И когда никаких надежд на возрождение Терра Вива не осталось, вивианцы развязали короткую, но кровопролитную войну, приведшую к большим потерям в обоих государствах.

Война измотала и Терра Арссе, но наше королевство всегда было богатым и цветущим, не зря вивианцы на него позарились. Мы располагали большими возможностями для пополнения запасов провианта, оружия, боеприпасов и солдат.

И, не сумев победить в последней битве, вивианцы взорвали соединяющий наши государства мост через Инглот[3].

Взрыв был настолько мощным, что огромные каменные части моста разбросало на немыслимые расстояния, а находившихся на нем людей, если и чудом выживших добило стремительное течение реки.

Погибли жители и воины обеих стран, а также король Терра Вива — Елеазар. Поэтому принято считать, что победу в войне одержал король Терра Арссе — Таур-ан-Фарот, правящий по сей день.

Поскольку мост был разрушен, всякие отношения между двумя враждующими королевствами прекратились.

Течение Инглота настолько сильное, что ни человек, ни лодка, не смогли бы его переплыть. Да и вряд ли у кого-то возникло бы желание столь бессмысленно рисковать жизнью.

К тому же, помимо течения имелся еще и Хозяин Инглота.

Доподлинно никому не было известно, как выглядело мифическое чудовище, живых свидетелей его существования не осталось, а люди в прибрежных деревнях и городах бесследно пропадали много лет подряд.

Кто знает, может страшными сказками о Хозяине Инглота просто пугали непослушных детей, а люди тонули, унесенные быстрым течением. А может и правда существовал кто-то в темных глубинах реки, периодически похищающий и пожирающий людей.

Я узнал обо всем этом из книг, так как ни разу в своей сознательной жизни не покидал пределов Первого замка, строго подчиняясь правилам, обязательным для всех Следующих, без исключения.

Сложил свою короткую записку в коробочку для писем и, вложив туда же опасный артефакт, прикрепил ее к лапке почтового голубя.

Короткое направляющее заклинание, произнесенное мной, позволит птице долго лететь без остановок и перерывов, не стать добычей хищников и найти адресата.

Хоть я адресата и не указал, я был уверен, что артефакт сам найдет нового владельца.

В Терра Вива магов не было, и это к лучшему. Артефакт получит обычный человек, магически не одаренный. Не сможет причинить никому вред с его помощью. И сам себе не навредит.

Незнакомого вивианца мне было вовсе не жаль. К тому же, я его предупредил.

Размышляя об этом, внимательно смотрел, как голубь, с тяжеловатой для него ношей, удалялся и вскоре стал лишь точкой, темнеющей на линии горизонта. Прощай, неизвестный артефакт. Спасибо за помощь в увеличении моего дара. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Погода за окнами радовала, будучи даже слишком теплой и сухой для осени, она позволила фермерам собрать богатый урожай. Еще недавно золотистые от пшеницы бескрайние поля были уложены сохнущими валиками сена.

Когда точка в безоблачном лазурном небе и вовсе исчезла из виду, я снова погрузился в размышления.

Всю свою жизнь я следовал правилам: не покидать пределов замка, не общаться ни с кем, кроме Учителя, не знать имен никого из моего окружения, изучать науки, необходимые для управления королевством, тренироваться и, самое важное — не испытывать сильных эмоций.

Эти постулаты всегда были неотъемлемой частью жизни, тяжким бременем каждого из пятерых Следующих. Учителя четко следили, чтобы они соблюдались неукоснительно.

А если вдруг я случайно сильно радовался или грустил, сразу же получал дозу эликсира забвения, чтобы не дать моей силе пробудиться раньше времени и позволить накопить мощный резерв.

После этого я всегда засыпал с головной болью, а просыпался, навеки позабыв о причинах своей радости или грусти.

В детстве бесконтрольные проявления чувств случались чаще, а став старше я научился лучше контролировать свои эмоции. Если бы не несчастный случай со сломанной рукой, в моей жизни ничего бы не изменилось.

