И, услышав ее слова, я ожидаемо рассердился.

С какой стати мне уступать свой трон какому-то мальчишке? Я тогда был моложе и властолюбивей, считал, что буду править и жить вечно.

Сгорал от злости на Тайру, посмевшую, не только изменить, но и забеременеть от другого мужчины. И от кого? От моего врага!

И слова Эмираты расставили все на свои места. Личность мальчишки, которому предстояло меня свергнуть, сразу же перестала быть для меня тайной. Кто же еще это мог быть, кроме внебрачного сына Тайры и Елеазара? Ублюдка, бастарда с обеих сторон.

Та проклятая поездка Тайры в Лимерию перевернула мою жизнь с ног на голову. Это я должен был ехать туда, но обстоятельства сложились иначе.

Злоба переполняла меня. В тот момент я хотел убить новорожденного сына Тайры, хотел отомстить ей за предательство, разрушить ее жизнь так же, как она разрушила мою.

Как же я ошибался! Тогда я еще мог все исправить. Мог смириться с произошедшим. Мог простить и жить дальше, словно ничего не случилось. Но тогда я был слишком категоричен и предпочитал действовать по принципу «все или ничего».

А теперь все было кончено. Смерть королевы стала крахом всех моих надежд. Мне вдруг стало некому мстить, не на кого злиться и, оказалось, что боль не стала от этого меньше. Она стала сильнее, потому что я остался один на один с осколками собственных разбившихся надежд.

Поняв, что я не смогу ее простить, Тайра попыталась спрятать своего сына от моей мести, отослав из замка. Она надеялась, что ее къярд увезет новорожденного мальчика в Терра Вива, где Елеазар сможет о нем позаботиться. Признает его, вырастит, защитит от меня.

Дождь за окном усиливался, превращаясь из легкой мороси в настоящий осенний ливень. Тяжелые капли застучали по стеклам, выбивая быстрый, тревожный ритм.

В полумраке ночного тронного зала за мной молчаливо наблюдали скульптуры. Стены и фрески на потолке сверкали позолотой, отражая отблески свечей в изысканных подсвечниках. Все это, много лет окружающее меня, великолепие, давно приелось и опостылело. Оно больше не вызывало во мне никаких эмоций. Мне не нужно было золото. Я мечтал о прощении, которого не мог получить.

Нащупал в правом кармане своей королевской мантии большой медный ключ.

Тяжелый металлический предмет приятно холодил мою, вспотевшую от волнения ладонь. Столько лет я носил его с собой, перекладывая из одного одеяния в другое. Он был моим спутником все эти годы. Молчаливым напоминанием о неотвратимости наступления этой ночи.

Глянул на пустующий трон. Резной, отделанный золотом и драгоценными камнями, с высокой спинкой. Желания в последний раз сесть на него не возникло, а взгляд, брошенный на стоящий рядом трон королевы, вызвал полный тоски и печали вздох.

Огни внизу подбирались все ближе к моему замку.

Отвернулся от окон и, резко развернувшись, зашагал прочь из тронного зала. Пересек его по прямой, неторопливо и тихо ступая по мягкому алому ковру. Вышел в коридор, днем переполненный посетителями, но ожидаемо пустой в полночь.

Свечи в настенных подсвечниках загорелись магическими огоньками при моем появлении, осветив гобелены с изображениями военных подвигов моих великих предков. Всю мою жизнь при взгляде на величественных и гордых воинов и магов меня охватывал трепет. Династия Арссе много лет достойно правила королевством, и кто мог знать, что я стану тем, кто ее оборвет. Последним Арссе на троне.

Шаги отдавались от высоких стен гулким эхом. Свернул налево, входя в, отделанную лепниной, каменную арку и оказался в узком помещении с винтовой лестницей. Ступени, круто извиваясь, уходили ввысь, насколько хватало взгляда. И я торопливо двинулся вверх, желая выполнить последнюю часть своего плана.

Много лет назад, ослепленный яростью, я отправил погоню за къярдом Тайры, желая догнать и убить мальчишку. Показать всем, что случается с теми, кто, не успев родиться, решил позариться на мое королевство.

Но, выделенные для преследования гвардейцы, вернулись ни с чем. Даже гончие псы быстро потеряли след. Вынужденная петлять, вороная кобыла королевы унесла ребенка в сторону Гваэлонского леса.

