— Кто, паскуда в моем лагере еще не настрелялся? Кому мало было?
Действительно? Или ему послышалось? Слова явно исходили от вожака, который полагал что за инцидентом, а именно так он его расценил, стоял один из своих. Перепитый бедолага, что решил попрактиковаться или доказать товарищу меткость своего глаза даже после третьей бутылки. Не может быть такого. Пилорат давно понял, что это были новички, и даже если они праздновали свой первый улов, нельзя быть настолько безрассудным.
Опытный воин, даже если за спиной всего несколько битв, будет сетовать на неверно упавший лист, и лучше обойдет периметр раз другой, прежде чем спать ляжет, а эти? Они запросто отмели возможность вторжения, так ли это? Пилорат выждал небольшую паузу, давая смоленному дыму заполнить как можно больше пространства. Помогало и то, что обезумевшие от внезапности Чёрные, бросились заливать огонь тем, что было в руках. Вожак драл глотку, что есть сил, размахивая руками и раздавая указания. Собственно, только этим он и решил заниматься в тот момент, не отходя ни на шаг от пленниц и богатого стола.
Дым распространился настолько, насколько мог, а кони, отбежав на безопасное расстояние, постепенно останавливались, слыша голоса хозяев. Пора заняться делом. Пилорат сел на колено, а перед ним торчали воткнутые в землю четыре стрелы, пятая смотрела в глаза своей жертве. Свист, грудь, сердце судя по всему, так как Чёрный упал замертво и не шевелился. Девять. Двое бегут с ведрами, из которых выплескивается вода. Десять, одиннадцать. Последнему правда попало в ногу, но он уже не был угрозой, которой представлялся раньше. Истекать кровью будет медленно и долго. Две стрелы перед ним, еще три в колчане на спине.
Вопли разлетелись словно колокол, и теперь не оставалось ни тени сомнения, что в лагере завелся лазутчик. Половина из выживших побросала воду и схватилось за оружие. Внезапно стадо, что ровным строем шло на убой, разбежалось в стороны по всему лагерю будто тараканы. Выбирать цели стало сложнее. Тетива. Выстрел. Мимо. Стрела вонзилась в столб, чуть выше головы одной из пленниц. Другая раскрасила телегу багровым одеялом, буквально пригвоздив Чёрного к ней. Двенадцать. Когда Пилорат потянулся за новой, он услышал, как за спиной кто-то ворвался в палатку. Мощным ударом в затылок, он ощутил, как череп сжимается, и словно выдавливает кровавые соки из мозга. Его выбросили наружу, а голова ужасно гудела.
— Нашли! Нашли паскуду!
Пилорат вскочил на ноги, кое-как сберегая лук, надел его словно рюкзак и побежал. В тот момент неважно было куда, лишь бы подальше от клинка, что уже был готов вонзиться ему в спину. Меридинец, как мотылек, инстинктивно бежал к огню, пытаясь на ходу сообразить сколько их осталось, и с каких сторон они к нему направляются. Он успел заметить ошарашенный взгляд пленниц, которые пока не смогли понять происходящее, и еще не успели почувствовать касание надежды.
Земля под ногами ощущалось странновато мягкой и зыбучей. Меридинцу ни один раз посчастливилось получать по голове, но обмякали лишь ноги, почва никогда. Формальдегид. Запах муравьиной кислоты резко ударил в нос. Неужели Чёрные всё залили им тут? Что это? Своего рода посвящение, ведь они не могли же его пить? Слишком долго он позволил своим мыслям занять его разум, из-за чего пропустил мародера, что разом повалил его на землю. Он тяжело кашлял от дыма, и пытался дотянуться до выроненного топора.
Слюна пеной капала на лицо меридинца, пока он пытался вырваться, однако Чёрный удобно засел на нём, прижимая локтем его шею к земле. Вдруг послышался женский крик. Нет, скорее больше яростный рёв. Бедняжка, что терпела издевательства всё это время, схватила со стола нож, и с размазанной кровью на губах и у носа запрыгнула на спину обидчику. Один другой, за ним еще. Она наносила удары, будто сомневаясь, что даже тысячи хватит, дабы излить свою ярость, что кипела в одном бульоне вместе со слезами боли и отчаяния. Она продолжала колоть и резать, даже когда Чёрный совсем обмяк и помер. Рукоять ножа стала скользкой от крови, и она сорвалась, скользя ладонями по лезвию. Женщина закричала от боли, и усевшись, смотрела на разорванную руку. Пилорат попытался её схватить и оттащить, но вместо этого она бросила на него последний безумный взгляд, в котором было больше здравомыслия, чем в каждом из Чёрных, и рванула на мародеров. Они встретили оружием, пронзая её плоть четырьмя мечами.
