Но и после не уехал, прекрасно осознавая, что Тадимар тут совершенно ни при чем. Все дело в Пятой Следующей. Просто я не мог уехать вот так. Не хотел, чтобы последним воспоминанием о ней оставался след от звонкой пощечины.

Ведь, забрав меч, я прямиком отправлюсь в Терра Вива, чтобы, наконец, утереть Виктору нос и вернуть королевству то место, которое оно заслуживает. Увидеть Стэйси, Виралию и Ксандра. И навсегда обрубить все связи с вражеским Терра Арссе, а о Тэт — забыть.

И, если раньше последняя часть плана казалась самой простой и легко выполнимой, теперь я не был в этом так уверен. Вообще ни в чем не был абсолютно уверен и не узнавал самого себя. До встречи с Тэтрилин я всегда принимал взвешенные и правильные решения, руководствуясь исключительно холодным и трезвым расчётом.

В том, что я чувствовал к ней, я сомневался более всего. Что заставляло меня вести себя по-идиотски, перепутав все приоритеты? Привязанность? Дружба? Любовь?

Что вообще я, выросший в чужой и неполной семье, мог знать о любви кроме прочитанного в книгах и услышанного от других? Гипотетически знал о том, что Виралия любила Елеазара. А Елеазар, в свою очередь, любил Тайру Арссе. Или это было нездоровое притяжение, вызванное исключительно ее магией огня и усиленное кольцом-артефактом?

А не притяжение ли испытывал я сам к Пятой Следующей? Вряд ли. Она вообще еще не маг, а кольцо было навеки утрачено после гибели Тайры.

Пожалуй, Тайру я тоже любил как мать где-то в глубине души, и любил Виралию, как ту, что вырастила меня. Любил Стэйси, как сестру. Уважал, защищал и всегда заботился об их благополучии. Но то, что я чувствовал сейчас, было совершенно ни на что не похоже. Хотя нет, пожалуй, было похоже на сумасшествие. И это так некстати, когда наступил чуть ли не самый ответственный момент моей жизни.

Прада неслась в Бар-Эбир напрямик, наперерез, между Онодримом и Руатаном. Путешествуй я как все, по тракту, посещая жилые поселения по пути, дорога заняла бы четверо или пятеро суток, но къярды — удивительные существа. Я был уверен, что до прибытия к месту, где меня ждал Кристальный гладиус, мне достаточно будет и суток непрерывной скачки.

Небольшие пролески, деревеньки и поля мелькали мимо меня с такой скоростью, что я не все мог разглядеть, полагаясь на чутье своей верховой.

Был удивлен тем, что в галатилионских конюшнях Прада подпустила Тэт к себе так близко и не покалечила. Обычно она кусала или лягала всех без разбора из вредности и любопытства, а Пятой Следующей даже дала себя погладить. Кажется, моя лошадь была подвержена той же болезни, что и я сам.

И я задумался о том, что бы сделал в моем случае прежний разумный и здравомыслящий Дэймос?

Разум услужливо подсказал вариант «послал бы Тэтрилин к Гхаре, забрал меч и вернулся в Терра Вива». Но другой голосок в голове подсказывал «разобрался бы со всем сразу, чтобы потом ни о чем не жалеть». И эти слова почему-то воспринимались как вызов. Неужели я не преодолею такую ерунду?

И прекрасно осознавая, что прежний Дэймос не раздумывая, выбрал бы первый вариант, я дал Праде команду остановиться.

Она опешила, но повиновалась. Дернула ушами и тоненько вопросительно заржала.

— Мы возвращаемся, — заявил я и вопросительное ржание повторилось.

— Будет дождь, — указал я на сгущающиеся тучи, констатируя очевидное.

Как бывалый охотник я действительно неплохо разбирался в таких вещах и предчувствовал сильный грозовой ливень.

— Вернемся на развилку между Руатаном, Онодримом и Галатилионом и переночуем там.

Прада очень выразительно фыркнула и дернула хвостом. Даже лошадь понимала, что мы сотню раз ночевали в лесу в непогоду и ни разу не испытывали при этом необходимости куда-либо возвращаться.

— Поворачивай, — повторил я для особо сомневающихся къярдов.

Еще раз фыркнув, Прада, конечно, развернулась, но настолько демонстративно медленно, что я осознал всю степень ее недовольства седоком, то есть мною лично.