Хотя, кое-что они все-таки принесли — королевскую брошь, которой были сколоты пеленки младенца. Видимо, неплотно застегнутый замок расстегнулся в пути и брошь, которую Тайра приколола как память о себе, навек прощаясь с сыном, была обнаружена моими верными солдатами.

Это разъярило меня еще больше, хотя, казалось, больше было уже невозможно. И в моей голове возник план мести, на тот момент, казавшийся мне гениальным.

Я отправил Елеазару голубя с предложением решить, кто из нас прав, в честном бою, при победе в котором, он сможет забрать своего новорожденного сына. Дал ему понять, что, оставшись в Терра Арссе, мальчишка умрет, причем, скорее рано, чем поздно.

С королем Терра Вива я был знаком много лет и не было сомнений, что такой вызов он не смог бы проигнорировать.

Назначил встречу на мосту через Инглот, соединяющем наши королевства. А заметив, что войска противника в нужное время стягиваются к огромному каменному мосту, пришел к Тайре.

После того, как она была вынуждена отослать ребенка прочь, она ни разу не спускалась из своих покоев, казалась ко всему безразличной и равнодушной. Полулежала на софе, смотря перед собой невидящим взглядом.

Видел, что она и без того подавлена. Материнский инстинкт, проснувшийся в ней после родов, давил на нее, причиняя боль нахождением вдали от своего ребенка. Но мне хотелось, чтобы ей было еще больнее, так же невыносимо, как мне. Я слишком сильно любил ее и поэтому слишком сильно хотел ранить.

Рассказал ей, что мои гвардейцы не смогли догнать къярда, позволив ее незаконно рожденному ребенку пересечь границу королевства и попасть в Терра Вива. Она не смогла скрыть своего облегчения от этой новости.

Тогда я пообещал, что не стану мстить и пытаться убить этого ребенка, если буду уверен в том, что подобное никогда больше не повториться. Она недоуменно смотрела на меня, еще не понимая, что именно я от нее хочу.

— Взорви мост, дорогая, — заговорщически прошептал ей я, наклонившись как можно ближе. — Я знаю, у тебя хватит сил. Взорви его, если желаешь обеспечить своему сыну безопасность.

— Зар сможет его защитить, — ответила она, но ее голос дрожал, она ни в чем не была уверена.

Меня передернуло от злости, когда она с такой неприкрытой нежностью произнесла имя моего врага. Когда я понял, насколько она восхищается им, насколько считает непобедимым, способным решить все ее проблемы. Но Елеазара рядом не было, а я был и, вынужденная отослать прочь новорожденного ребенка, она уже была на грани отчаяния, а мне почти ничего не стоило подтолкнуть ее еще ближе к бездне

— Ты так думаешь? У него трое собственных детей, вряд ли он сможет круглосуточно не спускать глаз именно с твоего. А уж я-то найду способ к нему подобраться, ты же меня знаешь.

Тайра замолчала в нерешительности.

Потом встала, выпрямившись. Ее взгляд стал более осмысленным, в нем, среди обреченности и отчаяния, промелькнула решимость. Словно она на мгновение стала такой, какой была раньше, когда я полюбил ее. Девушкой с горящим взглядом. Твердой, уверенной и дерзкой.

— Поклянись, что не причинишь Дэймосу вреда, — четко разделяя слова, делая между ними паузы, произнесла она. — Поклянись, что даже если он будет от тебя на расстоянии вытянутой руки, ты не сделаешь ничего, что хоть как-то навредит ему.

Подобная клятва казалась мне глупой и бессмысленной. Я усмехнулся и с легкостью согласился на ее условия.

— Я клянусь, дорогая Тай, если ты так желаешь.

Она посмотрела на меня, прищурившись. Казалось, что она мне поверила, но все же в ее сердце оставалось место сомнениям. Слишком хорошо она меня знала.

— И ты простишь меня, Таур? Забудешь обо всем? И сможешь отпустить?

— Прощу, любимая. Но вот насчет отпустить — не знаю. Давай решим это после.

И в тот момент я действительно так думал. Ведь если между нами не будет стоять Елеазар и его сын, все станет как прежде. Возможно, мы сумеем начать все сначала, разобраться в собственных чувствах. Исправить всё.