Хотя, пожалуй, случай все же оказался счастливым. Он подарил мне мою силу, позволил изменить рутинную и скучную жизнь к лучшему и понять, кем же на самом деле являлся мой Учитель.

Врагом. Человеком, изображающим заинтересованность в моей судьбе, оказавшимся заинтересованным лишь в моей силе.

Кстати о силе. Поскольку пробуждение все же случилось, следовать правилам больше не имело смысла, и пора было пересмотреть мои права и обязанности.

Задумчивый взгляд упал на стол, на котором я только что писал записку для получателя опасного артефакта. На его поверхности обнаружился запылившийся книжный том, толстый, в затянутой в коричневую кожу обложке. Протерев ее рукавом, я прочел выгравированное название — «Магическая механика». Видимо, кто-то забыл книгу здесь, причем, судя по слою пыли, довольно давно.

В этот момент в дверь негромко постучали и, обернувшись, я заметил заглянувшего в круглую башенную комнату, гвардейца.

— Разрешите, Ваше Высочество[4]!? — с опаской осведомился он, видимо, помня мой устрашающий вид у дверей библиотеки. Мои глаза перестали светиться, поскольку излишки магии уже распределились в резерве, а растрепанные волосы я пригладил рукой.

Новообретенная магия, отобранная у Учителя, все еще бурлила внутри меня, но для окружающих это перестало выглядеть столь явно и пугающе.

— Да, — отозвался я.

Собственный голос показался мне незнакомым, слегка охрипшим от долгого молчания. Сам не заметил, как провел здесь почти весь день.

— Вы просили доложить, когда господин Рионтис придет в себя. Он очнулся некоторое время назад. И сам попросил о встрече с вами.

Именование Учителя «господином Рионтисом» резануло слух. Я вообще не привык называть кого-либо по именам. С другой стороны, он ведь и не Учитель больше. А всего лишь мой пленник.

— Хорошо, — коротким кивком согласился я. — Скоро буду.

Выждал некоторое время, чтобы не толкаться на узкой винтовой лестнице башни и, зачем-то захватив том «Магической механики» с собой, двинулся следом. Не торопясь, обдумывая, что именно хочу узнать и как лучше построить диалог с предателем, так долго скрывавшим зависть под маской участливости и почти отеческой заботы.

Выйдя из башни, пересек длинный холл и неторопливо спустился в замковые подвалы. Там, помимо коридоров со съестными припасами находились несколько зарешеченных камер, но раньше ими никто не пользовался и я никогда в этих помещениях не бывал.

Когда узкая лестница закончилась, огляделся вокруг. Резкая смена освещения с ярко-освещенной лестницы на темное подземелье заставила меня быстро заморгать, давая глазам привыкнуть к полумраку.

На сырых и темных каменных стенах чадили несколько факелов, тускло освещающих длинный коридор, вдоль которого располагались небольшие камеры.

Две первых — пустовали. Зарешеченные двери были распахнуты настежь, а внутри царили темнота и тишина. Решетка третьей оказалась закрыта на тяжелый навесной замок и охранялась двумя гвардейцами в алых мундирах, при моем появлении вытянувшихся в струнку.

Перестав быть магом, Учитель стал просто усталым седоватым мужчиной, резко постаревшим и не опасным[5]. Внимательно оглядев его и незаметно удостоверившись в том, что узник не представляет угрозы, я подошел ближе.

Бывший маг, сгорбившись, сидел на скамье у дальней стены, но, заметив меня, подался вперед.

— Тадимар! — Воскликнул он, радостно, припадая к железной решетке, а я, жестом дал гвардейцам знак оставить нас наедине.

Пока они развернулись и, чеканя шаг, покидали коридор, мы оба молчали. Рассеянно поглаживая корешок взятой с собой книги, я выжидал, что бывший Учитель скажет, раз уж сам попросил о встрече и вопросительно взглянул на него.

— Как ты мог так со мной поступить?! — Страдальчески вопросил, наконец, он, а я еле удержался от того, чтобы недовольно не закатить глаза. Не замечал в нем раньше столько театрального драматизма. — Оставить меня без капли силы! Я ведь погибну без нее! Умру!