«Да встретят её боги и дадут наконец спокойствие».
Благодаря её жертве он смог подняться на ноги, и нашел себя окруженным семью Чёрными. Так вот значит сколько их осталось. Ровно семь, не больше и не меньше. Они топтались на месте, сжимая оружие в руках, но никто не осмелился напасть первым, хоть и численный перевес был на их стороне. Ведь перед ними стоял грозный мужчина, что сумел вырезать большую часть их лагеря будучи незамеченным. Пилорат и сам бы с радостью воспользовался случаем, да только больную ногу ужасно свело, толи от неудачного падения, толи от холода. Фактически, если бы он постарался сдвинуться с места, то, скорее всего бы, упал. Меридинец сорвал рубаху с груди, что превратилась в ненужное тряпье и услышал.
— Разом! — наконец раздался голос, и семеро, закричав как в последний раз, ринулись на меридинца.
Пилорат дёрнул ногой, прогоняя предательскую судорогу, и рванул с места. Он планировал протиснуться именно туда, где два самых зеленых мародера открыли для него заметное окно. Мужчина понимал, что это не ловушка, а лишь возможность, чтобы избежать смерти. Может Чёрные и были молодыми и неопытными, но семь быстрых и крепких мечей избежать не сможет даже истинный ловкач.
Меридинец даже при своем росте и весе умудрился еле как пригнуться, и кубарем выкатился прочь, оказываясь за кругом. Он, не теряя времени, тут же вытащил оставшиеся три стрелы из колчана. Выстрел, другой и третий. Он был не сильно далеко от них, поэтому предпочел скорость меткости. Крики мародеров послужили доказательству, что все стрелы достигли своих целей. Осталось четверо.
Абсолютно игнорируя убитых и раненых, он разом выхватил нож, и едва успел парировать лезвие топора, что обещало раскроить ему череп. Пилорат отскочил и успел схватить жирный кусок земли, что как горячая лепешка растекалась в его ладони. Он швырнул его и попал в глаза одному из Чёрных, что тут же споткнулся и пропахал землю брюхом, от чего-то визжал как, словно его горящим маслом окатили. Лишь через мгновение Пилорат осознал, что земля не зря была такая жирная и мягкая. Клин клином. Чёрного пытает его же средство. Мужчине это показалось даже поэтично.
Завидев мучения своего товарища остальные сбавили шаг и на мгновение остановились. Боги были на стороне меридинца, и он этим воспользовался. Пилорат в несколько широких шагов оказался у обладателя топора и отомстил ему за наглую попытку. Чёрный успел лишь занести оружие снизу, но меридинец успел садануть ногой по запястью, и вонзил нож прямиком в глазницу. Кровь хлынула рекой, Чёрный заорал, но ненадолго. Лезвие провернулось, издавая жадное чавканье, и мародер затих.
Двое, осталось всего двое. Тот самый с прокусанной бровью и их вожак. Они медленно обходили его с двух сторон. Покусанный, не отрывая взгляда от врага, попытался поднять на ноги того, что орал, и чуть ли не выцарапывал себе глаза в жалкой попытке смыть грязь кислотой. Он все же смог едва подняться, но ноги вновь перестали его слушаться и тотчас оказался на прежнем месте.
Тут покусанный, хрустя зубами, не выдержал и рванул с диким воплем, надеясь отомстить за павших товарищей. Подобная попытка никак не удивила Пилората, даже наоборот немного повеселила. Чёрный бежал на него с высоко поднятым мечом над головой, нелепо раскрывая брюхо. Могло показаться, что он отправился не на месть, а на поиски верной и быстрой смерти, этого он и нашел.
Пилорат с легкостью увернулся от широкого медленно рубящего выпада и нанёс три смертельных удара в грудь, затем резко повернул спиной к себе, и закрыв рот мародеру, перерезал ему глотку, пристально смотря в глаза вожаку. Подобный поступок никак не тронул лидера группы, он лишь смачно сплюнул на землю и жестом показал, что пора заканчивать. Пилорат был как никогда согласен. Косичка в его волосах слегка растрепалась, но, когда он закончит, Маруська обязательно всё поправит. Девятнадцать трупов. Для круглого числа остался всего один.