Однако поскакала все-таки довольно резво, и я уверился в том, что успею на развилку к моменту остановки там процессии Следующих.

О том, как я вообще объясню свое возвращение и что скажу Тэтрилин, старался при этом не думать. Сказать, что что-то забыл? Что? Еще одну пощечину?

Хотя, я всегда был хорош и убедителен в экспромтах. Что-нибудь придумаю на ходу.

Погода и правда сильно испортилась. Поднявшийся ветер сметал пыль и сухие листья, ставшие уже желто-коричневыми. Свистел и шумел. Гнул к земле голые ветви деревьев. Стало холодно и неуютно.

Раньше я любил в такую погоду сидеть у горящего камина и пить глинтвейн или просто слушать, как ветер стучит по оконным стеклам. Но когда во время путешествия дождь заставал врасплох, приходилось мокнуть или срочно искать убежище. Потом сушить сырую одежду. Мерзнуть и ёжиться, а если рядом не окажется плаща — еще и отмывать с лица потеки черной краски. А потом снова красить волосы для маскировки. Одна морока, в общем.

Поэтому, план найти убежище на время непогоды был не так уж плох, несмотря на недовольство Прады и доводы логики о том, что я терял драгоценное время до обладания заветным Кристальным гладиусом.

Что с ним, с мечом, сделается? Столько лет ждал и еще потерпит. Поговорю с Тэтрилин. Пережду ливень. И тотчас же отправлюсь за ним. А после — в Терра Вива, навстречу новой счастливой жизни.

Добраться до развилки раньше дождя я все же не успел. Сумерки резко сгустились, а тучи из темно-серых стали почти черными. Я предприимчиво стянул потуже капюшон и в тот же момент с неба упали первые тяжелые капли. Сначала редкие, через несколько мгновений они застучали все чаще и громче.

Прада фыркнула и прижала к голове уши, но прибавила ходу. Она тоже не очень любила холод и сырость.

Поэтому к наскоро разбитому лагерю Следующих мы прибыли довольно быстро.

Он состоял из четырех походных шатров и навесов для сопровождающих, лошадей и грузов. В сырую утоптанную землю были воткнуты покосившиеся от ветра штандарты с изображениями арссийских гербов и флагов. У шатров я заметил пару факелов, пламя которых дергалось, но не гасло на ветру. Поскольку они горели даже в дождь, вероятнее всего были зажжены магией.

Подъезжая, задумался о том, как сделать мое прибытие в лагерь максимально незаметным, поскольку встречаться с кем-либо кроме Тэтрилин у меня желания не было.

Для начала, укрытый стеной непрекращающегося ливня, пробрался к навесу для лошадей, пристроив туда Праду, чтобы она могла не только обсохнуть, но и перекусить овсом из заботливо наполненных кем-то деревянных кормушек.

После этого оставалось лишь определиться с тем, какой именно шатер мне нужен.

Возле первого дрожал на ветру один из горящих факелов, что наводило на мысль о том, что это место ночлега мага огня. К Тиал-Арану и, вероятно, находящейся с ним же, Титории, я соваться не собирался.

Приблизившись ко второму, понял, что и он не тот, что мне нужен. Изнутри доносились мужские голоса, оживленно о чем-то спорящие.

«… осталось не так много времени…» — обеспокоенно шипел один.

«Мы все успеем, я предусмотрел все варианты развития событий. Да и Рецессиус нам поможет. Три дня назад он прислал голубя с письмом, что все идет по намеченному плану…»

Наверняка, это королевский посол спорил с кем-то из своих гвардейцев. Возможно, находись я в более комфортных условиях, послушал бы, о чем они говорили — информация никогда не бывала лишней. Но не стал, бесшумно проскользнув к оставшимся шатрам, стоявшим чуть поодаль.

Громыхнул гром. Через мгновение темное беззвездное небо разрезала яркая молния, осветившая лагерь, казавшийся спящим. И я остановился в нерешительности.

Оба шатра — в темноте неразличимые по цвету, одинаково мокрые от дождя, с отсутствием около них охраны. Какой из них принадлежал Пятой Следующей, а какой, вероятнее всего, Тадимару?

Спрятавшись за одним из них, я уже было намеревался применить для выбора детскую вивианскую считалочку: «Камыш — на болоте, Хозяин — в Инглоте, вишня — в саду, а ты — на виду! Как ни прячься — я найду, я уже иду!» Но считалочка, которой меня много лет назад научила сестра, не пригодилась.