подозрительно легко признал Балдура своим хозяином. Если тело карлика список череды его наказаний, что уродство за уродством вели его к послушанию своего истинного хозяина, то, как настолько послушный раб предал своего господина настолько легко?

На своем веку Балдур повстречал немало искусных лжецов и мастеров манипуляции, в том числе и обращения. Коклоток возможно являлся одним из них, однако весь опыт в общении с Ярушей и Сырником, что редко покидал человека, не позволял ему разглядеть нечто подобное в карлике. Тот, в свою очередь сгорбившись в мясистый комочек, семенил по коридорам, и часто оглядывался по сторонам.

В один из таких моментов, Коклоток резко остановился, словно почувствовал нечто. Балдур сразу по привычке схватился за револьвер. Он был его единственным оружием, и за всё время ему так и не удалось наткнуться даже на поношенный проржавевший клинок. Без средств защиты он чувствовал себя абсолютно уязвимым и беспомощным. С другой стороны, это обостряло в нём нежелание встречаться с местными обитателями и оставаться незамеченным.

Коклоток повернулся к стене одного из коридоров и принюхался. Затем широко открыл рот, из которого вывалился огромный, влажный язвенный язык, что никак не мог помещаться внутри. Карлик смачно облизал стену, потом некоторое время чавкал, пробуя её на вкус. Балдур старался не разговаривать без надобности. Чёрт знает, с кем ему придется встретиться дальше. Человек? Монстр? Зверь или какая другая тварь?

Коклоток посмотрел на человека, жестом показал закрыть ему рот и задержать дыхание. Балдур не стал медлить, ведь через мгновение он услышал голоса. Они доносились и приближались из поворота, что вёл вправо, судя по всему, именно туда им и надо было идти. Не успел Балдур и заметить, как карлик попросту исчез, скрывшись за поворотом. Голоса стали громче.

— Куда летишь? А ну стой! Кто такой?

— Раб чей-то, ошейник видишь?

— Да… и работу в нём чую, кто-то хорошо постарался. Гниль, ты чей?

Наступила пауза. Балдур по-прежнему держал рот закрытым и внимательно прислушивался к окружению.

— Ничтожный раб потерял своего хозяина. Затрясло сильно, и гниль провалилась.

— У тебя цепь с собой? — в голосе одного явно проблеснули нотки возбуждения.

— Да на кой он тебе нужен? За потерю хозяина ему печь грозит. Такого урода даже в жертву не принесешь. Негодная масса, пустая трата. Пошли, если не найдем источник, госпожа нас самих в печь бросит, и то если повезет, а то и вовсе…

— Молчи! Знаю я!

Балдур услышал глухой удар, и болезненный писк Коклотока.

— Не убивайте, молю вас! Ничтожный раб сделает всё что вы пожелаете, новые господа.

Вот и переметнулся паскуда. Теперь стало ясно, как бывшему фокрунцу удалось выжить в таком месте настолько долго. Проклятый карлик был самым простым и обычным приспособленцем. Скорее всего и хозяина никакого не было, и все его рассказы это лишь байки и сказки.

Долго ждать не пришлось, как Коклоток затараторил.

— Я бежал, хозяина искал…

— Я думал мы твои новые хозяева, — с усмешкой в голосе проговорил один.

— Погоди резать, дай спросить. Гниль, отвечай прямо, видел или нет…

— Видел! Мужчина! Человек! Русые волосы, голубые глаза. Носит длинный плащ, в кобуре грохытало, такое, как и у других. Недалеко совсем, тут буквально за поворотом. Разворотил всю комнату. Ничтожный раб покажет, грозные и могучие господа.

Раздалось глухое мычание боли, и вдруг запахло жженой плотью.

— Покажешь, а если обманешь, лишишься сначала второго глаза, а потом и всего остального. Тебе ясно?

— Ясно как свет, что озаряет ваш лик, величественные и могучие господа.

Эффект неожиданности все еще был на стороне Балдура, однако он не был уверен справиться ли сам. Сколько их на самом деле? Шагов и голосов раздавалось на двоих, но в подобном месте и стены живые. Насколько хорошо вооружены? Опытные колдуны или обычные головорезы, и самое главное Коклоток. Паскудный раб собирался привести их именно туда, где несколько секунд назад был Балдур.

Выбора у стервятника не оставалось. Дорога назад вела обратно к тому самому помещению, а значит даже не рассматривалась. Человек пытался запомнить все повороты и ответвления, что прошел, шагая за рабом, а именно больше десятка. Балдур нашел тёмный карман, где его прятала тень, падающая от уродливой каменной фигуры, изображающей незнакомого ему зверя. У него будет всего один шанс, и действовать стоило молниеносно.